Уважаемый господин, я обратился к президенту Рузвельту с просьбой заявить открытый протест вашему правительству в связи с грубым нарушением прав евреев в Германии и потребовать немедленного и окончательного прекращения преследования евреев. Если он не сделает такого заявления, я уведомляю вас, что отправлюсь в Германию и убью Гитлера. Искренне ваш, Дэниел Штерн.

Гадкий сын с бутылкой, в руке сигарета, наверное травка, на лице печать всех мыслимых и немыслимых пороков, нарушитель всех Десяти заповедей, всех 613 мицвот, было бы больше, нарушил бы больше, очевидно, что ест колеса и колется, нет сексуального греха, которого бы он не совершил, не почитает ни папу, ни маму, цинично варит козленка в молоке матери его, пришел испортить нам праздник, но мы ужо притупим ему зубы.

Решение пришло мгновенно, я вспомнил, что заводской инженер, две недели знакомивший летчиков с «Илами», упомянул, что в гондолах для убирающихся шасси может уместиться человек. Тут же приказал, двоим лезть в гондолы. Еще двоих подсадил в аккумуляторные люки: если ноги поджать, можно как‑то усесться. А пятого затащил в фюзеляж, набросал чехлов. Приземлились на указанном аэродроме. Его начальник подошел, спросил: кто эти ребята, как они оказались здесь?

Еврей‑адвокат, врач, маклер, программист, журналист — зло, но это уже норма. Еврей‑крестьянин — аномалия. Еврей‑крестьянин, кормящий своими продуктами Россию, — плевок в лицо, крушение основ.

В конце 1980-х для налаживания связей из Иерусалима в Москву был командирован кадровый израильский дипломат, прекрасно владеющий русским языком уроженец Тегерана Арье Левин. Спустя четверть века после тех событий первый посол Израиля в России Левин рассказал в интервью «Лехаиму» об антисемитизме в Политбюро, встречах с Шеварднадзе и Ельциным, а также о необычном рукопожатии Шарля де Голля.