Эфраим Зурофф: путешествие с врагом

Беседу ведет Диана Россоховатская 6 мая 2016
Поделиться

 

В начале года в Литве вышла в свет книга «Наши люди: путешествие с врагом» («Mūsiškiai: Kelionė su priešu»), написанная популярной в стране писательницей Рутой Ванагайте в соавторстве с директором иерусалимского офиса Центра Симона Визенталя, неутомимым «охотником за нацистами» Эфраимом Зуроффом. Книга, рассказывающая об участии местного населения в геноциде евреев в годы Второй мировой, наделала много шума: для литовского общества эта тема крайне болезненна. Эфраим Зурофф рассказывает о том, какое потрясение он пережил на родине предков, чего боятся очевидцы событий 75‑летней давности, как сегодня трактуют историю Холокоста в Восточной Европе и почему он молится о здоровье нацистских преступников.

lech289_Страница_33_Изображение_0001 копияДиана Россоховатская → Для вас обоих работа над книгой стала своего рода возвращением к корням. Вы — потомок жертвы, Рута Ванагайте — потомок палача. Как родилась идея такого «путешествия с врагом»?

Эфраим Зурофф ← История этой книги уникальна. Около двух лет назад, когда в Вильнюсе рассекретили архивы КГБ, Рута Ванагайте узнала, что члены ее семьи были причастны к убийствам евреев. Ее дед если лично и не участвовал в расправах, то был одним из тех, кто сделал их возможными — он составлял расстрельные списки коммунистов. А муж ее тетки до конца августа 1941 года, то есть в самый страшный для литовских евреев период, был высокопоставленным начальником в пронацистской литовской полиции. Предки многих литовцев занимались тем же, но признать это, причем публично, почти никто не готов. Я много лет работаю с литовцами и впервые встретил человека, который не только не стал эту тему замалчивать, но решил искать покаяния. Что касается меня, к литовскому еврейству я имею самое прямое отношение. Родители моей матери — выходцы из Литвы. Дед во многом определил мою судьбу. Его младший брат, в честь которого меня и назвали, был убит в Литве. Остальным братьям повезло уехать раньше: один перебрался в Палестину, другой — в Шотландию, еще двое — в Южную Африку, наконец, мой дед — в Америку, где стал известным и уважаемым человеком в общине религиозных сионистов. Эфраим был единственным, кто погиб. Вернее, погиб не только он, но вся его семья: жена Бейла и двое сыновей, Гирш и Элияу.

Узнав страшную правду, Рута предложила мне встретиться. Я приехал в Вильнюс, мы познакомились, произвели друг на друга очень хорошее впечатление и договорились вместе поездить по Литве. Хотели посмотреть, что происходит сегодня в местах массовых убийств евреев — всего их 227. Прошлым летом мы побывали в тридцати из них и еще в пяти таких местах в Белоруссии (туда иногда отправляли евреев из Литвы).

ДР → Что именно вас интересовало? Как вы собирали информацию?

ЭЗ ← Нашей целью было проверить, отмечены ли как‑то эти места, сложно ли их отыскать, есть ли там памятники, и, если есть, что гласят надписи на них и когда они были установлены — в советский период или уже после провозглашения независимости. Также мы побывали в музеях, искали там хоть какие‑то материалы о местных еврейских общинах. Но главное — записали свидетельства очевидцев. Нам удалось поговорить с несколькими людьми — сегодня это уже 80‑летние старики, видевшие своими глазами, что происходило с их соседями‑евреями. Разумеется, первое, о чем мы их спрашивали, — кто именно совершал убийства. Все отвечали: «Литовцы» — и подробно рассказывали, что помнили, — кто‑то взволнованно, кто‑то без эмоций. Но интересно другое: несмотря на то что прошло уже 70 с лишним лет, почти все, с кем мы беседовали, просили не указывать их имен в книге. На вопрос: «Чего или кого вы боитесь?» — отвечали, что соседей: «У тех убийц есть дети, и они будут нам мстить».

ДР → В интервью вы часто говорите о том, что никогда не позволяете работе одержать над собой верх, пытаетесь отгородиться от нее стеной, не пускаете в себя. Эта поездка в Литву не стала исключением?

ЭЗ ← Впервые в жизни мне не удалось отгородиться. Это было настоящее путешествие в ад! Только представьте: я побывал в четырех из шести лагерей смерти в Польше, был в Румбуле и Бабьем Яру, но поездка по Литве меня совершенно опустошила. С годами трагедия Шоа вообще воспринимается острее, но в этот раз мне пришлось пережить ее еще и на личном уровне. Вот ты в очередной раз оказываешься на месте массового убийства и посреди живописного леса вдруг натыкаешься на братскую могилу. Иногда в ней захоронены пятьдесят евреев, иногда — полторы тысячи, иногда — восемь тысяч… И ты понимаешь, что здесь погибли сыновья твоего народа, твои братья, пусть и не кровные. И ты знаешь, какой была их смерть, знаешь, что они были совершенно ни в чем не повинны… В каждом из этих мест я читал кадиш и спрашивал себя, как все это могло произойти и где в это время был Б‑г.

Рута Ванагайте на презентации книги «Наши люди: путешествие с врагом» («Mūsiškiai: Kelionė su priešu»). Фото: Juliaus Kalinsko

Рута Ванагайте на презентации книги «Наши люди: путешествие с врагом» («Mūsiškiai: Kelionė su priešu»). Фото: Juliaus Kalinsko

ДР → А как увиденное и услышанное переживала Рута? Была ли она готова к таким откровениям?

ЭЗ ← Не совсем. Сложнее всего ей было осознать два факта. Во‑первых, то, что насилие в отношении евреев началось в Литве еще до вторжения нацистов. С началом советской оккупации многие из политического руководства Литвы бежали в Берлин, где организовали «Литовский фронт активистов», объявивший своей целью восстановление независимости. Они активно занялись подстрекательством, называли евреев предателями, заявляли, что настал час расплаты, в открытую призывали соотечественников к мести: тогда ведь существовал миф о том, что евреи породили большевизм. Из архивных материалов нам известно, что до прихода нацистов нападения на евреев были зафиксированы более чем в сорока местах по всей Литве. Далеко не всегда доходило до убийства, но во многих случаях все заканчивалось именно этим. Второй момент, с которым Руте было сложно смириться, — это степень жестокости, с которой местные жители расправлялись с евреями: убийству часто предшествовали избиения, издевательства, зверские пытки… Другими словами, она прекрасно осознает масштабы трагедии, но не может принять как данность ее страшные подробности.

ДР → В Литве призывы Центра Симона Визенталя разоблачить и привлечь к ответственности пособников нацистов, мягко говоря, не находят понимания, вас практически объявили персоной нон грата. А как там отреагировали на выход книги «Наши люди»?

ЭЗ ← Она литовцам очень не понравилась. Посыпались разоблачительные статьи, возмущенные отзывы, в основном от людей, которые книгу не читали. Руту Ванагайте обвиняли в том, что она продалась то ли Путину, то ли евреям. Но была и другая реакция, и лучший ее показатель — объем продаж. Первый тираж, 2,5 тыс. экземпляров, раскупили за двое суток! Кстати, единственная причина, по которой самое крупное в Литве издательство согласилось выпустить эту книгу, состояла в том, что Рута Ванагайте — самый популярный в стране автор. Ее предыдущая книга пользовалась бешеным успехом, и, когда издатель заказал ей еще одну, она поставила условие: «Хотите, чтобы я написала что‑нибудь еще? Тогда вначале опубликуйте это». И им пришлось согласиться.

ДР → Замалчивание, отрицание своей причастности к преступлениям нацизма, попытки переписать историю — такое отношение к недавнему прошлому характерно не только для Литвы, но и для других стран Восточной Европы. Почему подобным ревизионизмом увлечены именно там? И какой нарратив о Катастрофе доминирует в этих странах сегодня?

ЭЗ ← В Восточной Европе очевидно происходит процесс искажения истории Шоа. Речь идет о всех посткоммунистических странах, за исключением Чехии. И тут нужно учитывать вот какой момент: только в Восточной Европе сотрудничество коренного населения с нацистами подразумевало участие в массовых убийствах. Во Франции, Бельгии, Голландии, Греции местные жители помогали идентифицировать евреев, конфисковывать их собственность, отправлять их в гетто и концлагеря, но сами их не убивали. Иначе дело обстояло в странах Балтии, в Хорватии, на Украине, в Белоруссии, в некоторых районах России: везде местные пособники нацистов непосредственно участвовали в расправах над евреями, причем многие добровольно. На протяжении сорока лет после войны эти страны находились под властью коммунистических режимов, а коммунисты по‑своему манипулировали темой Катастрофы. К примеру, они категорически отказывались признавать, что нацисты осуществляли геноцид именно евреев, поэтому на памятниках, установленных в местах массовых убийств, например в Румбуле или в Понарах, писали, что это мемориалы «жертвам фашизма», не указывая их национальной принадлежности. В 1991 году, с распадом Советского Союза и обретением независимости странами бывшего соцлагеря, отношение к Холокосту стало меняться. Тогда выяснилось, что многие из тех, кого в этих странах считают своими национальными героями, в годы войны убивали евреев. Признать это они не могут. Вместо этого они пытаются, с одной стороны, замолчать или, по крайней мере, минимизировать роль своих сограждан в расправах над еврейским населением, а с другой — убедить весь мир в том, что сталинизм был не менее страшен, чем нацизм. А коль скоро это так, мир должен относиться к ним, жертвам сталинизма, точно так же, как относится к жертвам Холокоста.

ДР → Какие, на ваш взгляд, могут быть последствия у такой риторики?

ЭЗ ← Последствия уже есть, и очень серьезные. Одно из них — так называемая Пражская декларация, которая была подписана несколькими европейскими политиками 3 июня 2008 года. В этом документе сформулированы три основных требования. Первое — переписать все книги об истории Европы, приравняв сталинизм к нацизму. Второе — учредить организацию, так называемую «Платформу европейской памяти и совести», которая будет оказывать поддержку музеям, посвященным советской оккупации и преступлениям коммунистического режима. И третье, пожалуй самое опасное намерение, — установить общеевропейский день памяти жертв всех тоталитарных режимов. Какой день для этого выбрали? 23 августа, день подписания пакта Молотова—Риббентропа в 1939 году. Восточноевропейские политики исходят из того, что, заключив с Германией договор о ненападении, Советский Союз подготовил почву для того, что произошло потом. Иначе говоря, ответственен за случившуюся в Европе трагедию в той же мере, что и нацистская Германия. Но это же абсурд! Они же, по сути, ставят знак равенства между страной, которая хладнокровно построила фабрику смерти Аушвиц, и страной, которая, пусть и совершила сама многочисленные преступления, но освободила Аушвиц и остановила этот страшный конвейер! Наша задача — сделать все возможное, чтобы им помешать. И книга «Наши люди» — один из немногих инструментов, что у нас есть.

ДР → Ну а есть страны, где понимают важность вашей работы и оказывают вам содействие?

ЭЗ ← Таких стран очень мало. В последние годы наиболее важные изменения произошли в Германии. Раньше для того, чтобы привлечь к ответственности военного преступника, требовалось доказать, что он совершил на почве ненависти конкретное преступление против конкретной жертвы. Сделать это было практически невозможно. Однако лет семь назад в законодательство внесли поправки, и теперь любой, кто служил в лагере смерти, автоматически может быть обвинен в соучастии в массовых убийствах. И мы уже видим результаты: Иван Демьянюк, Оскар Грёнинг признаны виновными… В этом году нас ждут новые судебные процессы, еще шесть дел вот‑вот можно будет передать в суд.

ДР → Можно ли дать хотя бы приблизительную оценку, сколько нацистских преступников живы и остаются на свободе?

ЭЗ ← Этого никто не знает. По моему определению, нацистский преступник — это тот, кто состоял на службе у нацистов или их союзников и был причастен к убийству невинных людей. Таких было довольно много. Сегодня им может быть по 90 с лишним лет. А вообще, я единственный в мире еврей, которой молится об их здоровье. (Смеется.) Не всех, конечно, а только тех, кого еще можно привлечь к суду.

ДР → Вы присутствовали не на одном судебном процессе над нацистами. Были ли на вашей памяти случаи раскаяния?

ЭЗ ← Ни разу! Ни намека на раскаяние! Обычно я вижу прямо противоположное. Всем своим видом они показывают, что до сих пор гордятся содеянным.

ДР → После окончания Второй мировой войны прошел 71 год. Сегодня в мире День Победы над фашизмом еще что‑то значит?

ЭЗ ← Этот день утратил свое значение везде, кроме России и, может быть, еще некоторых стран, где живет русскоязычное население. Например, в Израиле ежегодно проводятся церемонии, ветераны выходят на парады… Но в этом контексте важен другой момент. Коммунистический режим, безусловно, был преступным. Однако победа над нацизмом стала возможна только благодаря сотрудничеству западных союзников и СССР. По моему мнению, сегодня мир оказался в положении, очень похожем на то, что было 75 лет назад. Западному миру угрожает радикальный ислам. Конечно, «Исламское государство» (запрещенная в РФ террористическая организация. — Ред.) еще рано сравнивать с нацистской Германией, у «Исламского государства» пока нет такой мощи, но зато есть множество последователей. И я думаю, что единственный способ справиться с этой угрозой, как и тогда, — сотрудничество между Западом и Россией. Только общими усилиями можно победить исламский террор.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Дегуманизация в кино и на трибуне: «Здесь я стою – я не могу иначе»

Оскаровская трибуна – высокая, далеко видная, хорошо слышная, и прежде чем произносить что-то с такой трибуны, хорошо бы взять да и разобраться всерьез с информацией, а не краем уха черпать из местных СМИ. Но Глейзер родился и вырос в Великобритании... Отрицает он еврейство или «оккупацию», для израильтян нет разницы: это различия между антисемитизмом первого и второго рода.

Пятый пункт: Крокус, без вето, Джо Либерман, евроБонд, закат

Как связан теракт в «Крокус Сити Холле» с действиями ХАМАСа? Почему США не наложили вето на антиизраильскую резолюцию в ООН? И сыграет ли еврейский актер в новом фильме о Джеймсе Бонде? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.

Как используется искусственный интеллект для идентификации лиц на фотографиях времен Холокоста

Авраам Суцкевер, один из величайших идишских поэтов 20 века, был опознан на групповой фотографии вместе с другими виленскими интеллектуалами. Во время войны немцы направили Суцкевера в так называемую «Бумажную бригаду» гетто — группу молодых интеллектуалов, которым поручено было собирать оригинальные сочинения известных евреев. Они должны были быть выставлены в музее, посвященном вымершей еврейской расе… Фотография Суцкевера в окружении молодых интеллектуалов Вильны могла быть предана забвению, если бы не N2N.