Эли Визель. Еврей надежды

Михаил Эдельштейн 5 июля 2016
Поделиться

В Бостоне на 88‑м году умер писатель и общественный деятель Эли Визель.

Человеческое сознание устроено так, что ему легче иметь дело не с абстрактными понятиями, а с конкретными образами, не с большими числами, а с единицами. Один погибший ребенок вместо сотен тысяч беженцев. Один солдат вместо всех павших на войне. Один человек вместо шести миллионов жертв Холокоста.

Таким человеком и был Эли Визель. После успеха написанного в середине 1950‑х годов романа «Ночь», одной из первых попыток осмыслить Катастрофу средствами европейской философии и европейской литературы, он стал для всего мира персонификацией этой трагедии. Выходец из хасидской семьи, подростком депортированный из Венгрии в Биркенау, прошедший Освенцим и Бухенвальд, потерявший в лагерях родителей и сестру, Визель посвятил жизнь сохранению памяти о Холокосте. Он писал книги, читал лекции, рассказывал, убеждал, проповедовал. Он обличал не только палачей, но и молчавший мир, равнодушных свидетелей Катастрофы, всех не знавших, отворачивавшихся, проходивших мимо. Его знаменитая формула «евреи молчания» относится в равной мере к вынужденным молчать советским евреям и к евреям свободного мира, ничего не делающим для облегчения участи своих братьев за железным занавесом.

religionnews.com

religionnews.com

И все же главное в наследии Визеля — не обличение и даже не свидетельство, а, как ни парадоксально, внятный гуманистический посыл. За ночью, как в визелевской трилогии, следуют рассвет и день. На самом дне сожженной души есть неуничтожимый остаток человечности. Можно пройти через лагеря уничтожения и найти в себе силы бороться за права никарагуанских индейцев, голодающих Эфиопии, пострадавших от военной диктатуры в Аргентине, жертв этнических чисток в Боснии. Собственно, и Нобелевская премия мира в 1986 году была присуждена Визелю именно за то, что «личный опыт тотального унижения и полного презрения к человечеству, которое было показано в лагерях смерти Гитлера», он положил в основу своего послания о недопустимости любого насилия, дискриминации, равнодушия, пренебрежения правами человека.

Визель‑прозаик, по сути, о том же. Ученик французских экзистенциалистов (не потому ли Визель — гражданин США и еврей по самоощущению — художественную прозу писал в основном по‑французски?), он говорит о людях без свойств, беженцах, апатридах, анонимах. Но и этим героям, лишенным веры, родины, имени, стоящим на грани несуществования, он оставляет надежду на перемену участи: любовь, доверие, человеческое участие.

Надежду внушала даже его внешность. «Трудно поверить, что он прошел через такие страдания», — писали люди после встречи с красивым и моложавым Визелем. Билл Гейтс вспоминает его как человека, который оставался «оптимистом в самые трудные дни» и учил других «видеть красоту человечества». О «надежде и оптимизме» говорит в связи с Визелем премьер‑министр Израиля Биньямин Нетаньяху — кстати, несколько лет назад уговаривавший Визеля стать президентом страны.

Еще один важный урок Визеля — в органическом сочетании уважения к «общечеловеческим» ценностям и верности еврейской традиции. Он собирал хасидские предания — и живо интересовался всем происходившим в самых дальних уголках земного шара, размышлял над загадками Библии и Талмуда — и боролся за права всех обездоленных, не сомневался в уникальности Холокоста — и пользовался своим влиянием, чтобы добиться вмешательства стран Запада в любую ситуацию, чреватую геноцидом и массовыми убийствами. Сочетание, в общем‑то, вполне естественное, но, увы, редко встречающееся.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Пятый пункт: сирийская рулетка, суд над Биби, левый Папа, погромщики, арт-детектив

Что значит для Израиля падение режима Асада? Почему Нетаньяху дает показания в суде? И чем папа римский разочаровал евреев? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.

Правнук Ирода развлекался в пещере на Голанах в стиле римских императоров

Согласно Иосифу Флавию, после того как Второй храм в Иерусалиме был разрушен в 70 г. н. э. Титом и его легионами, римский полководец «отправился в Баниас, и Агриппа устроил ему игры, на которых казнили пленных». Это произошло в Кесарии Филипповой, вероятно, в 70 г. н. э., может быть, годом позже»,

Польская полиция во время Холокоста убивала евреев даже без приказа нацистов 

«Я читал ужасающие вещи в дневниках польских полицейских, описывающих, сколько евреев они убили каждый день. Рассказывали анекдоты о том, как полицейский просил стакан водки, прежде чем застрелить еврея, или как он использовал горячую воду, чтобы смыть кровь с рук. Они убивали друзей и одноклассников без угрызений совести, и даже в таких местах, куда не заходил ни один немец, чтобы проверить их»