В этом году исполнилось 145 лет со дня рождения известного немецкого писателя Томаса Манна

В 1983 г. в Гамбурге вышла в свет книга «Вопрос и ответ. Интервью с Томасом Манном». В ней собраны ответы писателя на вопросы корреспондентов различных газет в 1909–1955 гг. Полностью книга не переведена на русский язык. Несколько отрывков, объединенных указанной темой, предлагаются вниманию читателя.

О движении «В Палестину»

Известный немецкий писатель Томас Манн, посетивший недавно Варшаву по приглашению тамошнего «Пен-клуба», заявил редактору «Сионистского мира», органа центрального комитета сионистской организации Польши:

«Некоторое время тому назад несколько членов германского пропалестинского комитета обратились ко мне с просьбой, чтобы я поставил свою подпись под воззванием этого комитета. Я охотно выполнил эту просьбу, но был очень удивлен, вскоре после этого читая в Frankfurter Zeitung и в Berliner Tagesblatt статьи против сионизма, инспирированные еврейскими либеральными кругами. Тут я впервые узнал, что с сионизмом ожесточенно борются сами евреи. Для меня совершенно непонятно, как евреи могут бороться с еврейскими национальными идеалами.

Я вижу в сионизме великий исторический процесс национального возрождения одного из древнейших и культурнейших народов мира. Палестина, которая по праву считается колыбелью современного человечества, должна превратиться в еврейский национальный очаг, чтобы еврейский народ мог свободно и беспрепятственно жить и создавать великие культурные и человеческие ценности для себя и для всего мира. Я усматриваю в сионизме культурный фактор большого гуманитарного значения.

Во всем мире господствуют две тенденции: универсализм и национализм. («Национализм» у Манна не имеет ничего общего с идеей национального превосходства, национальной враждой. Это не политический термин, а культурное понятие, подразумевающее самосознание, самобытность культуры, уважение к народным традициям. – Прим. пер.)

Евреи до сих пор многое сделали для универсализма, и пришла пора, чтобы они пестовали и свой собственный национализм, потому что только через него, через собственные национальные формы еврейский гений лучше всего сможет послужить универсализму. Мировая культура – мозаика, в которой каждый народ должен иметь свою краску.

Сионизм имеет для человечества большое значение и вследствие его ярко выраженной пацифистской природы. Сионисты хотят создать дом для еврейского народа только силой своих идеалов, великой верой во всечеловеческую справедливость и благодаря собственному самоотверженному труду. Если народ мирными средствами достигнет того, что другим народам сегодня удается достичь только путем насилия и кровопролития, то это прекрасный утешительный пример для человечества.

Культурный мир должен поддерживать сионистские устремления. Интеллигенции всего мира, писателям, поэтам нужно выразить свою симпатию сионизму. Сионизм заслуживает поддержки такой организации, какой является международное объединение писателей «Пен-клуб».

Я слежу за всем, что созидают евреи в Палестине, с большим интересом. Особенно меня интересует Еврейский университет, его развитие. К сожалению, еще очень много должно быть сделано, чтобы создать из него то, чем он должен быть для Востока и Запада, а именно, должна быть создана духовная атмосфера, в которой сольются обе культуры: обновленная древняя культура Востока и новая культура Запада.

Я теперь интересуюсь Палестиной еще и по той причине, что готовлю произведение, которое опирается на легенду об Иосифе и его братьях. В заключение да будет мне позволено выразить пожелание, чтобы страна со столь богатым прошлым как можно быстрее превратилась в страну богатого настоящего и богатого будущего».

«Judische Rundschau»,

Berlin, 22/4/1927.

* * *

Интервью с автором «Волшебной горы»

Величайший романист Германии под впечатлением от еврейской выдержки и стойкости

Томас Манн принял корреспондента в германском госпитале Иерусалима, где находился на лечении. Супруга писателя Катя Манн, заболевавшая ранее, некоторое время оставалась в каирской больнице.

 – …Но завтра, после того как жена добралась ко мне, мы отправляемся в Хайфу, а оттуда пароходом в Триест. А Триест – это почти что дома. Я живу в Мюнхене, чтобы вы знали.

– Вы остановитесь в еврейском поселении в Эмеке? – спросил я.

– Я уже побывал в Тель-Авиве и посетил поселение под Иерусалимом. Как же оно называется? Название как-то связано с виноградом.

– Кириат Анайим? («город винограда» – иврит), – предложил я догадку.

 – Да, именно так, – сказал он. – Оно произвело на меня большое впечатление. Но что на меня произвело особенно сильное впечатление, так это Тель-Авив. Мне показалось, что евреи там как-то отличаются от евреев в Европе или где-либо еще в мире. Они показались мне свободнее и, если так можно выразиться, счастливее. Да, мне показалось, будто эти люди действительно счастливы. И город расцвел, как мираж, среди желтых дюн. Я действительно верю, что у Тель-Авива впереди есть будущее. Город передает такое чувство пробуждения и интеллектуальности.

Он повторил с нажимом: «Я думаю, что у Тель-Авива есть будущее».

– В общем, прогресс, который я наблюдаю здесь, грандиозен. Евреи делают хорошую работу. Но они не должны стремиться проломить лбом стену. В конце концов, араб живет здесь дольше тысячелетия. У него тоже есть исторические связи и право на эту страну. Но еврей пришел не как завоеватель. Он пришел, чтобы прийти к самому себе. Чтобы освободить свою душу, если я могу так выразиться.

– Но вы верите, что арабы и евреи могут вместе жить и работать?

– Ну конечно. Не вижу причины, почему бы им не жить вполне дружественно. Сионизм, однако, приносит с собой большие трудности, а горячность и недостаток терпения у евреев усиливают эти трудности.

– Вы должны учитывать, – заметил я, – что у евреев в умах сложился готовый образ, идеал и что трудно быть терпимым к тем, кто чинит препятствия к его осуществлению.

– Конечно, я это понимаю, и именно из-за этого идеала, из-за культурного и идеального самоосуществления, которые еврейский народ видит в сионизме, я выражаю свои симпатии к нему.

– Так вы решительно за сионизм?

– Весьма решительно. Я уже зафиксировал это в германской печати и был за это, к величайшему моему удивлению, подвергнут резким нападкам со стороны еврейских газет Германии. Конечно, они боятся, что, если будут высказываться в поддержку сионизма, их обвинят в недостатке патриотизма. Мне видится сходство сионизма, некоторых его целеустановок и идеалов с романтическим движением среди немцев в XIX в., которое стимулировалось подобным же желанием самоосвобождения. (От наполеоновского владычества и феодальной раздробленности. – Прим. пер.)

Я снова вернулся к поселениям в Эмеке и рекомендовал господину Манну осмотреть их, так как это – самое большое достижение сионизма в Палестине. Потом я описал разные типы поселений, и господин Манн проявил явный интерес. Он обещал по дороге в Хайфу сделать остановку.

– Моей целью во время этой поездки было, конечно, изучение материалов для романа, над которым я работаю. Некоторое время я провел в Египте, собирая материал, и по Палестине я путешествую с тем же намерением. Канву романа я взял из Библии: история Якова и Иосифа. Можете видеть, сколь необходима мне была эта экскурсия.

Я упомянул, что «Охель», рабочий театр Палестины, осуществил интересную постановку о Якове и Рахили, а перед этим труппа жила вместе с бедуинами для сбора материала.

– Очень жаль, – сказал я, – что господин Манн не может увидеть эту постановку.

– Я видел «Габиму», и работа этого театра мне очень понравилась.

Наша беседа снова вернулась к теме сионизма, и господин Манн рассказал мне, что много времени провел с доктором Магнесом. (Американский раввин Иегуда Леон Магнес (1877–1948) – основатель и ректор Еврейского университета. Востоковед, доктор философии (Гейделъбергский университет, 1902 г.), сторонник арабо-еврейской конфедерации в Палестине с доминированием арабов. – Прим. пер.).

– Вижу в нем честного, искреннего человека, ясно мыслящего и прямо высказывающего свои мысли, – сказал он.

Я согласился с господином Манном, но предложил задуматься: не именно ли эта прямолинейность образа мыслей доктора Магнеса, которой проникнуты его теперешние полемические выступления, дает ему основание считать самого себя правым, а всех остальных сионистов безнадежно неправыми?

Пожимая мне на прощание руку, господин Манн повторил: «Вы всегда можете считать, что я целиком на стороне духовного, интеллектуального сионизма».

«Palestine bulletin»,

Jerusalem, 10/4/1930.

* * *

Бесплодие радикализма

Томас Манн против политического и культурного обскурантизма (отрывок)

Томас Манн мог совсем недавно наблюдать и благо, и проблемы веры на практике. Он побывал в Палестине, где осматривал новые еврейские поселения среди пока еще враждебного арабского окружения. Он рассказывает о беседе с ректором Еврейского университета доктором Магнесом, о том, насколько потрясает народ, еще рассеянный по разным странам и внутренне довольно часто неуверенный, но полный твердого самосознания, без характерного изъяна некой подавленности.

«Neue Leipziger Zeitung», 15/6/1930.

* * *

Томас Манн у себя дома

(отрывок)

«Это правда, что коммунистическая партия имеет много сторонников, но я не думаю, что Германия станет коммунистической, разве только как результат огромной катастрофы, но и тогда немецкий коммунизм по сути своей будет отличаться от русского коммунизма.

Во время недавнего посещения Палестины на меня большое впечатление произвели еврейские поселения, весьма эффективно управляемые на коммунистической основе. За некоторое время до моей поездки в страну обетованную я начал большой роман на библейскую тему, и для меня было источником особого вдохновения видеть еврейский ренессанс в Палестине и слышать древнееврейский как живой язык.

Я посетил поселение Тель-Авив с 90 000 жителей и еврейской государственной оперой, а профессор Магнес провел меня по университету в Иерусалиме и показал хорошо устроенные лаборатории.

К сожалению, этот визит моя жена и я закончили в больнице Иерусалима (см. примечание выше) в качестве пациентов, но благодаря заботе араба-врача и добрых немок медсестер скоро восстановили свое здоровье. Со времени возвращения я работал над своим библейским романом «Иосиф и его братья», который в будущем году будет окончен».

 «John O’London’s Weekly», 17/10/1931.

* * *

Томас Манн и еврейство

Томас Манн любезно сказал для Selbstwehr. Judisches Volksblatt («Самооборона. Еврейская народная газета» – нем.) несколько слов, выражающих его отношение к еврейству. Поделиться своими взглядами именно с нашей газетой – это, как подчеркнул писатель, больше чем обычная приветливость. Он был рад возможности обратиться к нашим читателям, поскольку судьбу германских евреев он принимает близко к сердцу, она его глубоко и больно ранит.

«Конечно, – заметил писатель, – некоторые евреи, мои враги, борются со мной, наверное, более ожесточенно, чем другие мои противники. Ну, и что это доказывает? Ведь именно евреям, особенно в начале пути, я обязан пониманием, и тем самым поддержкой, моего творчества. (Скорее всего, Манн имеет в виду авторитетного эссеиста и литературоведа Самуэля Люблинского, который сразу по выходе в свет «Будденброков» понял непреходящее значение романа и предсказал ему и молодому автору мировую славу. По данным 1993 года, роман переведен на 31 язык. – Прим. пер.)

Антисемитизм, возможно, – глупейшая позиция, которую может занять развитой человек. Антисемитизм – это позор (месяц спустя Манн сказал, что не употреблял подобных выражений. – Прим. пер.) для каждого образованного и ориентированного на культуру человека, нельзя же отрицать тот факт… что еврейство, к которому позднее добавилась античность, создало духовную основу европейской нравственности.

Что такое христианство, как не духовный плод еврейства? Иудаизм в его религиозном величии в нравственном смысле – это культурная основа бытия, ведь он с самых истоков позитивен.

Что мне, как писателю, еврейство в высшей степени симпатично, поймет каждый, ведь благодаря религиозной основе иудаизма евреям даны симпатия и приверженность ко всему духовному. В отношении евреев к письменности, книжности для каждого пишущего человека есть что-то подкупающее. В этой связи хотел бы сказать, что подобную любовь к литературе можно встретить только у французов, для которых это искусство считается почти национальным искусством».

Не так давно писатель посетил Палестину. Небезынтересно слышать, что первоначально он хотел осмотреть страну лишь «в перспективе древности». Но потом неизгладимые впечатления, полученные им от пионерской деятельности молодых евреев, оказали на него большое влияние, привели в восторг.

«И я ощущал, что действительно нахожусь среди народа, который чувствует и мыслит национально, с огромным мужеством расстался с цивилизацией, чтобы начать с нуля и создать себе такой мир, который только его чаяния и идеал могут превратить в реальность.

Когда я видел этих молодых евреев, полных самосознания, в атмосфере национальной сплоченности и свободы, любовался этими очень спортивными и мускулистыми фигурами, дышащими национальной воинственностью, я чувствовал, что формируется страна с волей и большим будущим. Я побывал также в нескольких кибуцах. Храбрость и действенный, а посему истинный, идеализм потрясли меня.

Новый народ, сохранивший свою духовность, но и умеющий использовать свои руки, строит новую жизнь. Она привязана к земле, устремлена в будущее и останется нерушимой».

«Selbstwehr. Judisches Volksblatt», Prag, 25/1/1935.

(Именно это интервью, перепечатанное парижской газетой Pariser Tagesblatt под заголовком «Томас Манн против антисемитизма», послужило главарям «третьего рейха» одним из поводов для лишения писателя германского гражданства. – Прим. пер.)

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», №226)