Неудивительно, что решение президента США Дональда Трампа признать Иерусалим столицей Израиля вызвало насилие на Западном берегу, в Бейруте или даже протесты в обширной Индонезии, которая является страной с мусульманским большинством.

Но Швеция? Тем не менее, западный шведский город Гётеборг, штаб‑квартира Volvo, 8 декабря увидел картину забрасывания синагоги зажигательными бомбами. В тот же вечер демонстранты в Мальмё, это уже юг Швеции, призвали к своей собственной «интифаде» и пригрозили расстрелять евреев.

То, что происходит в Швеции, отражает измененную демографическую и психическую реальность. «Арабская улица», если эта абстракция когда‑либо существовала, больше не ограничивается арабоговорящими странами. Арабские и другие мусульманские иммигранты, живущие в Европе, все чаще играют столь же активную роль в формировании коллективных политических убеждений, что и их единоверцы, не покидавшие своих родных стран.

Западноевропейские государства, уважая гражданские свободы, допускают мирный протест и довольно мягко наказывают некоторые виды насилия. А потому арабы и мусульмане, живущие в таких местах как Швеция, могут иметь больше свободы протестовать и переходить к насилию, чем их единомышленники в большинстве арабских или мусульманских стран.

И то, что сегодня происходит в Швеции, завтра может случиться повсюду в Европе.

Атака на синагогу в Гетеборге не «появилось из ниоткуда». Это был результат постепенного процесса, когда арабские и мусульманские общины иммигрантов и беженцев в Швеции сначала росли, а затем радикализировались. Несколько шведских джихадистов, которые отправились в «Исламское государство» (организация, запрещенная в РФ. — Ред. ), прибыли именно из Гетеборга.

История в Мальмё известна лучше: там мусульмане составляют уже значительную часть населения. В речевках, скандировавшихся в Мальмё, говорилось: «Мы объявили интифаду в Мальмё. Мы хотим вернуть нашу свободу. И мы будем стрелять в евреев».

Интифада — это восстание, направленное на самоопределение. Поэтому призыв в Мальмё к интифаде и свободе намекает на владение, — а возможно, даже на оккупацию. Протестующие, кажется, подразумевают, в соответствии с единственно возможной интерпретацией, что они владеют Мальмё. Если это так, это делает шведскую полицию… иностранными оккупантами.

Призыв к убийствам евреев, похоже, функционирует здесь как объединяющая тема, связанная с интифадой, которая протест ставит в зависимость от событий в Иерусалиме.

Ни для кого не новость, что протестующие на арабских улицах используют антиизраильские настроения для выражения своих собственных, местных проблем. Новое то, что теперь это происходит и в Европе.

Этот феномен является «кузеном» классического европейского антиеврейского террора, который восходит, по крайней мере, к нападению группы Абу Нидаля в 1982 году на кошерный гастроном в Париже. Эта форма террора использовала Европу в качестве площадки для проведения ближневосточной политики

Сегодняшняя версия в меньшей степени продукт внешней агитации и в большей — результат внутренней динамики укоренившегося арабского и мусульманского населения Европы, которое здесь уже считает себя дома.

Вот где европейское уважение к гражданским свободам и либеральной системе уголовного правосудия вступает в игру. В автократических или авторитарных арабских и мусульманских государствах антиизраильские протесты допускаются, когда государство считает их полезными, и подавляются, когда оно считает их контрпродуктивными.

А в Швеции государство не имеет законных полномочий для подавления мирного протеста, если он не превратился в hate speech, направленный против той или иной группы населения. Лишь тогда шведский закон, как и закон других западноевропейских государств (но не закон США, между прочим), допускает последующее наказание.

Демонстранты в Мальмё почти наверняка нарушили шведский закон. Одной из речевок была такая: «Хайбар, Хайбар, евреи; армия Мухаммеда вернется». В рифмованном арабском языке эта насмешливая песенка отсылает к успешной атаке ранними мусульманами еврейского населения арабского города Хайбар в 628 году. Возвращающаяся армия Мухаммеда — это клише, которое предупреждает о последующих нападениях.

Неявная угроза насилия в отношении евреев, тем не менее четко продублированная в скандальном призыве «стрелять в евреев», должна считаться именно ненавистью (hate speech), направленной против группы населения.

Однако представляется маловероятным, что кто‑то будет привлечен к ответственности за протесты в Мальмё. Трудно преследовать большие группы протестующих. И в маловероятном случае осуждения наказания будут минимальными.

В Швеции все‑таки восхитительная система уголовного правосудия. И тем не менее, реальный эффект может заключаться в ослаблении стимулов к насилию, такому как бросание бомб в синагогу. Ведь это серьезная проблема для Швеции как для демократии, для всех ее граждан — и евреев, и арабов.

Швеция выглядела образцово, когда принимала иммигрантов и беженцев. В 2015 году это позволило дать пристанище максимальному числу сирийских беженцев на душу населения во всех европейских странах. И Швеция занимала второе место по абсолютному числу беженцев после Германии, гораздо более крупной страны. Но мирные общины арабов и мусульман могут быть сильно испорчены систематическими антисемитскими вспышками, совершаемыми немногочисленными членами общины: ведь это декларация принадлежности к широкому сообществу, в котором антисемитизм стал печальной нормой. Для Швеции нет лучшего ответа на этот вызов, кроме как справедливо и в полной мере применять свои законы. Для остального мира урок ясен: «арабская улица» теперь не только арабская. 

Оригинальная публикация: When the ‘Arab Street’ Comes to Sweden