Мое детство прошло в еврейской колонии Доброе, вблизи города Николаева. Перед началом Великой Отечественной войны колония насчитывала более 2000 жителей.

С началом войны все годные к службе мужчины ушли на фронт. Часть жителей ушла на восток Украины. Фашисты заняли село в конце августа 1941 года. А 2 сентября стало для колонии страшным днем. Оставшихся жителей — стариков, детей, больных — фашисты согнали на край села и всех — 257 человек — расстреляли. За что? Только за то, что они были евреями. Были расстреляны мои близкие: дедушка и бабушка, тетя Хая (1896 года рождения), дядя Вельвл (1895 года рождения), двоюродная сестра Бася в возрасте 15 лет. Население колонии перестало существовать, не стало еще одного еврейского поселения из многих, основанных в начале XIX века на юге Украины (Херсонская губерния).

Весной 1801 года (200 лет тому назад) в этом регионе было основано восемь еврейских колоний, в них жили 1900 семей (10 000 человек).

Материальное положение их было катастрофическим. Они жили в жалких домишках, в ужасной скученности, страдали от болезней, им не доставало самых простых рабочих орудий. Царские чиновники обманывали и обсчитывали евреев, присваивали себе часть ассигнований, которые правительство через них переводило поселенцам, а иногда отбирали и все деньги. Следователь, присланный из Петербурга в 1803 году, обнаружил, что инспектора попечительского ведомства передали поселенцам намного меньше телег, плугов, борон и другого инвентаря, чем значилось в отчетных ведомостях, а рабочие волы, закупленные ими для поселенцев, были стары и работать не могли.

Постепенно, после многих лет голода и страданий, дела еврейских поселенцев начали налаживаться. Материальное положение их укрепилось, болезни и смертность пошли на убыль: поселенцы кое-чему научились, в семьях выросли дети, привычные к крестьянскому труду, а в свободное от работы на полях время (зимой) евреи подрабатывали в соседних городах скорняками, стекольщиками, сапожниками, портными.

Особенно начали расцветать колонии к середине XIX века. К этому времени на юге Украины (Одесская и Херсонская губернии) насчитывалось более 20 еврейских сельскохозяйственных колоний. Большая заслуга в их создании принадлежит жителю колонии Доброе Марку Бограду (отцу Розалии Боград, будущей жены Г.В. Плеханова).

Я родился в 1920 году и хорошо помню нашу колонию. Это был большой населенный пункт, расположенный на площади более 8 квадратных километров. С запада на восток колония разделялась тремя последовательно устроенными прудами, перегороженными земляными сооружениями. В этих общественных прудах разводили рыбу разных сортов (сазан, карп, щука, карась), и жители имели возможность ловить рыбу. Население занималось главным образом хлебопашеством и животноводством. Очень многие занимались виноградарством. Виноградники были вынесены за пределы колонии, где большинство семей имели по 1/4 десятины земли. Я помню, как аккуратно были устроены участки: на каждом имелся шалаш, а на 10-15 участков — один колодец. Вода в наших местах ценилась на вес золота. В Причерноморье всегда были проблемы с питьевой водой. Виноградники охранял один человек — Ареле Сеплярский, маленького роста, всегда заросший, обвешанный множеством свистков разной тональности. Никто не знал, когда он спит, когда ест. Днем и ночью раздавались трели его свистков, что значило: Ареле не спит, Ареле бодрствует, не беспокойтесь — охрана на месте. И правда, я не помню, чтобы кто-нибудь жаловался на кражи, все было открыто, и все доверяли друг другу. Урожаи винограда были очень велики.

В жаркую погоду, если попросить напиться воды, у нас предложат медную кружку с виноградным вином из подвала. Климат в наших краях способствовал высоким урожаям не только винограда, но и колосовых. Посевная начиналась в начале марта, а уборка заканчивалась в августе. На всю колонию была одна молотилка и один паровик, и в годы больших урожаев обмолот проводился последовательно по группам дворов. Это всегда была самая веселая пора, работали дружно и быстро, а в обычные годы обмолот зерна   проводился на токах в каждом дворе самым примитивным способом: вначале специальным камнем с парой лошадей, а затем специальной доской и также парой лошадей. Вот когда детишкам было где покататься! В 20-х годах возникла проблема с хранением, а затем и реализацией зерна (пшеницы, ржи, ячменя и кукурузы), и на сходе колонии решили построить большой элеватор на десятки тысяч тонн. Это было очень красивое сооружение, которое было видно за много километров, так как местность у нас равнинная и безлесая.

Большинство колонистов жили зажиточно, но было немало и бедных семей, которым по возможности оказывалась помощь. Рабочие колонии трудились на трех маслозаводах и на паровой мельнице; была также крупная молочная ферма, где производилось масло и сыр высокого качества, которые большими партиями закупали Одесса и Николаев.

В 1926 году в деревне появился первый колесный трактор, присланный, как говорили, организацией «Джойнт». Это было большое событие, вся колония сбежалась посмотреть на это чудо.

В начале двадцатых годов наша молодежь образовала сельскохозяйственную коммуну «Новый Быт» — по сути, прообраз израильских кибуцев. Хозяйство велось на основе тогдашней сельскохозяйственной науки. Все делалось образцово, но, к сожалению, вскорости директивно начали создавать СОЗы (товарищества по совместной обработке земли), которые затем заменили колхозами. В колонии были созданы два колхоза : первый — на базе коммуны «Новый Быт», второй — «Вперед». Их создание и начальное существование напоминало то, что было описано в романе Шолохова «Поднятая целина». В середине 30-х годов, после долгой идеологической обработки, оставшиеся единоличники (более 40 семей) создали третий колхоз под названием «Красный Луч». Голод тридцатых годов тяжело сказался на этих колхозах, однако хороший урожай кукурузы, припрятанный руководством колхозов нашей колонии, обеспечил колхозникам минимальные условия для жизни. Случаев смерти от голода в нашей колонии не было.

Перед Великой Отечественной войной благодаря упорному труду и внедрению новых агрономических рекомендаций колхозы нашей колонии стали многоотраслевыми хозяйствами (колосовыми, животноводческими, садоводческими и виноградарскими). В пяти километрах от колонии была создана специальная сельскохозяйственная ферма, где дети колхозников получали среднее агрономическое образование. В колонии было три школы: две начальные — еврейская и немецкая — и еврейская семилетка. Пополнение деревенской интеллигенции шло за счет вернувшихся ребят, окончивших педагогические, сельскохозяйственные институты в Одессе, Николаеве, Харькове. Свои агрономы и учителя внесли новую струю в жизнь колонии.

Война стала переломным моментом почти во всех еврейских колониях юга Украины. Оставшиеся в нашей колонии старики и дети были расстреляны, а ушедшие на фронт и эвакуированные в глубь страны жители больше не вернулись.

В 1970 году я побывал в родной колонии. Увы! Это была уже не наша колония. Все, что создавалось долгими годами не одним поколением, было разрушено. Гордость колонистов — сады и виноградники — варварски выкорчеваны. К великому сожалению, от нашей колонии остались только школа, заросшие пруды и плохонький памятник на братской могиле расстрелянных.

Автор: Петр Боград, генерал-майор, скончался 14 апреля 2006 года в Москве

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», № 65)