Уроженец СССР, Меир Даган запомнился не только очередными блистательными операциями вверенной ему службы, но и — по выходе в отставку — леволиберальной риторикой. Что же заставляет ключевых представителей израильской политики кардинально менять свои убеждения?

Тайна Бегина

«Ты взял меня за руку и сказал: пошли в сад — то, что видно оттуда, не видно отсюда». Популярная песенка на слова Янкеле Ротблита со временем трансформировалась в принцип, которым описывают массовое «полевение» израильских политиков. Именно так — «То, что видно оттуда» — назвал профессор Арье Эльдад свою новую книгу, в которой он пытается докопаться до причин, приведших Менахема Бегина, Ариэля Шарона, Эхуда Ольмерта, Биньямина Нетаньяху и многих других к идеологическому крену. Чтобы оценить градус этого смещения, достаточно процитировать фразу из энциклопедической статьи, посвященной Коммунистической партии Израиля: «Формула урегулирования израильско‑палестинского конфликта, изначально принятая Компартией, — два государства для двух народов — была с 1988 года взята на вооружение также левыми сионистами (МАПАМ, “Движение за права гражданина”, “Шинуй”), с 1992 года признана Израильской партией труда (“Авода”), а с конца 1990‑х годов разделяется и значительной частью избирателей “Ликуда”».

Сам Эльдад от смены воззрений застрахован, судя по всему, на генном уровне. Его отец, легендарный Исраэль Эльдад (Шайб), был изгнан из рядов подпольного движения «Эцель», боровшегося против британской армии в подмандатной Палестине, за… крайние антибританские взгляды. Арье Эльдад, бригадный генерал и руководитель отделения пластической хирургии, начал политическую карьеру с партии «Моледет» (про которую говорили, что правее только стенка), после ее расформирования перешел в «Национальное единство», а позапрошлые выборы проиграл во главе блока «Мощный Израиль».

Вопреки сказанному в песне, автор книги не считает, что правым политикам, дошедшим до вершин власти, открылось некое суперсекретное и недоступное обычным смертным знание, которое и привело к развороту на 180 градусов. Почему именно при Менахеме Бегине был заключен мирный договор с Египтом, с последующей отдачей богатого нефтью Синая и разрушением израильского города Ямит?

Эльдад отвергает гипотезу о «полевении» Бегина. По его мнению, лидер партии «Херут» всегда был таким. Автор цитирует реплику Бегина, сделанную в ходе заседания 18 июня 1967 года, через несколько дней после завершения Шестидневной войны: в обмен на мирный договор глава ревизионистов был готов поступиться не только Синаем, но и Голанскими высотами. Вопреки имиджу революционера, Менахем Бегин был законопослушным либералом, желавшим видеть Израиль в границах, установленных британским мандатом, без Синая, но с Газой и Трансиорданией. Эльдад характеризует своего героя максимально нелицеприятно: «талантливый демагог».

Поколение прагматиков

Не менее болезненным для избирателей стало и «полевение» Ариэля Шарона. В канун выборов конкуренты из партии «Авода» транслировали ролик, сделанный в жанре антиутопии: если‑де боевой генерал придет к власти, он развяжет войну, Ближний Восток потонет в море крови, Израиль будет атакован со всех сторон, аэропорт имени Бен‑Гуриона — последняя надежда на эвакуацию мирных граждан — подвергнут бомбардировке. И так далее. Вместо всех этих ужастиков израильтяне получили доброго дедушку, который фотографировался с овцами на собственном ранчо, в лозунге «Мир и безопасность» напирал на первое слово, а потом так вообще разрушил еврейские поселения в Гуш‑Катифе. Сейчас на месте парников и синагог стоят ракетные установки «Хамас».

В случае с генералом Шароном Эльдад предлагает популярное объяснение произошедшего. Если бы не «дело о греческом острове», в рамках которого Ариэль Шарон и его сын Гилад подозревались в получении взяток от бизнесмена Дуди Апеля, и если бы не «дело Сирила Керна», незаконно финансировавшего избирательную кампанию Шарона, имидж политика не претерпел бы изменений. А так — судебная система в Израиле традиционно находится в руках выразителей леволиберальных взглядов, и соответствующие шаги новоизбранного премьер‑министра могли послужить гарантией его личной безопасности.

Второе поколение израильских политиков, будь то Дан Меридор или Эхуд Ольмерт, автор книги «То, что видно оттуда» относит к прагматикам, для которых идеология — практически пустой звук. Формально они членствуют или членствовали в правой партии, в домах их родителей и по сей день висят портреты Жаботинского и Трумпельдора, но ничего общего с учением ревизионизма нынешние израильские лидеры не имеют. Заявления вроде: «Ни пяди родной земли врагу!», сделанные перед избирателями, быстро забываются в угоду создавшейся внутри‑ и внешнеполитической атмосфере.

Арье Эльдад — врач, с его точными диагнозами имеет смысл согласиться. Однако причины, по которым тот или иной представитель правого фланга подкорректировал свои взгляды, являются всего лишь гипотезой. А посему — вот альтернативная точка зрения, которую можно проверить, обратившись к офтальмологам и другим специалистам по аберрации зрения.

Несколько недель тому назад скончался бывший глава разведки «Моссад» Меир Даган. В архиве новостей известного израильского сайта один за другим — с разрывом в полгода — идут два заголовка. Первый — «Нетаньяху: весь Израиль оплакивает Дагана». Второй — «Даган: Нетаньяху опасен для Израиля». Покойный Разведчик Номер Один вошел в анналы дважды. Именно при Дагане был организован ряд покушений на иранских ядерщиков, и именно Меира Дагана подозревают в саботаже планов Биньямина Нетаньяху превентивно атаковать иранские центры по обогащению урана.

Пиар вместо новостей

Именно в те дни, когда в центральные СМИ просачивались слухи о готовящейся операции, эти же СМИ запустили кампанию «Мы с иранцами». Содержание пацифистских постов с окраин соцсетей ретранслировалось на первые полосы. Комментаторы наперебой сообщали, что Нетаньяху — поджигатель войны, а вот депутаты кнессета А, Б, и В, выступившие против насильственных действий в отношении мирного урана, — прагматики и вообще хорошие люди.

В скобках отметим, что в идеологическом плане израильские средства массовой информации с годами консолидировались. В 1950‑х в молодом государстве газеты имели партийную окраску. «Давар» была аффилирована с партией власти МАПАЙ, «Херут» издавала одноименный ежедневник, а Компартия призывала возлюбить СССР на страницах «Коль а‑ам». Кроме того, значительным по местным меркам тиражом выходили издания на идише, венгерском и польском языках. Рынок был более‑менее поделен, эксклюзивная власть над умами исключалась.

Со временем фаворитом стала газета «Йедиот ахаронот». Вместо лаконичных новостей она предлагала нескончаемую драму с набранными кровавой краской заголовками. В пятничных толстых приложениях вместо эссе о творчестве Бялика публиковались интервью с манекенщицами. Блеклые партийные листки стали закрываться один за другим. Редакция «Йедиот ахаронот» состояла и состоит из людей, голосующих за левый спектр партий. Аналогичным образом укомплектовался и штат сотрудников 1‑го, 2‑го и 10‑го израильских каналов.

В романе Оруэлла Коммунистическая партия издавала порнографию для простого трудового народа. В Израиле, скажем, 1990‑х заподозрить главную газету страны в ангажированности было трудно. Откровенные интервью и антикоррупционные расследования служили удачной маскировкой пиара под видом новостей. А пиарили журналисты «Йедиот» и ТВ то, что было близко их сердцу, от Норвежских соглашений в Осло до угодных политиков. Неугодные же запечатлевались в невыгодных ракурсах, становились объектами фельетонов и разгромных статей.

Человеку хочется, чтобы его любили. Мейнстримные СМИ Израиля стали восприниматься работниками госструктур в качестве выразителя народной любви. Отсюда и корректировка взглядов, в надежде на благосклонность того или иного журналиста. Эдакий эксперимент по изучению степени человеческого конформизма, только вместо лаборатории с подопытным диссидентом и десятками согласных — правый политик и левые газеты, теле‑ и радиостанции.

Атмосфера начала меняться несколько лет тому назад. Внезапно выяснилось, что аудитория того или иного популярного блогера вполне сопоставима с газетной, что выложенный в YouTube ролик набирает сотни тысяч просмотров. И наконец, что центральные средства массовой информации выражают взгляды маргиналов. По данным недавнего опроса, проведенного Институтом социальных исследований Pew, 55% израильтян называют себя центристами, 37% — правыми, а левыми — всего 8%.

Маятник, судя по всему, качнулся в обратную сторону. Вполне возможно, что через некоторое время именно «народные СМИ» в Facebook, YouТube и тому подобных ресурсах, приведут к смене тренда на: «Правый — это модный».