На территориях Малой Азии евреи оказались еще в глубокой древности. Известно, что Александр Македонский переселил часть евреев Палестины в Смирну, крупнейший малоазиатский  город Древнего мира.

Раньше еврейские общины Малой Азии были очень небольшими. В Измире (бывшая Смирна) после турецких завоеваний община постепенно разрасталась В 1620 г. в Измире было шесть синагог. Однако ее численность в разные периоды истории сильно колебалась – от 7000 человек в 1631 г. до 40000 в 1868 г.

В средние века резкое снижение численности населения нередко происходило вследствие эпидемий, опустошавших города. Известно, что в 1812г. чума унесла несколько тысяч человек. Страшная эпидемия разразилась и в 1865 году. В XIX веке эпидемии чумы, холеры, дифтерии, тифа и других болезней были бичом прежде всего крупных городов. Во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов тысячи болгарских евреев бежали в Эдирне, Измир и Стамбул. Позднее еврейские общины этих городов пополнились за счет эмигрантов из Румынии, Греции и России.

В начале XX в. еврейское население Измира колебалось от 35 до 40 тысяч человек, затем его численность заметно снизилась. В начале века, особенно в годы первой мировой войны, многие евреи покинули страну, когда Измир оккупировали греки, Стамбул– войска Антанты. Послевоенный политический и экономический кризис ударил по всем слоям населения. Евреи уезжали из Измира в другие города Турции и за границу.

Занятия еврейского населения были самыми различными. Это были торговцы, менялы, кузнецы, часовщики, ювелиры, булочники, изготовители печатей, врачи, стекольщики, музыканты, певцы, портные, сапожники.

В XVI-XVII в.в. в Измире обосновались французские, голландские, рагузские, венецианские, а позднее английские торговцы. Они не знали ни языка, ни местных обычаев. В качестве посредников они брали на службу евреев, иудео-испанское наречие которых имело латинскую основу и позволяло им объясняться и с французами, и с венецианцами, и пр.

Один голландец, посетивший Измир в 1675 г., сообщал, что большинство европейцев, живших в этом городе, были голландцами, а их дела вели евреи.

Миссионер ордена капуцинов Мишель Февр, пробывший в Турции 18 лет, в 1682 году опубликовал книгу «Театр Турции», где он писал об османских этносах и евреях, в частности: «Евреи обитают в большинстве городов султана, в таких центрах торговли, как Измир, Алеппо, Каир, Фессалоники и др. Их обычные занятия – банковское дело, обмен денег, украшение шелка золотой нитью, мошенничество, служба на таможне, посредничество. Среди них есть аптекари, врачи, переводчики».

Посетивший Измир в XVIII веке некто Шерцер писал: «Евреи заняты мелкой торговлей, посредничеством, комиссионным делом. Они обладают признанной безукоризненной честностью, очень активны и берутся за наиболее трудные дела».

В 1670 году в Измире имел место конфликт на деловой почве. Между еврейскими банкирами во главе с Нисимом Амато и армянскими банкирами во главе с Гаспаром возник спор по поводу обменных операций с итальянским городом Ливорно. Обе стороны обратились к муфтию (знаток мусульманских обычаев и права – Авт.), и он принял сторону евреев, сказав, что претензии Гаспара не обоснованны, поскольку в данном случае негоцианты Измира представляют негоциантов Ливорно, а потому их интересы тождественны интересам последних. Чтобы утвердить суждение муфтия, евреи отправили своих представителей в Эдирне (Адрианополь), где тогда находился султанский двор.

Тогда же Гаспар затеял судебный процесс против еврейских банкиров, пытаясь доказать с помощью лжесвидетелей, что они являются компаньонами ливорнских банкиров, а не их представителями в Измире. Конфликт в конце концов с большим трудом был улажен.

Внутренние, а иногда и внешние дела общины решал религиозный еврейский совет бет-дин, состоявший из ежегодно избираемых членов. Совет распределял налоги, контролировал повседневные дела общины. В 1670 году в совете было семь членов, а с 1811 года – двенадцать. В 1896 году 10 человек уже избирались в светский совет. В 1911 г. в совете было семь членов – турецких подданных и четверо советников с консультативными функциями, имевшими иностранное подданство. Члены совета – мемуним – избирались синагогами, а иногда назначались главным раввином, возглавлявшим совет. Главный раввин Измира утверждался бератом (султанской грамотой– И. Ф.)  правившего султана, по представлению совета и главного раввина Стамбула.

Для начала XIX века, когда произошли некоторые изменения в общинной жизни, очень характерным был такой ферман.

«По случаю моего счастливого восшествия на славный трон Османов и в соответствии с обычаем Моего Имперского правительства, по которому все бераты и указы должны быть возобновлены, а также поскольку доблестный раввин Мошон (Мойше) Мойше Фреско был главным раввином Стамбула и присутствовал на церемонии чтения хатт-и шерифа 3 ноября 1839 года в Гюльхане, в котором впервые провозглашалось равенство всех османских подданных перед властью и законом. из именитых людей еврейской нации, да завершатся его дни благополучно, который является раввином Стамбула и его окрестностей, объявил в донесении, что вследствие кончины хахама Соломона в Измире его место осталось свободным и он ходатайствует о назначении хахама Морено на пост главного раввина Измира и его окрестностей. После сверки реестров было установлено, что в общину, которой руководил главный раввин Измира, входили Маниса, Тургутлу, Айдын, Гюзель Хисар, Кушадасы (Скаланова), Бергама (Пергам), Урла, Чешме (Чесма), о-ва Хиос, Родос и их окрестности, и что за пост в этом главном раввинате был уплачен, согласно берату, пишкеш (подношение) В последующих бератах пишкеш был отменен. в 30000 аспр, внесенных в имперскую казну. В соответствии со всем вышеуказанным, я пожаловал этот имперский берат и приказал, чтобы названный Морено возглавил раввинат упомянутых территорий, чтобы раввины еврейских общин, главы этих общин и прочие великие и малые земель, которые относятся к раввинату, признали названного Морено главным раввином, к которому они могут обращаться по разным вопросам, входящим в компетенцию раввината, слову которого они не будут препятствовать, если оно разумно, и которые будут ему подчиняться и слушать его во всем, что касается их религии. Во избежание препятствий их культу чтения Торы в доме упомянутого раввина и в других домах мы приказываем, чтобы ни один офицер с целью докуки или вымогательства денег не совершал, вопреки шариату и другим действующим законам, ни злоупотреблений, ни притеснений, ни вмешательства в их культ и не говорил им: “Вы следуете вашему культу в ваших домах, вы читаете Тору и вы закрываете занавесками ваши окна и лампы”; чтобы синагоги и школы, с давних пор принадлежавшие упомянутой нации, не стали бы объектом придирок под предлогом распоряжений высших инстанций или инспекций; чтобы никто не вмешивался в их ремонт и реставрацию, которые могут иметь место, и не препятствовал их восстановлению; чтобы не налагали арест на имущество школ, синагог под предлогом их долгов и другим мотивам; чтобы не использовали шариат с целью вступить во владение этим имуществом; и если каким-либо трюком это имущество будет захвачено, оно должно быть восстановлено (в рамках прежнего владения) согласно шариату.

В том, что касается брака и развода евреев, а также в том, что касается их внутренних разногласий, упомянутый раввин или его представители, избранные самими евреями, могут улаживать все эти дела при согласии обеих сторон и в соответствии со своим законом. Если речь идет о примирении или начале какого-либо расследования, эти дела будут рассматриваться в их синагогах по их закону. Если по их закону речь идет об их древнем обычае изгонять виновных лиц, чтобы никто в это не вмешивался, не покушался на их документы и чтобы не было слышно тех, кто бы считал, что наказание должно быть наложено Речь здесь идет об отлучении от общины (херем) (на тех, кто хочет изгнать человека –  И. Ф.). Раввины, которые находятся под его (главного раввина) началом, не могут санкционировать браки, которые не дозволяются их религией, без разрешения упомянутого главного раввина или его представителей. Если кто-либо из еврейского народа хочет жениться, развестись или взять вторую жену (не разведясь с первой), или хочет отправиться в другое место, чтобы жениться, он не может этого сделать без разрешения названного раввина, и влиятельные персоны не могут воздействовать на раввинов, говоря им, вопреки закону: “Заключите брак этой женщины с этим евреем”. Если по их закону раввины отказываются хоронить умерших евреев, о которых известно, что они действовали против закона, то кади, наибы (заместители кади – И.Ф.) и офицеры, как и другие влиятельные лица, не могут принуждать раввинов и говорить им: “Похороните-ка их побыстрее”. В том, что касается пищи и напитков, кошерных или трефных для этого народа, то никто не может в это вмешиваться и говорить им: “Такой-то предмет кошерный, а такой-то трефной”.

Когда упомянутый раввин приезжает по делам в мой Стамбул, какого бы ранга ни был человек, он не может вмешиваться в назначение, которое сделает раввин и его представители. Необходимо выделять сопровождающих представителям (раввина) и тем лицам, которых упомянутый раввин отправляет собирать государственные налоги. А, кроме того, если эти лица должны переодеться и взять оружие для защиты от бандитов на дорогах, по которым необходимо ехать, охрана не должна вмешиваться, требуя подарок или другое подношение, что противоречит славным законам шариата.

В случае, если упомянутый раввин, раввины, его представитель и их представители будут вынуждены участвовать в процессе, в который вовлечены шариатские законы, то такой процесс не может иметь место где-либо еще, помимо моей Блистательной Порты (в Стамбуле). Если случится так, что какой-либо раввин должен быть арестован по закону шариата, то это должно быть сделано при посредничестве упомянутого раввина. Нельзя вопреки его воле принуждать еврея переходить в ислам. Пусть остерегаются морочить евреев, соблазняя их не платить налоги правительству, милостыню, налог габель Налог на некоторые продукты потребления: мясо, сыр, вино и др. Шел на нужды общины. , налоги главному раввинату, а также налоги, которые уплачиваются синагогами согласно аталя  Налог на капитал (подоходный) . Вещи, деньги, лошади, коровы, принадлежавшие раввинам, скончавшимся без наследников, а также и прочее их имущество забираются в казну при посредничестве названного раввина или назначенных им представителей; никакой кассам По шариату – судья, занимающийся разделом имущества. или мутевелли Управляющий вакфным имуществом, распорядитель доходов мечетей, школ и богоугодных заведений. государственной казны не может вмешиваться, говоря: “Это имущество было зарегистрировано в тетрадях государственного или султанского реестра”. Также никому не позволено присваивать деньги и имущество тех, у кого после смерти остались наследники. Завещания раввинов, которые после смерти и согласно их закону оставили имущество синагогам, их неимущим, а также их главным раввинам, являются действительными, могут быть приняты шариатскими судами в соответствии с законами и обычаями  евреев и в присутствии их свидетелей. Никто не должен вмешиваться, если кто-либо из этой нации нарушает закон и если его наказывают по еврейскому закону. Военные власти не должны отбирать лошадей и мулов, на которых ездят раввин и его представители.

Недопустимо докучать упомянутому раввину и главам общин, требуя их согласия на постой в их больших домах  проезжих и солдат. Никто не должен никоим образом вмешиваться в дела синагоги, мест паломничества, входящих в компетенцию раввината, говоря: “Хороните умерших здесь, читайте то-то и так-то”.

В соответствии с условиями этого имперского берата, упомянутый хахамлык (раввинат) является владельцем этого берата. Никто не может никоим образом и ни по каким соображениям нарушить его форму и его содержание. Да будет он хорошо усвоен и пусть прибавится доверие к этой доблестной печати.

8 ребби-уль-эввель 1233».

По решению главного раввина, нарушителя порядка, установленного в общине, могли посадить в тюрьму. Раввинатский суд разбирал конфликты религиозные, гражданские и коммерческие. Он состоял из нечетного числа раввинов и председателя (рош бет-дин), иногда его функции выполнял главный раввин. Вплоть до конца XIX в. его власть над членами общины была чрезвычайно велика. Жесткая традиционная религиозная система восточного иудаизма сковывала инициативу отдельных членов и общину в целом, что послужило причиной отставания ее от более мобильных греков и армян, которые успешно развивались в XVIII в.

К концу XVII в. и особенно в XVIIIв. греки и армяне сумели оттеснить евреев с ключевых позиций международной торговли, поскольку давали своим детям более современное образование с хорошим знанием европейских норм и европейских языков. Они сообщались с европейскими торговыми домами без посредников. Такой сильной конкуренции евреи – без основательной подготовки, без больших капиталов – не выдержали. Их торговля скобяным и колониальным товаром, а также мануфактурой постепенно зачахла, тогда как греки и армяне начали захватывать производство и торговлю всей продукцией современной индустрии. Так продолжалось до конца XIX в., когда произошли значительные изменения в жизни еврейских общин. Что касается евреев, подданных других государств, находившихся по разным делам в Османской империи, то они в случае необходимости обращались к консулам своих стран. Обычно, как было принято, эти евреи посещали европейских консулов во время их праздников.

Все население еврейской общины подразделялось на три класса, в соответствии с уровнем материального положения семьи, исходя из которого лица, достигшие совершеннолетия, платили налоги. Как уже говорилось, с немусульман взимался поземельный налог – харадж и подушная подать – джизье. В 1834 году по указу султана Махмуда II для взимания хараджа были созданы специальные комиссии из местных властей, куда входили судья, мютеселлим (вице-губернатор) и воевода или уполномоченные ими лица. Позднее, во второй половине XIX века, оба налога были совмещены. Обозначали этот объединенный налог как харадж. Кроме хараджа, евреи, как и прочие немусульмане, платили ряд налогов: чрезвычайный налог авариз, на содержание армии, на крупный рогатый скот, на луговые земельные угодья, на постройку крепостей, на постройку и содержание дорог и на другие общественные работы, на содержание стражи– дворцовой, в судах и других учреждениях, а также налог на постой войск в период их мобилизации и, наконец, налог, которым облагалась вся община в случае обнаружения убитого на ее территории, если убийца не найден.

К концу XIX в. вместо хараджа община должна была платить налог на содержание армии и налог на строительство дорог.

В 1885 году был введен ежегодный налог в 50 пиастров на недвижимость, который платили евреи – владельцы недвижимого имущества.

Кроме того, были внутренние нужды общины, которые требовали расходов. При синагоге действовали учебные заведения: Талмуд Тора, или хевра, которую посещали дети от 6 до 12 или 13 лет, а также ешива для подростков в густонаселенных районах. В школе изучали чтение и письмо на иудео-испанском наречии, начала арифметики и религиозные тексты – опять же, в переводе на иудео-испанский. В ешиве основательно изучали Шулхан Арух и Талмуд. За учебу платили родители, частично деньги нуждавшимся могла дать община. В 1890 году программа Талмуд Торы в Измире была реформирована.

Наряду с ивритом и уже преподававшимся тогда турецким в еврейских школах изучали французский язык, требовавшийся во многих сферах жизни. Его преподавали и в военных, и в гражданских турецких школах.

Некоторые еврейские дети, по желанию родителей, посещали и нееврейские школы, чтобы получить престижную профессию. Для карьеры государственного чиновника, преподавателя турецкого языка, чтобы получить любую свободную специальность (медика, адвоката, инженера и т. д.), необходимо было закончить турецкий лицей. Во второй половине XIX в. эти профессии стали доступными не только туркам. Будущие специалисты из еврейской среды Измира должны были закончить этот лицей, чтобы затем завершить образование в Стамбуле. Причем религиозные предметы в этих школах не были обязательными.

Кроме того, во второй половине XIX в. в крупных городах Османской империи уже открылись иностранные полусветские школы: английские, американские, немецкие, французские, итальянские. Тогда же немусульмане могли поступить в миссионерские католические или протестантские школы, предназначенные для христиан. Мальчики и девочки обучались там раздельно.

В 1886 году в Измире была основана школа Кетер Тора, в которой обучение велось на турецком языке. В 1900 году главный раввин Турции испросил у правительства разрешение на создание общества по распространению турецкого языка среди евреев. Такие общества были открыты в крупных городах империи. В Измире председателем «Общества по распространению турецкого языка» был Аарон Жозеф Хазан. Но вскоре оно было закрыто, поскольку султан Абдул Хамид II, панически боясь революционных организаций, покушений и переворотов, запрещал все, где в названии содержались слова «организация», «общество», «ассоциация», даже не вникая в их смысл и назначение.

На протяжении нескольких столетий в еврейских общинах османского государства господствовали семейный патриархат, религия, традиции, обычай, что, с одной стороны, несомненно, помогало общинам выжить и сохранить собственную идентичность в сложнейших условиях диаспоры, с другой – тормозило развитие как отдельной личности, так и общины в целом. Авторитет хозяина дома был неоспорим. Жена пользовалась уважением – как близкий человек, способный дать совет, как хозяйка и часто посредница между мужем и детьми.  Мальчики в доме обладали большей свободой, чем девочки. Однако в важнейших вопросах, таких, как женитьба, имущественные дела, последнее слово было за старшими.

За исключением редких случаев, муж не называл жену по имени, так же, как и она его. Когда муж обращался к жене, он использовал второе лицо множественного числа испанского a vos es (к вам я…), иногда добавляя имя жены. Если жена обращалась к мужу, она употребляла третье лицо единственного числа a el es (к нему я…), при этом иногда добавляя имя мужа. Бывало и так, что она использовала испанский глагол oir, означающий «слушать», «слышать», в соответствующей форме, т. е. она добавляла: «вы слышали?».

Дети называли отца «сеньор», иногда добавляя «падре». Мать они называли «мана», очень редко этому слову предшествовало обращение «сеньора». Невестка называла свекровь «сеньора има» (има– ивр. мать).

Основу воспитания детей составляло почтение к старшим, доходившее до вмешательства последних в личную жизнь молодежи. Нередко бабушка или дедушка на смертном одре объявляли свою волю, имевшую силу завещания, чтобы такой-то мальчик по достижении определенного возраста женился на такой-то девочке, даже если дети были совсем маленькими. Эта воля неукоснительно исполнялась.

Обязательным было строжайшее соблюдение всех религиозных норм и праздников.

Одежда евреев отличала их от других этнических групп, хотя некоторые ее предметы – джуббе и энтари – покроем были сходны с турецкими.

Мужчины и женщины носили энтари– длинные рубахи из шелка или других тканей, различавшиеся длиной и числом пуговиц, а также очень просторные шальвары из плотной или тонкой материи черного либо голубого (иногда красного) цвета.

Род кафтана – джуббе – имел узкие рукава, украшался вышивкой шелком и доходил до пят. Мужчины покрывали голову токой серого или белого цвета, которая повязывалась вокруг фески или ермолки. Короткая куртка из сукна закрывала спину, а обувь, обычно из желтой кожи, состояла из трех частей.

Женщины, помимо энтари, носили фередже – своего рода суконный кафтан типа джуббе, надевавшийся через голову, а также куртку, закрывавшую спину. Поверх головного убора старые женщины надевали платок. Молодые девушки ограничивались головным убором без платка типа капора. Женщины носили капелло – головной убор на высокой картонной основе, обшитой черной тонкой тканью, который застегивался сзади. Застежки отделывались бриллиантами, иногда жемчугом или другими драгоценными и полудрагоценными камнями. Сверху голову покрывали тонким платком, закалывавшимся двумя булавками. Белый платок имел по краю вышивку иногда золотой или серебряной нитью с изображением деревьев. Такой платок носила невеста во время брачной церемонии.

Голову женщины накрывали  покрывалом, спадавшим на спину; его надевали во время визитов. Покрывала на голову были разного фасона и назначения. В XIX в. в той или иной мере эмансипация женщин из Европы проникает в страны Востока. Этот процесс затронул и еврейскую общину. Постепенно ношение платков и покрывал становится все менее обязательным, а в конце века даже редким.

Среди женщин еврейской общины широко были распространены драгоценные украшения: золотые колье с бриллиантами, украшения для лба, пояса, браслеты, кольца с драгоценными камнями. Конечно, такие украшения были доступны женщинам из богатых семей. Вот как описывали женскую одежду европейцы. «Все еврейские женщины носят чепец, белую одежду с открытой грудью, желтые башмаки. Лицо закрывают черным покрывалом. На них много украшений».

Питтон де Турнефор, посетивший Измир в 1700–1702 гг., писал: «Еврейки Измира одеты обыкновенно в белую юбку со множеством складок, красные расшитые золотом чулки, чепец из шерсти или шелка, украшенный платиной, золотом, серебром, а на худой конец – латунью. Обычная прическа – узел из волос сзади».

До конца XIX в. женщины должны были строжайшим образом следить, чтобы ни один волос на голове не выбился из-под чепца. И при том – декольтированная грудь. «Такой обычай,– продолжает Турнефор, – ходить с полуобнаженной грудью оставлял глубоко религиозных иудеев совершенно безразличными, тогда как если жена, дочь или невестка оставляли открытой хотя бы малейшую часть прически, тщательно скрываемой шелковым мешком, ниспадавшим сзади, это приводило их в ярость».

Жили измирские евреи в домах и так называемых cortijos. В домах обитали семьи зажиточных людей – по одной в каждом доме. Cortijos представлял собой большой двор, окруженный стенами, внутри которого размещались небольшие строения в одну или две комнаты. В них обитало, как правило, несколько бедных семей, в страшной тесноте, вследствие отсутствия элементарной гигиены становившихся первыми жертвами частых эпидемий.

К концу XIX – началу XX вв. прогресс затронул и эту сторону бытия еврейских общин. Улучшились жилищные условия и гигиена, число cortijos сократилось.

Наряду с довольно многочисленной сефардской в Измире обосновалась небольшая община ашкенази, члены которой занимались ремеслами и торговлей. В 1875 году известны были ашкеназские семьи Шварцманов, Энгельбахов, Левинсонов, Гольденбергов и др. Позднее, из-за погромов в России и Румынии, сотни евреев бежали из этих стран и поселились в Измире. Вновь прибывшие образовали с местными ашкенази самостоятельную общину. В 1893 году они обратились к главному раввину города с просьбой основать свою синагогу ввиду различия в произношении священных текстов у сефардов и ашкенази. Кроме того, они хотели иметь собственного шойхета (мясника-резника), поскольку привыкли к мясной пище без того количества зелени и овощей, которое употребляли сефарды. Но прежде всего они открыли свою мясную лавку. Главный раввин Измира выказал недовольство столь явным сепаратизмом, что вело к сокращению и распылению общинных доходов, предназначенных для содержания различных общинных институтов. Явное осуждение главного раввината, тем не менее, не оказало должного воздействия на активистов новой общины. Тогда общинный совет Измира, бет-дин прибегнул к принудительным мерам: отказу в обрезании детей ашкенази, в религиозной помощи больным, в захоронении на еврейском кладбище. Притом  об этих мерах объявили в синагогах, призывая сефардов не покупать мяса у шойхета-ашкенази. Позиция главного раввина только усугубила конфликт. И тогда ашкенази решили открыть свою синагогу. Владелец самого большого ресторана и отеля Измира Йона Арье Крамер предложил помещение, которое приспособили под синагогу, и передал ей несколько небольших домиков, чтобы она могла получать с них доход. Главный раввинат, используя предоставленные ему правительством привилегии, обратился к вали Измира с просьбой закрыть эту синагогу. В жалобе указывалось, что Крамер был австрийским подданным и опирался на поддержку консула. Вали приказал полицейским окружить синагогу и закрыть доступ в нее верующих. Разразился скандал. Община нашла выход, отдав евреям-ашкенази помещение школы Кетер Тора.

Узнав об этом конфликте, венская община сефардов в 1898 году вмешалась в него  и потребовала от единоверцев в Измире, чтобы они не препятствовали ашкенази. В конце концов община сефардов предоставила ашкенази помещение школы Сефер Тора, но потребовала, чтобы те подчинились главному раввинату Измира, поскольку они являлись османскими подданными. Что касается тех ашкенази, которые имели подданство других государств, то они просили вали разрешить им посещать новую синагогу. Вали передал прошение главному раввину, который на это согласился. Жесткая позиция главного раввина в отношении просьб ашкенази, подданных Османской империи, побудила их обратиться к более высоким османским властям с просьбой рассмотреть жалобу и санкционировать право на независимое богослужение в своей синагоге. Такой указ (ираде) они получили только в 1901 году.

После первой мировой войны община ашкенази заметно ослабела. Многие ее члены покинули Измир. Позже пожар уничтожил часть синагоги и принадлежавшие ей дома. Но деньги на восстановление были найдены: помог один из основателей «Дойче Ориент банка». В конце XIX – начале XX вв. евреи занимали различные должности в администрации и в деловой сфере города: кассиров, членов муниципальных управлений, переводчиков, членов реформированного к этому времени общественного совета, членов коммерческого суда, преподавателей школ (в том числе французского языка), банковских и таможенных служащих, служащих телеграфа, почты, бухгалтеров, полицейских, офицеров (в ранге майора и даже полковника). Среди евреев были также торговцы, фармацевты, врачи, адвокаты, инженеры, издатели газет и журналов, владельцы гостиниц и один цензор. Евреи, находившиеся на государственной службе, подчас вынуждены были рисковать карьерой и жизнью. Так, Бехор Родити был хорошо знаком с известным турецким политическим деятелем, в 1878 г. бывшим великим везиром, автором первой турецкой конституции Мидхатом-пашой, которого султан Абдул-Хамид приказал арестовать, опасаясь его идей и влияния. К тому же бывшего великого везира обвинили в причастности к убийству султана Абдул-Азиза. Родити, состоявший в подразделении полиции, получившем приказ султана, успел предупредить Мидхата-пашу и даже помог ему скрыться во французском консульстве. В конце концов бывший великий везир все же был арестован и 28 июля 1881 года сослан в Таиф (Аравия), где через три года был задушен по тайному приказу султана Абдул-Хамида.

Удачно сложилась карьера измирского еврея-полицейского Рафаэля Чикуреля. Он стал комиссаром полиции первого класса, а позднее генерал-инспектором полиции вилайета. В 1905 году он впервые в Турции, на турецком языке опубликовал работу по антропометрии.

Великий везир Кямиль-паша, бывший вали Измира, ценивший его способности, перевел Чикуреля в Стамбул, где он в 1912 году отвечал за порядок в одном из самых фешенебельных районов Стамбула. Он впервые ввел в практику стамбульской полиции дактилоскопию.

Известны евреи, получившие высокие правительственные награды. Генеральный консул в Париже, Элия Леон, был награжден серебряной медалью и орденом Меджидие первой степени. Бригадный генерал Исаак-паша был отмечен медалями и орденом Османие второй степени. Такими же наградами власти удостоили другого бригадного генерала– Исаака Фано-пашу. Судя по именам, для того, чтобы достичь достаточно высокого положения в османской иерархии, находясь на официальной государственной службе, евреям уже не нужно было непременно, как это было в прежние времена, принимать ислам.

Наряду с другими немусульманами – греками и армянами – в начале XX века в административном совете Измира были представлены евреи. По их просьбе в 1913 г. Административный совет отменил субботние заседания.

В деятельности еврейских общин Измира большое место занимала благотворительность. Деньги жертвовались на строительство синагог, школ, больниц. Иногда собирали деньги на приданое бедным невестам. Неоднократно оказывали помощь евреям Иерусалима.

В 1878 г. было основано благотворительное общество Бохоратчи Данон, иногда называвшееся «Габае садака». Оно оказывало поддержку больным и неимущим. Временами это общество, как и другие, закрывалось за отсутствием средств. В 1890 году султан Абдул Хамид II специальным ираде запретил нищенство. Забота о неимущих евреях целиком легла на благотворительные общества. В их числе эффективно действовала организация Озер Далим, которая помогала найти работу. Особо нуждавшиеся получали еженедельное вспомоществование. Праздничные пожертвования поступали и от театральных представлений, которые устраивались под патронатом этого общества. Бывало, что бюджет Озер Далим достигал 20 тыс. ливров. К 1926 году из-за финансовых осложнений его бюджет снизился до 7 тыс. 24 января 1930 года, уже в республиканской Турции, общество Озер Далим отметило пятидесятую годовщину своего основания.

Действовали и женские благотворительные общества. Одно из них – «Воля всевышнего» –  было основано в 1902 году еврейскими девушками, изучавшими в школе английский язык. Целью общества являлось поощрение образования девочек и содействие беднякам в трудоустройстве. Члены общества открывали в городе ателье по пошиву белья и одежды.

В 1899 году на пожертвования барона Альфонса Ротшильда в Измире открылась общественная столовая, куда ежедневно приходило до 150 бедняков. Но, как и другие подобные организации, она работала нестабильно и позднее закрылась. В городе действовали также благотворительные общества помощи сиротам, открывались больницы для бедных, различные культурные ассоциации. Среди них известно «Общество еврейской молодежи», открытое в 1884 году с целью  распространения современных методов образования и также вскоре закрывшееся из-за недостатка средств. В 1890 году функционировало «Общество друзей еврейского прогресса». В конце XIX – начале XX вв. в Измире существовали еврейские издательства, выходили газеты и журналы, такие, как  El Nouvellista и El Messerret и др.

Благотворительная деятельность, издание прессы стали возможны вследствие возрождения и подъема деловой активности еврейских общин в этот период. Еврейское коммерческое ядро укрепилось и вследствие переселения в Измир из Салоник нового поколения образованных евреев, закончивших современные школы ассоциации «Всеобщего израильского альянса», а также лучшие турецкие и европейские школы.

Впечатляющим результатом новой системы образования стало широкое внедрение еврейского населения в экономическую жизнь, рост его мобильности. В Измире к началу XX века возрастает число евреев-брокеров, банковских служащих, сотрудников крупных торговых фирм. В это время из 3,5 тыс. еврейских семей Измира примерно 100 семей, в основном торговцев, составляли высший слой общества. Среди остальных жителей Измирского вилайета многие евреи были заняты на сезонных сельскохозяйственных работах, в производстве экспортной продукции –  винограда, инжира, орехов и др., где наряду с  мужчинами работали и женщины. Тогда же сформировался фабричный пролетариат, среди которого доля евреев (в основном женщин и детей) тоже была велика. Они работали на текстильных и табачных фабриках. И все же по числу образованных людей, составлявших слой привилегированных городских профессий – архитекторов, врачей, инженеров, юристов и т.д., – еврейские общины в процентном отношении значительно уступали христианским.

В начале XX в. еврейские коммерсанты, переселившиеся из Маниссы и Миласа, обосновались в Измире с новыми капиталами и новыми методами ведения дел, что способствовало развитию торговли. С 1912 года и до первой мировой войны торговля  в Измире и его окрестностях на несколько лет попала в руки евреев. Грекам и армянам турки запретили ею заниматься вследствие их антитурецких действий в период Балканской войны 1912 года. Как уже говорилось, межобщинные взаимоотношения евреев и греков в течение нескольких столетий были сложными и нередко омрачались конфликтами из-за предрассудков и кровавого навета. Попытки погромов неоднократно пресекались турками. Евреи, со своей стороны, даже по свидетельству турок, оставались на протяжении многих столетий одним из наиболее лояльных властям этносов империи. Евреи придерживались известного принципа Талмуда: «Закон государства, где евреи находятся, – их закон». При этом они нередко ссылались на слова пророка Иеремии. Оставшийся в Иерусалиме (после того как царь Навуходоносор изгнал часть населения Иудеи в Вавилон) пророк рекомендовал изгнанным подчиняться законам страны их проживания: «Ищите блага городу, в котором вы находитесь, и просите Предвечного о пользе для него, ибо от его процветания зависит и ваше». Трагические перипетии истории евреев показывают, что ни одна община никогда не действовала против страны своего пребывания и не стремилась по собственной инициативе к конфликту с кем-либо. Именно поэтому турки считали их благонадежными подданными. И когда в царствование Абдул-Хамида II некто, облеченный властью, подал тогдашнему вали Измира Кямиль-паше рапорт против еврея, тот прочел его и написал в углу: «Я считаю, что ни один еврей не может поступить подобным образом».

Несмотря на относительно приемлемое отношение господствующего этноса к евреям, их положение в империи не было стабильным вследствие борьбы с турками христианских этносов: славян, греков, армян, а позднее и мусульман-арабов. Они поневоле неоднократно оказывались в эпицентре межэтнических столкновений. В 1867 году во время восстания греков на Крите и ответных действий турок был разграблен греческий монастырь. Один из местных евреев купил украденные колокола с целью продать их в Измире. Чтобы предотвратить неминуемый скандал, богатые евреи города купили эти колокола и передали их греческому митрополиту Измира Хрисантесу. Митрополит, в послании главному раввину Якиру Терону, выразил ему благодарность. Однако в тех случаях, когда в борьбе с турками греки пытались привлечь на свою сторону евреев, эти попытки оставались тщетными.

Во время первой мировой войны и интервенции стран Антанты, на стороне которой воевали греки, Измир был оккупирован греческими войсками. Не уехавшая из города (как многие) часть еврейской общины осталась верной Турции и жаловалась представителям стран Антанты на греков. Последние стремились присоединить Измир с прилегающими территориями к Греции и для этого собирались провести референдум среди его жителей. Однако еврейское население, все еще значительное, не скрывало своего отрицательного к этому отношения.

Во время войны в оккупированный город прибыл с визитом греческий король Константин. Он встретился с представителями различных этно-религиозных общин. Еврейской общине было предложено вручить королю адрес с выражением удовлетворения и благодарности греческой администрации за управление городом, но община отказалась это сделать.

Как уже говорилось, численность еврейского населения Измира в разные периоды значительно колебалась. Такая же нестабильность имела место в конце XIX – начале XX вв. Население Измира страдало от последствий войн, эпидемий, землетрясений, пожаров. Экономические трудности, межэтнические конфликты побуждали людей к эмиграции либо к перемещениям внутри страны.

В 1891 году вследствие кровавого навета несколько еврейских семей были вынуждены покинуть остров Корфу и переселиться в Измир. Бежавшие от погромов в Южной России в 1898 году евреи обосновались в различных районах Турции, около 200 человек поселилось в Измире.

Тогда же в Измире нашли убежище многие еврейские семьи, уехавшие из Фессалии и других областей из-за восстания греков на Крите и греко-турецкой войны. Во время Балканской войны 1912–1913 гг.  и после нее население Измира пополнилось  еврейскими семьями Восточной Фракии. В годы войны за независимость, которые иногда называют кемалистской революцией, и особенно после 1922 года, когда отступавшие из Анатолии греческие войска опустошали населенные пункты и нередко устраивали пожары, некоторые еврейские семьи бежали в Измир, а затем многие, особенно молодежь, оттуда эмигрировали. Процесс эмиграции евреев в странах Востока ускорился со второй половины XIX в. Уезжали в Египет, Северную и Южную Америку, в европейские страны и в Конго. Первоначально небольшой ручеек эмиграции постепенно превратился в поток. Эмиграция 1922–1923 гг. во многом была вызвана и тяжелым послевоенным кризисом, разорением большой части страны. Но и в новых местах поселения измирские евреи старались держаться сплоченно и долго сохраняли свои культурные особенности.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», №№199-200)