Одна из поздних книг Рота называлась «Возмущение», и это чувство было для него подлинной музой: его вдохновляло все, что только могло его раздражать. Никто из американских писателей не произносил таких возмущенных тирад, как Рот, а выслушивать подобные тирады не всегда приятно. Но тирады Рота обычно были бодрящими и увлекательными. Мало кто из писателей, кроме Рота, умеет сделать так, чтобы страница засияла, накаленная обдуманным гневом.

Вторая половина ХХ века в США, конечно, была не только ротовской, не только временем еврейского интеллектуала из среднего класса. Но если вы хотите узнать о жизни внуков эмигрантов из Российской империи, читайте Рота. А уже потом академические труды. Они мало что добавят.

«Американский писатель середины двадцатого века изо всех сил пытается понять, описать и сделать правдоподобной реальность американской жизни. Она ошеломляет, вызывает отвращение, бесит — наконец, она просто компрометирует его собственное скромное воображение. Реальность постоянно превосходит наш талант, а культура чуть ли не ежедневно подкидывает таких персонажей, которым позавидовал бы любой романист».

По большей части Рот нынче ведет тихую жизнь пенсионера в Верхнем Вест‑Сайде. Что автор «Американской пасторали», «Я вышла замуж за коммуниста» и «Заговора против Америки» думает об этом странном периоде, который мы проживаем сейчас. Как он проводит время. Решает судоку? Смотрит телевизор?

Интервью американского писателя Филипа Рота телеканалу BBC One, записанное летом 2014 года. Лауреат Пулитцеровской премии умер 22 мая на 86 году жизни.

Самое главное — подробности. Жалкие и величественные. То, как Герман Рот прямо во время похорон своей жены, с которой он прожил десятилетия, начинает разбирать и выбрасывать из шкафа ее вещи: он не в силах находиться с ними в одном доме. То, как он оставляет свои тфилин в раздевалке оздоровительного клуба, вместо того чтобы отдать детям. То, как он, который «съел собаку на договорах, связанных со смертью», с поражающим сына хладнокровием читает и подписывает бумагу, содержащую отказ от искусственного поддержания жизни в его теле.

Всего Рот написал 27 романов, в большинстве своем не слишком коротких, и все они грешат многословием, повторами, толчением воды в ступе, они занудны, как речь невротика, потому что и написаны чаще всего от лица еврейского невротика, мыслящего и говорящего длинными, литературно построенными предложениями. Если Рот пишет длинновато, значит, читателю придется потерпеть (или, наоборот, растянуть удовольствие), потому что размер имеет значение. Размер всегда имеет значение. Размер — это эстетическая, стилеобразующая категория. А у Рота в особенности.