Объявлен победитель конкурса на проект Национального мемориала жертвам Холокоста в Лондоне. Но, даже зная решение жюри, стоит обсуждать не победу, а участие: проекты самых титулованных архитекторов современности, предложенные на конкурс, так выразительны, что многие из них имели шанс победить.

Команда Дэвида Аджайе, Рона Арада и Кэтрин Густафсон выиграла соревнование, объявленное в сентябре 2016 года. «Мы должны гарантировать, что никогда не забудем ужасов Холокоста. Это правильно, что национальный мемориал будет находиться в саду Виктория Тауэр, расположенном рядом с парламентом», — подчеркнула тогда, запуская конкурс, премьер‑министр Великобритании Тереза Мэй.

На создание мемориала правительство Ее Величества выделяет 50 млн фунтов стерлингов, недостающие 15 млн предполагается собрать путем фандрайзинга. По условиям организатора конкурса, компании «Malcolm Reading Consultants», мемориал должен противостоять предрассудкам и ненависти, вдохновлять на размышления и сострадание.

В комплекс, помимо мемориала, войдет подземный просветительский центр. Габариты сооружения — 2650 кв. м. Площадка выбрана рядом с памятником Эммелин Панкхерст, боровшейся за права женщин, мемориалом Бакстона, поставленным в память о борцах за отмену рабства, и шедевром Родена «Граждане Кале».

Разумеется, у мемориала есть противники, оправдывающиеся тем, что место перенасыщено монументами. Но решение принято, и в 2020 году мемориал будет построен.

Из 92 проектов, вошедших в лонг‑лист, 27 января 2017 года выберут десять лучших. Можно только посочувствовать жюри (наряду с государственным секретарем Великобритании по делам общин и местного самоуправления, мэром британской столицы и экспертами по архитектуре и дизайну в его состав вошли главный раввин Лондона Барри Маркус, ветераны войны и выжившие в Катастрофе) — ему досталась чемпионская десятка. И не факт, что выбрали действительно лучших: коллегиальное решение учитывает многие факторы, из которых не последний — привязка проекта к ландшафту, свою роль сыграли пристрастия судей и актуальный контекст. Возможно, какие‑то из предложенных идей будут реализованы где‑то еще, а концепция Аджайе–Арада–Густафсон претерпит изменения — так часто бывает.

В любом случае конкурс показал спектр моделей того, как сегодня «работать с прошлым», какими нарративами передать травму, как создать эмоцию. Задача эта тем сложнее, чем больше появляется подобных мемориалов. Кажется, все, что можно, уже изобрели, и прошедшие в финал проекты так или иначе эксплуатируют существующие подходы.

Самый очевидный — работа с еврейской символикой. Это есть и в концепции американского бюро «Allied Works» (сооружение, скрытое под лужайкой и в плане представляющее собой петлю, символизирует талит), и в проекте «Zaha Hadid Architects» и Аниша Капура — они уподобили свое сооружение глыбе, нависающей над посетителями, и в совместной работе бюро «John McAslan, Partners» и «MASS Design Group»: это гора из 6 млн камешков (по числу жертв), вроде тех, что евреи кладут на могилу, и каждому пришедшему предлагается взять из горы по камешку. Понятно, что такой проект не мог сегодня победить, но это сильная идея.

Синоним движения, выражение скорбного пути — еще одна тенденция. По этому пути пошел Норман Фостер («Foster + Partners»), выступивший в партнерстве с израильтянкой Михаль Ровнер. Ровнер, как известно, сделала видеоинсталляцию в «Яд ва‑Шем». Если бы их идея была принята, мы получили бы мемориал в виде глубокого узкого коридора (символ узкой колеи? газовой камеры?), выходящего к свету. Фостер хотел еще поставить памятник сожженным книгам. Может, где‑нибудь и поставит.

В проекте ирландского бюро «Heneghan Peng Architects» (их проект — здание ГЦСИ на Ходынке) движение по каменному тоннелю сопровождается эхом, запущенным встроенной акустической системой. Финская фирма «Lahdelma & Mahlamäki Architects» в коллаборации с «David Morley Architects» сформировала маршрут вдоль стальных пластин 12‑метровой высоты, пропускающих свет сквозь перфорацию, но максимально сужающих пространство. Вспомним — что‑то подобное было у Даниэля Либескинда, автора гениального здания Еврейского музея в Берлине.

И в этом конкурсе «Studio Libeskind» тоже участвовала, в содружестве с «Haptic Architects», — они сделали наклонный козырек, погружающий зрителей во тьму, но постепенно превращающийся в зеркало с небесным отражением. Автора проекта Еврейского музея и центра толерантности в Москве Ральфа Аппельбаума взяло в компанию канадское бюро «Diamond Schmitt Architects» (авторы новой сцены Мариинского театра в Петербурге). Они придумали двухуровневое кольцо: внизу — темные спиралевидные проходы, вверху — световой колодец. А компания «Caruso St John Architects» и художники Марк Тэйлор и Рэйчел Уайтрид (она оформила Мемориал жертвам Холокоста в Вене) разбросали по лужайке у башни «Виктория» символические готические часовни — это фонари, дающие свет подземному «Залу голосов».

На фоне описанных проектов победное архитектурное решение, построенное на приеме меняющихся пространств, не слишком выделяется. В свою команду консорциум в составе «Adjaye Associates», «Ron Arad Architects», «Gustafson Porter + Bowman», «Plan A», «DHA Designs» пригласил писателя Джонатана Сафрана Фоера, чей дед погиб в Холокосте. Входная зона, по их проекту, оформлена двором, откуда можно по узким лестничным маршам спуститься в подземную часть. Там будут 23 зажатых между бронзовых панелей перехода, по числу уничтоженных в войну еврейских общин Европы, и просторный холл, сменяющийся овальным «Залом свидетельств», из которого можно будет пройти во «Двор раздумий» с лабиринтом из восьми бронзовых стел.

Основные материалы оформления интерьера — бетон и кирпич. Согласно идее авторов, нынешних британцев, уроженца Танзании Дэвида Аджайе (он автор здания бизнес‑школы «Сколково» в Москве), израильтянина Рона Арада и американки Кэтрин Густафсон, мемориал — не статичный символ трагедии, но живущий своей жизнью монумент, способный не только влиять на посетителей, но и реагировать на их эмоциональный ответ. «Мы хотим заставить этот мемориал звучать как напоминание о хрупкости сущего и постоянной борьбе за справедливость», — заявил Аджайе 24 октября 2017 года на церемонии объявления результатов конкурсной гонки.