Руководство британской еврейской общины, люди ассимилированные, солидные, советовали евреям не высовываться, не увеличивать уже и так слишком большое представительство евреев в свободных профессиях. Какой должна быть адекватная реакция на фашизм, набирающий силу? Как реагировать евреям в качестве общности?

Идиш с самого начала представляли как нечто «женское»: язык для женщин или для женоподобных мужчин. Ивритская литература была полем битвы, где такие маскилим, как Перец и Шолом‑Алейхем, стремились доказать свою мужественность. Точнее, стремились, пока не поняли, что ограничиваться ивритом значило ограничить свою аудиторию до самых мизерных размеров.

Деревня Мойсес-Вилль, где произошли убийства, расположена примерно в 650 километрах к северу от столицы Буэнос-Айреса. Для аргентинских евреев это легендарное место, по поводу которого они испытывают ностальгию, подобную той, какую американские евреи испытывают к Нижнему Ист-Сайду Манхэттена... Первыми жителями Мойсес-Вилля стала группа семей из Бессарабии и Подолии с территории современной Украины. Постепенно деревня стала центром еврейской жизни в Аргентине...

Зингер признается, что решение своего героя уважает, однако не разделяет. Бунт и молитва, говорит он, сопротивление и смирение, вера и сомнение, отчаяние и надежда совмещаются в нашей душе. Если бы этого не было, мы потеряли бы «величайший дар, полученный нами от Б-га, — свободу выбора».

Иегошуа — левый, я бы сказал даже, если учесть, что он голосовал за «Мерец», крайне левый, что не мешает ему дружески шаржировать в романе левую риторику. Иегошуа — хилони, но с какой теплотой и пониманием пишет о религиозной семье — соседях убитой женщины. Да и роман его можно интерпретировать в терминах каббалы — как собирание искр.

Почему вы живы, почему не умерли? И не могли бы вы в таком случае как‑то скрыть, что вы евреи? Эти вопросы, в которых, если речь заходит об Израиле или ультраортодоксах, сквозит потаенная злоба, что явно доказывает: миру нужно, чтобы евреи лишились своей особости, превратились в символы универсальности и посвятили себя благополучию неевреев.

К началу октября 1943 года Ватикан знал и о том, что нацисты намеревались арестовать итальянских евреев, и о том, что именно произойдет с задержанными. Когда началась облава, 4 700 евреев Рима находились под защитой церкви; большинство – в монастырях, разбросанных по всему городу, но более 470 в самом Ватикане.Банк Ватикана стал переводить деньги в другие города Италии, гарантируя, чтобы аналогичные усилия могли быть предприняты и там.

При рождении Шульц и Фогель были провинциальными подданными агонизирующей империи Габсбургов, а затем — никуда не переезжая — стали жителями Западно‑Украинской народной республики, Второй Речи Посполитой (1918–1939), СССР (сентябрь 1939 года — июль 1941 года) и, наконец, Третьего рейха. Их жизнь, начавшаяся под флагом с австро‑венгерским двуглавым орлом, оборвалась на «кровавых землях».

«Свободен как еврей» — интеллектуальные воспоминания и семейная история, история европейских евреев до, во время и после Холокоста, любовное введение в идишскую литературу и творчество ведущих идишских писателей. А еще это история о любви Рут к Израилю. Но главным образом это типичная история об идеях и о законе непредвиденных интеллектуальных последствий.

Оказавшаяся по стечению обстоятельств в Иерусалиме русская женщина, решившая без права на жительство задержаться в стране как можно дольше, погибает в одном из терактов. Гроб с ее телом отправляют в российскую глубинку, чтобы подросток-сын и старуха-мать похоронили ее на родине... Но ее мать, глубоко верующая христианка, категорически отказывается хоронить... Дочь должна вернуться в Израиль!

Гейдрих и Гиммлер боролись за власть и за одобрение Гитлера. Цели их отличались. Гейдрих выступал за уничтожение евреев после войны и хотел эксплуатировать их в концентрационных лагерях. Гиммлер был за расово мотивированную войну на уничтожение в огромных масштабах. Его идеей было: либо мы, либо они: немцам грозит вымирание, если евреям будет позволено существовать. Для него война заключалась не в том, чтобы «создать условия для окончательного решения», а в том, чтобы «поставить окончательное решение на службу войне».

Различие в верованиях вытекает из представления караимов о том, что устная традиция – это  «вторая Тора», в то время как лишь письменная Тора истинна, совершенна и едина. Из-за этого различия караимы отвергли все законы устной Торы, что привело к расколу в религиозной практике. Поэтому, по словам Ласкера, фундаментальный вопрос, который отделяет караимов от раввинистического иудаизма, заключается в следующем: даровал ли Б-г одну Тору, или две Торы на горе Синай?..