22 апреля издательство «Corpus» при поддержке портала «Planeta.ru» запустило проект народного финансирования «Черная книга», цель которого — издать материалы о геноциде евреев на территории СССР и Польши. Необходимая сумма — более миллиона рублей — уже собрана. Ни Илья Эренбург, ни Василий Гроссман, создававшие «Черную книгу» в военные и послевоенные годы при поддержке Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), выхода ее в свет не дождались: «Черная книга» была уже собрана и отправлена в типографию, когда начался разгром ЕАК. «20 ноября 1948 года, когда закрыли ЕАК, рассыпали набор “Черной книги”, забрали гранки и рукопись», — вспоминал Эренбург в середине 1960‑х. Понадобилось 34 года, чтобы эта главная книга Холокоста восстала из небытия в иерусалимском издательстве «Тарбут» («Культура»), и еще 34 года, чтобы московский «Corpus» решил издать «Черную книгу» там, где она была написана. Почему на территории России «Черную книгу» публикуют только сейчас, почему на «народные рубли» и чем это издание будет отличаться от предыдущих?

[parts]
[phead][/phead]
[part]

«Это не только еврейское дело»

Феликс Дектор

Редактор, издатель, продюсер, переводчик

Афанасий Мамедов Когда и при каких обстоятельствах «Черная книга» попала в Израиль, как оказалась в вашем издательстве «Тарбут»? Чем новое издание будет отличаться от прежних?

Феликс Дектор Долгие годы считалось, что «Черная книга» исчезла навсегда: в августе 1947‑го остановили печатный станок, конфисковали все черновики, экземпляры готовой рукописи и корректурные оттиски набора. В январе 1948‑го был подло убит и пышно похоронен председатель ЕАК Соломон Михоэлс. За этим последовали закрытие ЕАК, аресты деятелей еврейской культуры, борьба с «космополитами», «дело врачей»… Весной 1976‑го я очутился на Святой земле. Русскоязычному гуманитарию было не просто вписаться в израильскую жизнь. Мы, группа новых репатриантов, более полутора лет добивались создания в Иерусалиме нового советологического центра. У выходцев из СССР и Восточной Европы было свое видение процессов, идущих в Советском Союзе и странах так называемой народной демократии. В 1978 году мы при поддержке Министерства абсорбции открыли Институт изучения современного еврейства. К тому времени я уже на свой страх и риск выпускал информационный дайджест «Народ и земля» и ежемесячник «Израиль сегодня». Меня назначили завотделом информации, и я стал выпускать научный журнал «Сrossroads». Вдруг откуда ни возьмись появляется «Черная книга» — та самая, о которой вспоминал Эренбург! Как она оказалась в Израиле? В 1946 году ЕАК разослал машинописный текст «Черной книги» в одиннадцать разных стран, включая Палестину. Левые социалисты собирались выпустить книгу на иврите, но после того, как ее зарубили в Москве, отложили до лучших времен. Лучшие времена не наступали, и в середине 1960‑х Шломо Цирюльников, бывший секретарь Общества дружбы «Израиль—СССР», отнес рукопись в «Яд ва-Шем». Там сочли, что книга «не релевантна», ибо научные сотрудники «Яд ва-Шем» знают о Холокосте куда больше, чем могли сказать составители советского издания. Короче говоря, отправили рукопись в архив. А в 1970‑х годах начали прибывать в Израиль выходцы из Союза. Недавняя репатриантка Хая Лифшиц, начав работать в «Яд ва-Шем», на­ткнулась на детище Эренбурга и Гроссмана и рассказала о своей находке бывшей москвичке Лизе Лурье-Клебановой. Понимая значение и необходимость публикации «Черной книги», женщины пытались привлечь к ней внимание израильских издателей. Те, естественно, запрашивали «Яд ва-Шем», им говорили: «Да, мы знаем, но это, мол, не релевантно, к тому же не хватает раздела “Литва”». Кончилось тем, что женщины обратились в «русский институт». Мы решили во что бы то ни стало напечатать эту книгу-документ, книгу-памятник жертвам Холокоста, и дошли до самого премьер-министра Менахема Бегина, после чего руководство «Яд ва-Шем» согласилось на совместное издание. К тому времени я основал уже свое собственное издательство и покинул институт. «Черную книгу» выпус­тили втроем: «Яд ва-Шем», Институт изучения современного еврейства и издательство «Тарбут». В 1989 году у меня в «Тарбуте» побывал вильнюсский книгоиздатель Изя Зибуцас, увидел на полке «Черную книгу» и загорелся переиздать ее в Литве. Я преподнес экземпляр, пожелал удачи и сказал, что осталось договориться с «Яд ва-Шем», так как Институт современного еврейства приказал долго жить. В начале 1990‑х к дочери покойного Ильи Эренбурга пришел некий человек и передал оставленный ему на хранение покойным же Василием Гроссманом оттиск верстки «Черной книги», где на титульном листе имелась резолюция: «В печать» и стояла дата: 14 июля 1947 года. Это было чудо! В поисках издателя Ирина Ильинична обратилась к Зибуцасу, однако требовалось решить, что взять за основу: то ли верстку, где имеется «Литва», однако сотни фрагментов переправлены, а то и вовсе изъяты по требованиям, то ли рукопись 1946 года, без «Литвы», но практически не тронутую цензурой, не считая, конечно, внутреннего цензора, сидевшего в каждом советском авторе. Издатели приняли соломоново решение: они исправили и дополнили текст верстки в соответствии с нашим изданием, добавив еще и ряд материалов, которые в годы перестройки перешли из КГБ в Государственный архив РФ. «Corpus» печатает «Черную книгу» вместе с материалами так называемой «Неизвестной “Черной книги”», по тем или иным причинам не вошедшими в основной текст.

АМ Некоторые историки полагают, что «Черная книга» должна выходить с комментариями ученых, так как целые слои могут не восприниматься современным читателем. Как вы считаете?

ФД Если я правильно понял, речь идет скорее о научной книге, нежели о массовом издании с надлежащим справочным аппаратом. Одно другого не исключает. Хотите научное издание? Пожалуйста, выпускайте. Только что нам делать сегодня, ждать еще 34 года? Почему-то за столько лет никто, кроме «Corpus», не додумался издать «Черную книгу» в России. Но если государство вдруг решит ее переиздать, привлекая к изданию ученых, ради Б-га!.. Только я не верю в это. Точно так же никто не захотел поддержать собрание сочинений замечательного прозаика и едва ли не самого прозорливого русского публициста Владимира (Зеэва) Евгеньевича Жаботинского. Даже такой большой ученый, как проф. Будницкий, к которому я обращался с этим проектом десять лет назад, когда у него были такие возможности. Опять-таки пришлось начинать на свой страх и риск.

АМ Вы упомянули собрание сочинений Владимира (Зеэва) Жаботинского, а сколько на вашем счету проектов, которые осуществлялись «на свой страх и риск»?

ФД Например, мои переводы Ицхокаса Мераса. В 1962–1966 годах я обошел все редакции с его первыми романами — боялись печатать: тема Холокоста… А после первой публикации он получил всесоюзную славу и мировую известность. Была «Черная книга», потом дайджест израильской прессы «Народ и земля» и одноименный журнал еврейской культуры, где были впервые напечатаны по-русски романы Гари, Маламуда, того же Мераса, восемь лет выходила газета «Израиль сегодня», которую я начинал с пишущей машинкой на коленях. Четыре года вместе с Романом Спектором выпускал в Москве альманах еврейской культуры «Ковчег», в котором впервые напечатал в СССР «Пятеро» Жаботинского… А что, думаете, у нас с Олегом Дорманом получилось иначе? Думаете, кому-то нужен был «Подстрочник»?.. Мы вспоминаем сейчас удачные проекты, но ведь не все были таковыми. Например, не нашелся спонсор на проект Еврейской энциклопедии для юношества. Слава Б-гу, «Черная книга» теперь пристроена. Я с волнением следил, как люди переводят деньги. Несколько человек внесли солидные суммы. Спасибо вам, добрые и щедрые люди! Но больше всего меня тронуло то, что многие давали, скажем, триста рублей. Такие триста дорогого стоят!.. Я убежден, что эта книга должна стоять на полке в каждом интеллигентном доме, еврейском или нееврейском, неважно, — как Библия. Я думаю, что и Танах так писался. Записывали истории, которые передавались из рода в род. Я вижу тут много параллелей со Священным Писанием. Не исключаю, что когда-нибудь и «Черная книга» будет канонизирована.

АМ Почему книгу решили издавать на народные деньги, ведь ее издание никак не противоречит ни политике страны, ни умонастроениям еврейских общин? Почему «Corpus» и «Planeta.ru»?

ФД Я обратился за поддержкой в «Яд ва-Шем» и фонд «Генезис», который, знаю, много делает для увековечения памяти о Холокосте. Речь шла об издании «Черной книги» и «Неизвестной “Черной книги”», которые вый­дут одновременно. В заявке указал стоимость проекта: 20 тыс. долларов. Минимальная для двух книг такого объема. Два серьезных целевых фонда отвалили… 4 тыс. долларов! С обязательным условием, чтобы не только на самих книгах, но и при любом упоминании проекта было указано, что они выходят «благодаря щедрой помощи “Яд ва-Шем” и фонда “Генезис”». Я пробовал убедить служащую фонда, что, учитывая размер их вклада, речь может идти о содействии. Женщина снизошла до «благодаря содействию». Дальше началась история с предисловием. Обратился к автору, хорошо знающему историю создания, уничтожения и возвращения людям «Черной книги». Он таких написал по меньшей мере штук шесть. Заломил 5 тыс. долларов, потом милостиво сбавил до 4500. Я решил отказаться от его услуг — не только потому, что эта работа не стоит таких денег, но и из нравственных соображений, потому что этот человек делает на Шоа свой личный бизнес.

Обращался и в РЕК. Его президент Юрий Каннер человек достойный, и тема Холокоста действительно волнует его: он сказал, что выделит 6 тыс., и от своих слов не отказался. Но на этом начали спекулировать другие люди. Не буду называть имена, скажу только, что их интересовали не деньги, а пиар.

Кончилось тем, что Дорман привел меня к Варе Горностаевой, редактору «Corpus», в котором выходили его «Подстрочник», «Нота» и переводы Вуди Аллена. Решили издать «Черную книгу» без еврейских организаций. Увековечивание памяти о Холокосте — это не только еврейское дело, но и дело тех народов, при участии или попустительстве которых происходил геноцид. «Черная книга» должна будет выйти также на литовском, украинском, белорусском, латышском и польском языках.

[/part]
[phead][/phead]
[part]

«ЧЕРНАЯ КНИГА» ДОЛЖНА БЫТЬ КОНТЕКСТУАЛИЗИРОВАНА

Олег Будницкий

Историк

АМ Вы не так давно высказывали мнение, что «Черную книгу» хорошо было бы сопроводить комментариями ученых. Как вы считаете, должна ли быть «Черная книга» дополнена теми сведениями, которые не могли знать ни Илья Эренбург, ни Гроссман?

Олег Будницкий Тогда это будет другая книга. «Черная книга» — это книга, собранная определенными людьми в определенное время по определенным свидетельствам, и таковой она и должна остаться. А то, что касается дальнейших исследований и публикаций, поиска документов, то это процесс постоянный и этим, собственно говоря, занимаются историки. Но это уже другие книги и другая история.

АМ «Черная книга» стала уникальным документом на двух судебных процессах: Нюрнбергском и при рассмотрении дела ЕАК, на котором ее охарактеризовали как «ярчайший пример еврейского буржуазного национализма». Какую роль сыграла «Черная книга» при подготовке судебного процесса 1952 года?

ОБ Специально этим вопросом я не занимался. Насколько мне известно, «Черная книга» не играла значительной роли при обвинении ЕАК и ее главные создатели — Эренбург и Гроссман — к этому делу привлечены не были, хотя составители ее и обвинялись в «национализме» и «выпячивании» страданий евреев в годы вой­ны. Намерение издать ее в США инкриминировалось Бенциону Гольд­бергу. Были закрыты газета «Эйникайт», в которую люди писали письма и посылали документы для использования их в «Черной книге», и выпускающее ее издательство «Дер Эмес». На тот момент последняя еврейская газета и последнее еврейское издательство в стране. Вопрос об издании «Черной книги» рассматривался в обвинении отдельно.

АМ Мы можем догадываться, почему «Черную книгу» не издали в период «оттепели» или в 1980‑х. Но почему ее в 1990‑х не издали?

ОБ Вы правы, в России «Черную книгу» не издавали, но ее издавали в Израиле, в Литве и на Украине. Я не вижу здесь ничего драматичного, не понимаю, к чему заострять на этом внимание. Книги у нас в 1990‑х ходили свободно, где бы они ни печатались. Возможно, российские издатели считали, что тех изданий «Черной книги», которые есть, вполне достаточно. Политической составляющей тут никакой не вижу. Другой вопрос, что эта книга, несомненно, заслуживает нового издания, возможно, и последующих переизданий, но это не должно быть только механическим воспроизведением уже имеющегося текста. Мне кажется, что эта книга должна быть контекстуализирована, следует написать новое предисловие к ней и составить комментарии. «Черная книга» должна быть вписана в исторический контекст.

АМ То, что эта книга выходит сегодня на пожертвования людей разных национальностей и вероисповедания, можно ли считать пусть в небольшой степени, но все же знаком пере­осмысления своей истории?

ОБ Я не очень понимаю, зачем нужно было собирать деньги для ее издания — для пиар-целей, чтобы кому-то что-то доказать? Собрали деньги — замечательно, издаете — прекрасно. Может быть, это красиво и правильно — издать эту книгу на чьи-то пожертвования, но я пока что не вижу в этом действе «попытки переосмысления своей истории». Для финансирования такого рода изданий существуют научные фонды. Правда, они поддерживают научно изданные тексты, а не простую перепечатку. Есть и российская государственная программа поддержки книгоиздания. Я не представляю себе, чтобы какой-нибудь серьезный фонд, да хотя бы то же министерство, не поддержал бы издания «Черной книги». Но если это издается на пожертвования людей, это тоже замечательно.

[/part]
[phead][/phead]
[part]

«ХОРОШО, ЧТО КНИГА ВЫХОДИТ СЕГОДНЯ»

Олег Дорман

Кинорежиссер

АМ В совместном проекте издательства «Corpus» и портала «Planeta.ru» по сбору средств для издания «Черной книги» вы принимали самое активное участие. Что для вас выход в свет этой книги?

Олег Дорман Участие в этом проекте я принимаю за честь. Выход книги озна­чает, что правда есть правда. Книги горят, но их содержание — нет. Я не думаю о том, изменится ли что-то в нашей стране, нередко в истории имеет значение один человек.

АМ О чем свидетельствует тот факт, что деньги удалось собрать так быстро? Действительно ли их собирали всем миром или, как считают некоторые активные блогеры, нашли двух-трех спонсоров, которые «легко закрыли тему»?

ОД Деньги собрали не очень быстро, сумма не очень велика, ничего особенного в том, что ее собрали, не вижу. Про спонсоров ничего не слышал.

АМ Как вы считаете, есть ли какая-то закономерность в том, что «Черная книга» выходит сейчас, когда Россия переживает один из острейших политических кризисов?

ОД Мне кажется, Россия переживает более чем политический — скорее, цивилизационный кризис. Перед ней и нами стоит вопрос, будет ли она существовать. Хорошо, что книга выходит сегодня.

АМ Клод Ланцман снял свой знаменитый фильм «Шоа», основанный на показаниях уцелевших участников и очевидцев Катастрофы. Возможно ли снять документальный фильм на основе «Черной книги», взялись ли бы вы за такую работу?

ОД Нет, не взялся бы. Фильмы о Холокосте, по моему ощущению, должны сегодня снимать не евреи.

[/part]
[phead][/phead]
[part]

ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ПРОКЛЯТЫХ ЛЕТ

Борис Фрезинский

Историк литературы

АМ Дочь Эренбурга считала, что идея создания «Черной книги» принадлежала ее отцу. Но есть сведения, что еще раньше мысль об издании «Черной книги» пришла Альберту Эйнштейну. Как было на самом деле?

Борис Фрезинский С 1943 года Илья Эренбург, самый популярный советский публицист времен войны, начал получать письма и другие документы из Украины и Белоруссии от свидетелей уничтожения гитлеровцами еврейского населения оккупированных районов. Тогда-то у него и возникла мысль подготовить и издать «Черную книгу» об этих зверствах. Эренбург считал такую работу весьма важной как в силу масштаба совершенных злодеяний, так и по причине набиравшего силу в СССР антисемитизма. Непосильный одному человеку объем предстоящей работы вынудил его создать Литературную комиссию по обработке всех материалов (в нее вошли более двадцати писателей, в том числе и Василий Гроссман). Глава ЕАК Соломон Михайлович Михоэлс и функционер ЕАК Исаак Соломонович Фефер, направленные в 1943 году в США для сбора пожертвований американских евреев для Красной Армии, узнали там о плане Альберта Эйнштейна и Шолома Аша выпустить книгу о геноциде еврейского народа гитлеровцами в Европе и получили от них приглашение принять в ней участие для описания зверств на территориях, оккупированных в СССР. Они создали для этого редакцию ЕАК, включив в нее и Эренбурга, и запросили разрешения аппарата ЦК ВКП(б) на эту работу. Одновременно ЕАК одобрил состав комиссии, созданной Эренбургом для подготовки его книги.

АМ Что послужило причиной конфликта, из-за которого Эренбург отказался от руководства литературной комиссией, и какие дополнения и изменения были внесены в проект «Черной книги» новой редколлегией, в которую Эренбург уже не вошел?

БФ Эренбург, в отличие от недальновидного Фефера, с самого начала был уверен, что если «Черная книга» выйдет в США до того, как ее издадут в СССР, то дорога в СССР ей будет закрыта. В августе 1944 года ЕАК, сообщая в ЦК об огромном спросе за рубежом на «Черную книгу», просил издать ее также и в СССР и выражал надежду, что создание для этого Литературной комиссии Эренбурга не встретит возражений. Вразумительного ответа от ЦК получено не было. ЕАК попросил Эренбурга написать для ЦК концепцию «Черной книги». Одновременно Фефер отправил в США по своему выбору материалы, подготовленные комиссией Эренбурга, даже не сообщив ему об этом. Возмущенный Эренбург 30 января 1945 года года заявил в ЕАК протест, пригрозив своей отставкой, если материалы не задержат. Для урегулирования спора куратор ЕАК от Совинформбюро Соломон Лозовский создал спецкомиссию, которая, увы, поддержала ЕАК. Лозовский 5 марта 1945 года дипломатично написал Эренбургу, что и его комиссии следует продолжать работу над книгой, и ЕАК — собирать документы для официальной «Черной книги». Эренбург понял это как отказ в поддержке и сообщил каждому члену Литкомиссии (в том числе и Гроссману), что благодарит за работу, а комиссию распускает. Не будучи функционером ЕАК, Эренбург перестал там появляться. 14 апреля 1945 года «Правда» по личному указанию Сталина напечатала статью «Товарищ Эренбург упрощает», которая дезавуировала Эренбурга ради решения двух задач: 1) внушить задуренным геббельсовской пропагандой немцам (о всесилии их ненавистника Эренбурга), что он низложен и они могут смело сдаваться русским в плен, 2) показать советской интеллигенции, что уж если одним росчерком пера можно ликвидировать самого любимого народом публициста, то власть справится с кем угодно. С 14 апреля имя Эренбурга, всю войну ежедневно звучавшее в стране, попросту исчезло. Понятно, что теперь и для ЕАК Эренбург перестал быть значимой фигурой. Характерно, что 25 апреля 1946 года (когда Эренбург уже снова был призван к перу, но в ЕАК он не появлялся) Гроссман так говорил о конфликте: «Т. Эренбург отказался от председательствования в комиссии, и это председательствование взял на себя я» (как будто Гроссман и ЕАК не знали, что Эренбург распустил созданную им комиссию). Фефер же уверял, что «по-настоящему работа началась тогда, когда Василий Семенович взялся за дело…».

АМ Кроме «Черной книги», Эренбург планировал также издание книги о евреях — участниках войны и о евреях-партизанах, собирал материалы. Остались ли они в его архиве?

БФ Такой план возник у Эренбурга одновременно с «Черной книгой». Но реализовать его оказалось невозможно. Все яснее Эренбург ощущал, как антисемитизм в СССР становился государственной тайной политикой. Как мог, он пытался сопротивляться антисемитской цензуре — редко что-либо удавалось. К нему приходили письма от читателей-евреев про их проблемы, да и его собственная жизнь подчас висела на волоске. Это было отчаянное ощущение своего бессилия. Запрет «Черной книги» о гитлеровских злодеяниях против еврейского населения СССР, убийство Михоэлса, арест деятелей ЕАК — такова была действительность тех проклятых лет. Какие уж тут книги о еврейских героях…

АМ Существует мнение, что Гроссмана и Эренбурга поссорила «Черная книга». Из-за чего на самом деле распалась их дружба?

БФ В 1941 году Эренбург вместе с Гроссманом жили в одной квартире в Куйбышеве, куда решением Совинформбюро их эвакуировали вместе с «Красной звездой», где они служили. Теперь напечатано тогдашнее большое письмо Гроссмана Эренбургу с резким осуждением антисемитской выходки Шолохова в его адрес, сохранились книги Гроссмана военных лет с сердечными надписями Эренбургу, в 1944‑м он написал о награжденном орденом коллеге добрую статью. После 1945 года их дружба не прекратилась. В 1946‑м Эренбург напечатал в «Правде» замечательную рецензию «Глазами Василия Гроссмана» (я включил ее в т. 6 его бесцензурного собрания сочинений). После войны Гроссман часто приходил к Эренбургам домой. А после смерти Сталина исчез. При случайных встречах Эренбург спрашивал его, в чем дело, и не получал ответа. «Очевидно, нас связывала война и горькие послевоенные годы, — написал он в мемуарах. — А потом все оборвалось, и вдруг проступили две человеческие, непохожие друг на друга жизни, каждый со своей судьбой». В 1964‑м Эренбург пришел на похороны Гроссмана и единственный произнес, как вспоминал Семен Липкин, «умную, серьезную речь», «поставив Гроссмана в один ряд с крупнейшими писателями России».

Публикация в России «Черной книги» с помощью нас же самих, несомненно, свидетельствует, что тема Холокоста по сей день остается одной из самых волнующих и значимых тем. Это трудная книга, она потребует от читателей невероятных усилий, потому что авторами ее являются тысячи людей. Не бывает правосудия без свидетелей. Первыми из них были те, чьи рассказы о чудовищных злодеяниях вошли в «Черную книгу». Теперь она призывает в свидетели нас.

[/part]
[/parts]