[footnote text=’См. сайт проекта.
Название проекта приводится в соответствии с официальным написанием. ‘]«Ле Дор Ва  Дор»[/footnote], проект по каталогизации и уходу за еврейскими захоронениями в России и других регионах бывшего Советского Союза, был начат группой еврейской молодежи в Нижнем Новгороде семь лет назад. Уже через год был каталогизирован крупнейший еврейский кладбищенский участок в России — на Востряковском кладбище, а сегодня в базу собрано более 114 тыс. захоронений на 44 кладбищах в 27 городах 5 стран, а команда проекта перевалила за полсотни человек. «Лехаим» поговорил с инициатором и исполнительным директором «Ле Дор Ва Дор» Моти Свердловым — об истории идеи и команде проекта, о его коммеморативной функции и научном потенциале.

Давид Гарт Как зародилась идея проекта — был ли какой-то семейный или общинный заказ или же вами двигал научный, эпиграфический, интерес?

Моти Свердлов Имело место и то и другое. В 2006 году мы участвовали в экспедиции по еврейским местам Крыма, в рамках программы «ПостТаглит» и полевой школы Центра «Сэфер». Там-то и было положено начало проекта. Нам доверили каталогизацию караимских захоронений близ Бахчисарая. Ну как доверили — каталогизация уже завершалась и молодые исследователи вносили финальные штрихи в описи, делали последние уточнения и фотографии для издаваемого каталога. И в рамках этой деятельности попутно научили нас, как читать старинные мацевы, как восстанавливать поверхность камня, основам методологии каталогизации.

А по возвращении в родной Нижний Новгород меня встречает моя бабушка, расстроенная тем, что побывала на кладбище «Марьина Роща» и не смогла найти могилу своей тети. Я не поверил и пошел сам. Не нашел и я, не нашли и сотрудники кладбища, у которых в наличии были старые пыльные амбарные книги с записями о смерти в алфавитном порядке. Даже найдя интересующую информацию в этой груде бумаг, соотнести ее с картой кладбища, а тем более найти захоронение на местности так и не удалось. Для меня как человека, который до этого уже пять лет проработал в еврейских организациях города, с надежной командой соратников проводя лагеря, семинары и тренинги, это был вызов.

Мы десятки раз приезжали на еврейские кладбища города, пытались наводить порядок, вместе с председателем общины вывозили по десятку тележек мусора, но все понимали, что это не решит проблему, а решать ее надо комплексно.

Семь лет назад, весной 2007 года, когда группа еврейской молодежи вышла с фотоаппаратами на еврейские кладбища в Нижнем Новгороде, чтобы сделать их электронный каталог, многие крутили у виска пальцем, мол, вы бороться с ветряными мельницами собрались. Но через год по­явился первый сайт проекта ( и страница на сайте общины), на котором были размещены каталоги всех четырех еврейских кладбищ Нижнего, содержащие более 10 тыс. захоронений с фотографиями и указанием месторасположения каждого, и проект привлек внимание как общественности, так и еврейских организаций, в том числе Федерации еврейских общин России.

К тому моменту мы для себя точно уяснили четыре вещи. Во-первых, кладбища приходят в запустение, 70–75% могил вообще не убираются, так как родственники уже живут в других странах или живут в том же городе, но им не хватает времени заехать. Во-вторых, к сожалению, нередко происходит так, что, убирая одну могилу, люди весь мусор складывают где ни попадя, иногда попросту закидывая им соседние и заброшенные могилы. В-третьих, сил ни одной группки добровольцев при всем желании не хватит на то, чтобы убирать все кладбища. В-четвертых, есть много людей, которые хотели бы помочь в уходе за еврейскими кладбищами, но они не знают, как это можно сделать, физически или финансово.

Как известно, осознание проблемы — 90% процентов успеха, поэтому в рамках проекта «Ле Дор Ва Дор» мы дали ответы на эти четыре больших и ключевых вопроса. Получилось у нас все, кроме исправления второго пунк­та. Тут мы писали статьи в местные газеты, выходили в воскресенье на кладбище, предлагая всем мусорные мешки и помогая выносить собранный мусор, но потерпели поражение. Изменить людей сложнее всего, и наш мусорный мешок лежал на своем месте, а кучи мусора рядом с ним.

ДГ Насколько ваш проект получился волонтерским и благотворительным, насколько коммерческим?

МС Мы в Нижнем Новгороде уже давно пропагандировали отказ от халявы, к которой так привыкли постсоветские еврейские общины. Мы взяли за образец опыт еврейских общин США и Европы и стали делать мероприятия на 100%-ном самообеспечении. Так мы сделали ряд выездных образовательных семинаров и лагерей, и в эту же струю попал проект «Ле Дор Ва Дор». Сначала все работало на чистом энтузиазме. Мы за свои деньги заказали разработку сайта (тогда это был еще beitkvarot.ru, сейчас сайт используется как «песочница» для разработок новых функций), тратили свое время на фотографирование кладбищ, оцифровку результатов. Потом мы сделали возможность заказа услуг по благоустройству могил из нашей базы, и у проекта появились свои собственные деньги. Сейчас на сайте можно заказать как простую разовую уборку на могиле и покраску, так и абонемент на год, восстановление памятника и ограды. Прибыль мы полностью вкладываем в развитие проекта, с прибыли оплачиваем работу сотрудников, восстанавливаем заброшенные и разрушенные захоронения, расширяем базы.

ДГ Как вы находите и привлекаете сотрудников, в том числе в других регионах? Вы же не всегда сами разъезжаете по всей стране — появились и местные кадры?

МС Мы работаем в тесном сотрудничестве с еврейскими общинами разных городов и с еврейскими организациями. Востряковское кладбище, например, мы сделали в сотрудничестве с «Толдот Йешурун», c которым мы и по сей день находимся в партнерских отношениях. Проект не просто занимается сохранением еврейских кладбищ, но и дает работу молодежи в городах, и это тоже немаловажная задача, которую мы ставили перед собой.

Вокруг проекта есть значительный круг волонтеров, которые помогают нам как фотографировать, так и включать фотографии в базу, чтобы дать возможность людям искать захоронения. Кстати, для наших пользователей поиск совершенно бесплатен и не требует регистрации, и этим мы принципиально отличаемся от ряда других сервисов. Мы постоянно ищем волонтеров — как для фотографирования захоронений, так и для внесения их в базу на сайт. И если у человека или группы людей появляется желание и возможность помочь в сохранении еврейского кладбища в своем городе, то мы с радостью делимся методологией, помогаем с каталогизацией и потом добавляем кладбища этого города на карту проекта. Помочь можно как делом, потратив свое время на фотографирование и оцифровку или на уборку и восстановление разрушенных захоронений, так и деньгами, сделав благотворительное пожертвование на развитие проекта, или связями — привлечь свою общину к сотрудничеству с «Ле Дор Ва Дор».

В целом, мы отлично умеем работать с людьми на расстоянии. Нам совершенно не обязательно ехать в Хабаровск или Новосибирск, чтобы организовать работы по каталогизации или уходу за захоронениями. Так же и пользователи могут заказать и оплатить уход за захоронением из любой точки мира и, не вставая с дивана, проверить ход выполнения работ. Тут мы постарались сделать максимально удобную систему, когда в два клика ты нашел захоронение, выбрал услуги, заказал и оплатил. Делали для себя, поэтому постарались на совесть.

ДГ Как выбираются кладбища или их еврейские участники — сначала в столицах? наиболее известные и/или наиболее «густонаселенные»? Описываете ли вы одиночные еврейские могилы на нееврейских кладбищах и как определяете еврейскость захоронений?

МС Мы для себя сразу определили, что каталогизировать все еврейские захоронения у нас не получится, поэтому взялись за сохранение еврейских кладбищ и участков. Зачастую в городах, даже миллионниках, нет отдельного еврейского кладбища. В основном это еврейские участки, ряды, аллеи на обычных городских кладбищах. Именно их мы и каталогизируем. При этом если пользователь хочет добавить могилу своих родственников или друзей в базу, знает, что она еврейская, но находится вне еврейского сектора, то мы также это делаем. А что касается географии, то мы начали с Нижнего Новгорода, потом была Москва, и дальше пошли по принципу размера города и кладбища и его географии. Несколько раз мы делали экспедиции на неделю-две-три, когда проезжали ряд городов последовательно. Например, это был заход Казань—Ульяновск, Пермь—Челябинск—Екатеринбург—Уфа, Тюмень—Тобольск, Будапешт—Вильнюс—Минск—Москва. Сейчас у нас в планах на 2014 год завершить Киев и Одессу, Питер и Новосибирск, начать Дальний Восток и Казахстан.

ДГ Происходит ли какое-либо взаимодействие с кладбищенскими работниками, администрацией, местными жителями?

МС На самом деле с работниками кладбища мы практически не пересекаемся. Если это большое городское кладбище, то до нас никому нет дела. Сталкиваемся с вопросами на маленьких кладбищах, но обычно все решается фразой «мы от еврейской общины, проводим научное исследование», что, собственно, и является правдой, так как полученные данные — отличный источник данных для генеалогов, историков, антропологов.

Во многие города мы приезжали по приглашению еврейской общины, которая сама заинтересована в нашей работе. Мы приезжаем, делаем все под ключ, и община получает себе в пользование раздел сайта, который потом отлично может встроить в сайт общины. Например, таким образом мы сделали проекты с Челябинском, c Москвой, Уфой, Казанью, Нижним Новгородом.

ДГ Помимо информационно-описательной ставите ли вы перед собой другие задачи: эпиграфические, искусствоведческие? Или, может быть, не целенаправленно, но возникают какие-то наблюдения о специфике надгробий, надписей на них и декора — разных эпох и в разных регионах?

МС Это интересный вопрос. В целом мы работаем на современных кладбищах, большинство захоронений на которых датируются серединой ХХ века. Но среди сотни тысяч захоронений в базе на сайте вы легко можете найти мацевы XVIII и XIX веков, могилы известных раввинов и председателей городских общин, родовые склепы хасидских семей, резные надгробия коенов и еще много чего занимательного — как раз с точки зрения искусствоведческой. Большая часть фамилий, собранная нами, была направлена в музей «Яд ва-Шем», это были могилы жертв Холокоста, семьи, расстрелянные в годы Великой Отечественной войны. К нам часто обращаются историки, генеалоги, а также люди, которые используют наши материалы для подтверждения еврейства и прав собственности на кладбищенские участки.

ДГ Какова ситуация с перемещенными еврейскими кладбищами?

МС К сожалению, почти в каждом крупном городе есть еврейский учас­ток, на месте которого сейчас парк, дом. Хорошо, если могилы с этого участка переместили на отдельный участок на другом кладбище, тогда мы делаем каталог именно его, но в целом мы работаем только с тем, что есть сейчас. Мы принципиально не добавляем в проект архивные данные, списки захороненных по книгам учета. У нас на 99,9% захоронений стоит фото, понятно, где находится захоронение на кладбище. В зависимости от состояния и возраста кладбища есть тот или иной процент заброшенных и разрушенных могил, по которым невозможно понять, кто там захоронен. Такие могилы мы знаем все до одной и сейчас собираем денежные средства на установку мемориальных досок-памятников на этих захоронениях, чтобы сохранить память о людях.

ДГ Насколько высок спрос на продукт вашего проекта? Не получается ли так, что люди либо знают и всегда знали, где находятся могилы их предков, и ухаживают за ними сами, либо не знают и не ходят и не особенно заинтересованы в этом?

МС Когда мы начинали, мы были полностью уверены, что в основном пользователи нашего сервиса будут из-за рубежа. Но как показывает практика, 50% заказов на услуги по уходу и запросы на поиск приходят из того же города, где находится кладбище. Причем очень часто с помощью нашего сайта люди впервые за много лет находят захоронения своих родственников и друзей, так как ландшафт кладбища меняется очень быстро, и если ты не приходил несколько лет, то найти потом могилы зачастую бывает сложно. Каждый приходит на сайт своей дорогой. Кто-то искал информацию для составления истории семьи, кто-то увидел брошюру или получил рассылку от общины. Интересно, что у нас 90% постоянных клиентов, кто из года в год заказывает уход за могилой через сайт, и их число удва­ивается каждый год, причем только из органического трафика, то есть только по рекомендациям и через поисковые запросы, — мы еще даже не размещали рекламы.