В 1936 году в подмандатной Палестине вспыхнуло восстание. Последовавшее за этим насилие уже предвещало все сегодняшние проблемы региона, пишет журналист The Wall Street Journal Доминик Грин.

Борьба между евреями и арабами за территорию между рекой Иордан и Средиземным морем — это современная война с древними картами. Когда конфликт принял свои нынешние очертания? Историки обычно ссылаются на Декларацию Бальфура 1917 года, в которой британцы одобрили создание еврейского «национального очага» на Святой Земле, и войну Израиля за независимость в 1947-1949 годах. В книге под названием «Палестина 1936 года» политический аналитик из Тель-Авива Орен Кесслер утверждает, что решающим моментом был упущенный из виду эпизод за десять лет до создания Государства Израиль. И приводит убедительные доводы.

В начале 1936 года арабы подмандатной Палестины восстали против «еврейского национального очага» и его британских покровителей. В течение следующих трех лет «великое арабское восстание», как его стали называть, унесло жизни около 500 евреев, большинство из которых были гражданскими лицами, и около 250 британских военнослужащих. Также погибли по меньшей мере 5 тыс. арабов, большинство были убиты в ходе британских репрессий. 

Восстание и реакция на него, утверждает Кесслер, «с тех пор сформировали модель еврейско-арабского столкновения». Эти события стали «горнилом, в котором сформировалась палестинская идентичность».

Евреи преобладали в Иерусалиме с 19 века, но накануне Первой мировой войны они составляли лишь 7% населения Палестины. Еврейская иммиграция резко увеличилась после 1922 года, когда Лига Наций приняла Декларацию Бальфура в качестве акта международного права. 

Палестинского государства не существовало никогда — этот регион был частью Османской империи, и арабы Палестины не спешили считать себя нацией в современном смысле. Когда в 1919 году был созван первый Палестинский арабский конгресс, его целью было не создание независимого государства, а присоединение Палестины к «Великой Сирии». Тем временем не менее четверти лидеров конгресса тайно продали землю под еврейские поселения.

По мере того, как еврейская иммиграция продолжала расти, а продажа земли вытесняла арабов с этой земли, их ответные действия становились все более жестокими и организованными. Хотя британцы учредили Еврейское агентство для создания институтов сионистского общества, они не смогли сплотить ведущие арабские семьи для управления аналогичным арабским агентством. Однако они создали мусульманский религиозный орган, Высший мусульманский совет, под руководством Хаджа Амина аль-Хусейни, великого муфтия Иерусалима. По словам Кесслера, в 1920-е годы Хадж Амин сместился в своей идеологии в сторону палестинского национализма, и у него явно были местные враги: «евреи и их британские пособники».

К 1933 году Гитлер был у власти в Германии, и палестинские арабы бунтовали против британцев. В марте 1936 года британский верховный комиссар Артур Уошоуп предложил создать законодательный совет, который «предоставил бы арабскому большинству гораздо более сильный голос в нашей собственной администрации». Вместо этого лондонское правительство подтвердило, что основной целью мандата было облегчение еврейской иммиграции.

«Великое восстание» началось 15 апреля 1936 года, когда арабская банда установила блокпост возле Наблуса, обнаружила трех водителей-евреев и расстреляла их. Правое сионистское ополчение «Иргун» в ответ убило двух арабских сборщиков фруктов. Затем арабы Яффы напали на своих соседей-евреев, убив девять человек ножами, молотками и камнями. Британцы убили двух арабов и объявили военное положение.

Хадж Амин, возглавлявший к тому времени Высший мусульманский совет, объявил о создании Высшего арабского комитета во главе с ним самим и призвал ко всеобщей забастовке. Его требования заключались в «прекращении еврейской иммиграции, запрете на продажу земли и создании представительного правительства, отражающего арабское большинство в стране».

Забастовка длилась шесть месяцев и стала, как выражается Кесслер, «звездным часом» Хаджа Амина. Но она также привела к конфликту палестинцев с меньшей, но более организованной еврейской общиной, не говоря уже о конфликте с самой могущественной империей.

Давид Бен-Гурион, лидер Еврейского агентства, ответил политикой «хавлаги», или сдержанности, которая, как он надеялся, побудит британцев вооружать евреев в качестве своих союзников. Он также убедил британцев позволить ему открыть управляемый евреями порт в Тель-Авиве для вывоза основного экспортного продукта Палестины — цитрусовых, большая часть которых выращивалась на принадлежавших евреям землях. Первая партия включала ящик отменных яффских апельсинов для нового короля Эдуарда VIII. В «час беспорядков» Бен-Гурион двигался к цели своей жизни — «еврейской автономии на всех фронтах: политическом, культурном и экономическом».

Забастовка закончилась после того, как Хадж Амин тайно обратился к правительствам соседних арабских стран за поддержкой. Это был первый случай «регионализации», отмечает Кесслер, и он успешно превратил Палестину в панарабскую проблему. 

Британцы направили комиссию по расследованию в Иерусалим, и она провела более 50 секретных встреч в отеле «Палас», в том числе с Хаджем Амином и лидером сионистов Хаимом Вейцманом. Комиссия предложила разделить мандат на еврейское и арабское государства и сократить еврейскую иммиграцию до 12 тыс. человек в год. 

Это было «крупным, неоспоримым достижением» арабов. При этом Вейцман и Бен-Гурион приняли раздел как стратегическую победу. А Хадж Амин раздел отверг и призвал к джихаду.

Восстание продолжилось уже как партизанское. Британцы подавили его танками, авиацией, массовыми задержаниями, сносом зданий, пытками и казнями. По мере приближения мировой войны в Европе они пополняли отряды еврейской милиции. Ядро будущей израильской армии, отмечает Кесслер, «массово обучалось и вооружалось выдающимися вооруженными силами мира». Теперь, когда раздел был неизбежен, еврейские поселенцы бросились заявлять о своих претензиях, возводя поселения в ключевых стратегических точках региона.

Исключительным, неоспоримым достижением «великого восстания» стало то, что британцы отступились от Декларации Бальфура, и это имело фатальные последствия для евреев Европы. Ценой стало разрушение арабской экономики, бегство большей части арабской политической, коммерческой и земельной элиты и союз Хаджа Амина с нацистской Германией. 

Борясь с восстанием, евреи укрепили свою экономику и социальное единство, расширили территориальные претензии. Они создали централизованные учреждения и дисциплинированную армию, приобретшую опыт. До того, как в 1947 году разразилась еврейско-арабская гражданская война, палестинцы «фактически уже проиграли войну, а вместе с ней и большую часть страны, за десять лет до того».

Кесслер, ранее работавший корреспондентом Jerusalem Post по арабским делам, а также редактором и переводчиком в Ha’aretz, первым рассказал эту историю с трех сторон (британской, арабской, еврейской) и использовал источники на всех языках (английском, арабском, иврите). Он проделал исключительную работу и открыл новые горизонты для рассмотрения проблем прошлого и настоящего. «Мрачная, но знакомая схема», по его словам, возникшая в 1936 году, — язык разделения, рост терроризма и репрессий, — продолжается и почти столетие спустя. В конфликте может быть один победитель или два проигравших.