Колонка редактора

Кошмар в объективе

Борух Горин 24 июня 2021
Поделиться

Это не чья‑то история, а наша: 1 июля 1941 года Морошеки, мальчик с родителями, ушли из Червеня Минской области. Неделю шли до Могилева и одним из последних эшелонов уехали в Казань. А 2 июля в Червень вошли немцы. Через полгода все евреи города были уничтожены.

Но у Морошеков была эта неделя, чтобы уйти из Червеня, а потом еще неделя, чтобы дойти до Могилева. За эти две недели погибли тысячи солдат, танкистов и пехотинцев, артиллеристов и летчиков.

На этой фотографии — подбитые советские танки ХТ‑130 и Т‑34 из состава 6‑го механизированного корпуса и тела погибших танкистов на дороге у поселка Озерницы. На заднем плане горит немецкий грузовик Krupp L3H163. Танки были подбиты севернее трассы Зельва — Слоним 29–30 июня 1941 года во время боя с частями немецкой 29‑й пехотной дивизии. Есть фотографии тел и ближе. Но их я не поставлю. Лицо мальчика, который не женился, не родил детей… Ради того, чтобы Морошеки смогли спастись.

Пятнадцатилетний Фима Морошек летом 1941 года — ныне дед моего зятя, прадед моей внучки. Благодарность?.. Нет, этого мало: вечная священная память и слава этим людям.

 

Готовя интервью с Ефимом Моисеевичем, свидетелем первых дней войны, я перерыл фотоархив июня‑июля 1941‑го, день за днем.

Июль 1941 года. Кровопролитные бои. Не совсем блиц‑криг. Но молодому солдату вермахта (не СС!) скучно — ему хочется веселья!.. А что может быть веселее, чем поймать старика‑еврея и отрезать (или вырвать с мясом) ему бороду?..

И Окуджава — кажется, именно об этом:

 

Возьму шинель, и вещмешок, и каску,

в защитную окрашенную краску,

ударю шаг по улочкам горбатым…

Как просто стать солдатом, солдатом.

Забыты все домашние заботы,

не надо ни зарплаты, ни работы —

иду себе, играю автоматом,

как просто быть солдатом, солдатом!

А если что не так — не наше дело:

как говорится, родина велела!

Как славно быть ни в чем не виноватым,

совсем простым солдатом, солдатом.

5 июня 1941 года. Рейхсфюрер СС Г. Гиммлер (сидит в автомобиле BMW 335 Cabriolet) разговаривает с председателем еврейского самоуправления гетто (юденрат) в Лодзи Хаимом Румковским (1877–1944; с желтой звездой Давида на груди).

Еще вопрос, кого евреи Лодзи ненавидели больше — рейхсфюрера Гиммлера или «Короля Хаима». Румковский был настоящим коллаборантом, упивающимся своей жестокой и беспощадной властью. Конечно, он и сам кончил, как его жертвы, — в лагере смерти. Когда уже не стал нужен своему покровителю из кабриолета…

Июнь 1941 года. Солдаты вермахта и литовские коллаборанты на фоне горящей синагоги.

Июль 1941 года. Еврейка Доба Гоз, публично казненная возле художественной школы в оккупированном Витебске. Обвинялась в том, что заложила тол у входа в свой дом: когда немецкие солдаты попытались войти, раздался взрыв.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Двадцать второго июня…

Мы выглядываем за дверь — а у двери листовка «Бей жидов — спасай Россию». Вот почему офицеры в поезд без билета садились: знали уже. Уже крепость бомбили, города бомбили, предатели появились, которые все знали и листовки бросали, Сталина не боялись, не скрывались. До войны мы забыли о национальностях — все вместе интернационалистами были, ни разу нам с Марком не напомнили, что мы евреи. И вот в первый день войны мы узнали, что мы жиды.

Июнь 1941 года в Червене

Ефиму Моисеевичу Морошеку в этом году исполняется 95 лет. Но преклонный возраст будто не властен над этим жизнерадостным, добродушным человеком. Кто знает, может, секрет и в том, что судьба смилостивилась над ним, пятнадцатилетним, избавив от почти неминуемой гибели. Морошек родился в Червене, бывшем Игумене, уездном городе Минской губернии. Мы попросили Ефима Моисеевича рассказать о том, что его память хранит на протяжении всей его долгой жизни, — об июне 1941 года.

И вновь мы вместе

«Шевинка, дорогая! Должно быть никогда я не смогу передать тебе даже десятой части того, что я чувствовал сегодня... Рядом со мной – взрыв, мгновение тишины, кажется пронесло. Я отвернулся к Мойше Пухерту, знакомому моего отца, лежавшему слева от меня. Его головы не было, тело было раскорежено… Вокруг – ад, и во всем этом одна единственная мысль – о тебе. Я никогда не думал, что я еще что-то подобное почувствую…»