Операция «Финал»
Режиссер Крис Вайц
США. 2018

История захвата Адольфа Эйхмана агентами «Моссада» в 1960 году в Буэнос‑Айресе и его экстрадиции в Израиль, где годом позже он предстал перед судом, получила киновоплощение в духе триллера в новом фильме Криса Вайца «Операция “Финал”». Фильм состоит из трех хорошо выделяемых компонентов: собственно действие, предыстория и дидактический элемент. В ткани фильма они смешиваются, но каждый порождает свои эмоции и вызывает свои мысли; они легко могли бы стать отдельными фильмами.

Сюжет, состоящий из подробных и тщательно прописанных деталей (благодаря сценарию Мэтью Ортона), захватывает зрителя, и Вайц воплощает его на экране с помощью ясного, живого и энергичного, хотя и не оригинального сочетания экшна шпионских сцен и диалогов, посвященных планированию акции. Нужно сказать, что это обычный — но весьма приятно обычный — фильм о необычном человеке, и эмоциональной прелести ему добавляет сама диспропорция: серия отважных, но банальных, крошечных, тщательно просчитанных действий, которые оказывают огромное влияние на историю.

Когда зритель впервые видит героя Питера Малкина (Оскар Айзек), молодой агент проваливает задание — в поисках другого нациста он убивает постороннего человека. Его босс Иссер Харель (Лиор Раз) тем не менее не увольняет его, он верит в Питера и ставит его во главе группы, которая отправляется в Аргентину, чтобы выследить и похитить Эйхмана. Чтобы поймать Эйхмана (Бен Кингсли), ему нельзя позволить издать ни одного звука и нельзя позволить пытаться бежать, — так мы знакомимся с Ханой Регев (Мелани Лоран), врачом, чья задача — успокоить его. Но Ханна еще и бывшая подруга Питера, и он надеется вновь наладить с ней отношения.

Предыстория связана с событиями периода Холокоста: убийство сестры Питера Фрумы (Рита Паулс) и ее маленького ребенка, а также сцены, где Эйхман в качестве командующего или старшего офицера присутствует при массовом убийстве. Евреев заставляют выкопать яму, а затем нацистские солдаты расстреливают и сталкивают их в эту самую яму. Кинематографическое воображение Вайца не готово к таким невыносимым, почти невыразимым ужасам. Он с сентиментальным преувеличением показывает мольбы евреев, идущих на заклание, холодное безразличие или бездушные насмешки нацистов, квазивоенные приказы, которые отдает Эйхман, трупы — из всего этого складываются знакомые картины драматических эмоций, условная и шаблонная иконография, которая одновременно эстетизирует реальность и делает ее тривиальной. Без этих флешбеков фильм был бы гораздо сильнее. Похоже, они нужны только для того, чтобы дать зрителю визуальное подтверждение виновности Эйхмана.

Основную сюжетную линию фильма составляют поиски Эйхмана, живущего в Аргентине под псевдонимом Рикардо Клемент, его поимка и отправка в Израиль. (Играющий Хареля Раз сообщает своему персонажу глубокий ум и эмоциональный фон, который можно определить как сдерживаемую ярость.) «Моссад» арендует виллу, где держат Эйхмана. Чтобы вывезти пленника из страны обычным рейсом «Эль‑Аля», его переодевают в пилота авиакомпании. Но чтобы самолет мог вылететь из Аргентины, израильскому правительству нужно уговорить Эйхмана согласиться на экстрадицию в Израиль. Поэтому шестеро агентов прибывают на виллу, чтобы убедить Эйхмана подписать согласие на экстрадицию. Причем сделать это нужно как можно быстрее, потому что они знают: сторонники Эйхмана уже идут за ними по пятам.

Возникает драматический конфликт между опытным переговорщиком «Моссада» Цви Аарони (Майкл Аронов) и Питером. Аарони действует по инструкции; Питер, наоборот, старается не сломать Эйхмана, а найти к нему личный подход, уделяя внимание его собственным потребностям, страхам и желаниям. (Более того, из‑за агрессивного поведения, которое Питер ранее демонстрировал по отношению к нацистам, другие офицеры боятся оставлять его наедине с Эйхманом, чтобы Питер не убил его.) Здесь Вайц и Ортон (чей сценарий основан на воспоминаниях Малкина) добавляют ценную поправку к образу Эйхмана, представленному Ханной Арендт в книге 1963 года «Эйхман в Иерусалиме» (первоначально опубликованной в качестве серии статей в «New Yorker»). Работа Арендт — ключевое историческое сочинение, где преступления нацистского режима изложены в точных и доскональных подробностях. Но она представила своего персонажа ничтожеством, свела его к безликому функционеру, неспособность которого говорить иначе как «клишированными фразами» свидетельствует о «неспособности мыслить, а именно неспособности оценивать ситуацию с иной, отличной от собственной точки зрения» Арендт Х. Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме / Пер. с англ. С. Кастальского и Н. Рудницкой. М.: Европа, 2008. С. 82‑83. .

Арендт с таким презрением рассуждала об Эйхмане из‑за собственного интеллектуального снобизма; она ценила духовную жизнь и считала, что Эйхман не соответствует ее стандартам, и на этом основании отказывала ему в наличии душевной организации. Пустоту, образовавшуюся в нарисованном ею портрете Эйхмана, заполнили исследования последнего времени, в том числе такие работы, как «Стать Эйхманом» Давида Сезарани 2004 года, «Эйхман перед Иерусалимом» Беттины Стангнет 2014 года и фильм Клода Ланцмана «Последний из неправедных» 2013 года, в котором бывший венский раввин Биньямин Мурмельштейн рассказывает о тех годах, когда ему пришлось работать под началом Эйхмана, планируя депортацию евреев и поддерживая работу концлагеря Терезиенштадт — учреждения, которое должно было изобразить еврейскую политику нацистского режима относительно гуманной.

Сезарани рассуждает об исступленности антисемитизма Эйхмана: он был не просто бюрократом, он реализовывал антиеврейские проекты со страстью человека, глубоко убежденного в своей правоте. Стагнет, основываясь на недавно открытых в Аргентине документах, составленных самим Эйхманом, а также так называемых «интервью Сассена» — записи бесед Эйхмана с сочувствующим ему журналистом, сделанных в Аргентине в пятидесятых годах (их материалы частично легли в основу «Операции “Финал”»), показывает, насколько ярым антисемитом и нацистом был этот человек, с какой уверенностью и даже гордостью он рассказывал о своей роли в массовом истреблении евреев. Мурмельштейн, с которым Ланцман в 1975 году беседовал в течение целой недели, описывал холодную жестокость Эйхмана, проявлявшего при этом своеобразный живой интерес к еврейской истории, религии и культуре, сосредоточенный и истинно военный энтузиазм, — широкомасштабную систему, отправлявшую евреев на смерть.

В «Операции “Финал”» Эйхман после ареста называет себя Рикардо Клементом, еврейским беженцем. (В доказательство он даже произносит на иврите «Шма» — еврейский символ веры.) Эйхман в исполнении Кингсли обладает острым, хотя и ограниченным умом и извращенными, но тонкими чувствами. В разговорах с Питером Эйхман утверждает, что сначала собирался просто депортировать европейских евреев, но столкнулся с тем, что ни одна страна не желала их принимать. Эйхман с сожалением говорит о гибели сестры и племянника Питера; он излагает своего рода военную логику, которая неизбежно вытекает из предположения о том, что евреи — «враги» германского рейха (этот термин появляется в начале фильма, в карточке с изложением предыстории). Его глубоко интересуют еврейские дела — он убежден в необходимости «узнать врага получше».

В «Операции “Финал”» Эйхман изображается не просто механистичным, безличным и нерассуждающим винтиком государственной машины, — это обычный человек, обуянный страстью — ненавистью, которая превратилась в закон и превратила убийство в достойный всяческого уважения акт патриотизма. Фильм посвящен смертельному скачку одержимости, расовой ненависти, которая делает возможными преступления, обоснованные законом, узаконенные справедливостью, оправданные самозащитой. Эйхман — вовсе не интеллектуальное ничтожество, он прекрасно знал, что и почему делает. «Операция “Финал”» проникает за фасад его напускной пассивности на суде и выводит на свет совершенно человеческую энергию обычного зла, которое тогда, как и теперь, мотивировало официальные зверства и подводило под них теоретическую базу. 

Оригинальная публикация: Review: “Operation Finale” and the Popular Understanding of Adolf Eichmann