Материал любезно предоставлен Tablet

Ситуация, при которой евреи — в любое время и в любом месте — могут быть убиты просто за то, что они евреи, — исторический фон, на котором возникло Государство Израиль, моя родина, и в то же время его повседневная реальность сейчас. Я служил в Армии обороны Израиля и вблизи видел это насилие и его последствия. Я не раз был свидетелем ужасного зрелища: обычное место — торговый центр, синагога, автобус, — освященное кровью. Но по дороге в Питтсбург в минувшее воскресенье у меня появилось неприятное чувство, что я совершенно не представляю, как осмыслить происходящее.

Ведь такого рода терактов до сих пор не бывало на американской земле. И американские евреи — в отличие от своих израильских соплеменников — не выработали еще эту рутину, чередование ярости и горя, им не на что опереться, когда произошло худшее. Как, наверное, многие американские евреи, я просто был в оцепенении.

А вот Питтсбург — не был. Каждый человек, каждая витрина, каждый разговор — все было исполнено духа сопротивления злу. На окне кафе‑мороженого кто‑то вывесил маленький магендавид — просто рисунок на листе бумаги. На траурном митинге в воскресенье ночью имам сообщил, что мусульманская община собрала более 70 тыс. долларов для своих еврейских соседей. Всюду, куда бы ни заходили мы с коллегами из Tablet, люди предлагали нас накормить, приютить или познакомить с друзьями, которым есть что нам рассказать.

Осмысление всего, что я увидел в этом изумительном городе, займет у меня дни, а возможно, и недели. Но пока я хотел бы сформулировать три ответа, которые дает Питтсбург на вопрос, мучающий всех нас в эти дни, — трудный вопрос о том, как жить дальше перед лицом столь ужасной трагедии.

Во‑первых, не разделяйтесь — объединяйтесь. В этом вся арифметика жизни в Питтсбурге, как твердили нам все его жители, один за другим. Вместо того чтобы ходить в одну синагогу и отказываться даже заглянуть в соседнюю, евреи Питтсбурга являются членами сразу нескольких конгрегаций: в одну синагогу они ходят, чтобы пообщаться с друзьями, в другую — чтобы послушать умного раввина, а в третью, скажем, ради красивого пения кантора. По словам одного ортодокса, иммигранта из зараженного антисемитизмом Парижа, в шабат тшува — субботу между Рош а‑Шана и Йом Кипуром — несколько синагог в Питтсбурге объединились, выбрав по одному раввину для проведения службы. Это не значит, что здесь не обращают внимания на важные различия — теологические, политические или эмоциональные, — ничего подобного. Границы соблюдаются, но им не дозволяется стать пропастью, способной погубить общину — общину, всегда стремящуюся быть чем‑то большим, чем суммой своих частей.

И это подводит меня ко второму питтсбургскому принципу: знай свое место. В отличие от малодушных критиканов в Твиттере, которые высмеивают, ругают, изрыгают проклятия в пустоту, не имея необходимости посмотреть другому человеку в глаза или зайти в комнату, где сидят люди, думающие иначе, — в отличие от них люди в Питтсбурге прекрасно понимают — гораздо лучше, чем мы, жители вечно спешащих городов вроде Нью‑Йорка, Лос‑Анджелеса или Вашингтона, — что ничем нельзя заменить настоящую общину, группу людей, собирающуюся в одном месте, которое они любят и поддерживают. Сотни людей, устремившихся в субботу днем в еврейский общинный центр, не просто искали утешения в компании друг друга — они понимали, что, если ты являешься членом настоящей общины, ты должен приходить, когда это нужно, даже если дома тебе удобнее и спокойнее.

Выйдя на улицы, собравшись вместе, жители Питтсбурга тем самым продемонстрировали третий принцип, подтверждающий логику Линкольна. Тысячи жителей города, собравшихся в воскресенье днем в Мемориале солдат и моряков, чтобы почтить память 11 человек, убитых накануне, видели на стене перед собой 272 слова, выведенных золотыми буквами. Эта речь 16‑го президента США, произнесенная 19 ноября 1863 года на открытии Национального солдатского кладбища в Геттисберге, заканчивается, как известно, призывом к тому, чтобы «правительство народа, управляемое народом и для народа, никогда не исчезло с лица земли». И это не просто общая фраза. «Правительство народа» означает, что народ должен доводить дело до конца, до конца исполнять взятые на себя обязательства. Слишком часто мы манкируем этими обязательствами. Мы обнимаем детей и переживаем из‑за работы и ожидаем, что кто‑то другой, люди у власти — от избранных политических деятелей до общинных лидеров — позаботится о нашей физической безопасности и о нашей пище духовной. Но в Питтсбурге люди понимают, что так нельзя. Все лидеры были на месте, как им и полагается, но многочисленные инициативы, свидетелями которых мы стали: от проводимого студентами сборища до импровизированных встреч в частных домах, — исходили от обычных людей, от народа и для народа.

Конечно, есть еще масса тем, которые можно затронуть в связи со стрельбой в синагоге «Древо жизни», десятки более сложных разговоров ждут своей очереди, ждут, пока к нам вернется самообладание и ясность ума. Но если вы ищете утешения и думаете, куда же податься из этой ужасной точки, то просто посмотрите на Питтсбург и следуйте его примеру. 

Оригинальная публикация: The Pittsburgh Principles