БЕНЦИОН НЕТАНИЯГУ
Истоки инквизиции в Испании ХV века
Перевод с английского Д. Фрадкина. Ростов: Феникс, 2015. — 1113 с.

Как известно, великий еврейский мудрец Гилель смог выразить всю суть Торы в одной фразе: «То, что ненавистно тебе, не делай другому». Если попытаться выразить в одной фразе суть более чем тысячестраничного тома, написанного Бенционом Нетаниягу, на ум приходит другая фраза из грустного еврейского анекдота: «Бьют не по паспорту, а по морде». На наглядном примере средневековой Испании историк показывает, как происходило развитие антисемитизма и смещение центра его тяжести от религии к расе. Возникнув изначально как движение городской верхушки, боровшейся против конкурентов по сбору налогов, испанский антисемитизм имел религиозную окраску. Однако в какой‑то момент (в конце ХIV — начале ХV века) антисемиты так сильно перегнули палку в преследовании евреев, что те побежали креститься едва ли не целыми общинами. В итоге антисемиты оказались перед последствиями реализации своих официально декларируемых мечтаний — ненавистные конкуренты не только не были устранены, но и, напротив, оказались почти неуязвимы, поскольку их вера перестала быть тем отличием, упирая на которое можно было требовать ограничения прав этих «новых христиан», и смогли активно проникать в государственный аппарат. И вот тогда, как отмечает автор, на свет появился новый аргумент — о якобы имманентно присущей евреям ненависти к христианству, которая не исчезает даже после их крещения. Этот аргумент был хорош тем, что в отличие от веры, которую можно было сменить, изменить свое происхождение человек не мог. Не сразу, но постепенно этот аргумент завоевал себе множество сторонников, активно размахивавших этой «дубинкой» для устранения возможных конкурентов. В дальнейшем по этой же дороге пойдут европейские антисемиты XVIII–XIX веков. Хорошо известно, куда она привела — к воротам с надписью «Arbeit macht frei». Еще один вывод, который следует из книги Бенциона Нетаниягу, — ассимиляция, какой бы глубокой она ни была (степень интеграции «новых христиан» в общество хорошо рисует известный португальский анекдот XVIII столетия о желтой шляпе для тогдашнего короля), не спасает от антисемитизма. Какое бы положение ты ни занимал в обществе, все равно найдутся желающие напомнить о том, что твой дедушка, а по мере развития сюжета — и более далекие предки — ходил в синагогу, и потому ты — человек второго сорта.

Попутно Бенцион Нетаниягу развеивает несколько мифов об этом эпизоде еврейской истории. Прежде всего миф о массовом соблюдении иудаизма самими насильственно крещенными евреями и их потомками. Комбинируя данные испанских и еврейских документов, автор показывает, что «новые христиане» практически полностью отринули религию своих предков, рассматривая себя именно как христиан, а не как евреев. Интерес к иудаизму возник у этих людей лишь после начала преследований инквизиции по обвинению в иудействовании. Заметим, что похожая ситуация сложилась несколько столетий спустя — в ХХ веке у евреев бывшей Российской империи, ставшей Советским Союзом. Абсолютное большинство из них, отринув все, чему поклонялись они сами и десятки поколений их предков, уверовали в новую советскую идеологию и в обратном направлении двинулись, лишь столкнувшись с масштабным государственным антисемитизмом.

Еще один миф, который опровергает автор книги, — это представление о том, что «мотором» преследований было католическое духовенство, а пресловутый Торквемада чуть ли не манипулировал католическими королями, добиваясь открытия инквизиции. В реальности же абсолютное большинство церковных иерархов, тесно связанных с аристократией, с которыми «новые христиане» активно роднились, абсолютно без всякого энтузиазма отнеслись к насильственному крещению евреев, а потом и к обвинению крещеных евреев в тайном иудействовании. С точки зрения католической церкви все основания для преследования евреев исчезали сразу после их крещения. «Мотором» развития антисемитизма, как уже говорилось, было третье сословие. Королевская же власть, изначально поддерживавшая «новых христиан» как группу, абсолютно лояльную короне, в дальнейшем использовала развивающийся расовый антисемитизм как средство сплочения нации вокруг себя (это было особенно актуально в Кастилии, где права королевы Изабеллы на престол активно оспаривались). Кроме того, инквизиция стала для Фердинанда Арагонского эффективным инструментом для давления на богатых конверсо, выступавших кредиторами короны.

Единственный недостаток книги — продолжение ее достоинств. Рассматривая историю испанской инквизиции, Нетаниягу рисует картину многовекового антисемитского заговора, которым была охвачена испанская инквизиция. На наш взгляд, речь идет не столько о заговоре, сколько о стремлении уже сложившейся организации оправдать свое существование нахождением новых «врагов церкви».