«Дакота» налетала 100 часов сверх срока, после которого ей полагалось пройти техобслуживание, ее преступно эксплуатировали, не зная меры. Старший механик эскадрильи умолял заменить двигатели и устранить непрекращавшуюся утечку масла. Нельзя летать без надлежащих огнетушителей на борту, предостерегал он много раз. Но накануне рокового вылета механику дали редкий по тем временам отпуск на 48 часов, и он не осмотрел «Дакоту» перед рейсом.

«Песнь Песней», чье авторство традиция приписывает мудрейшему из правителей Израиля Соломону, на протяжении трех тысячелетий является несравненным памятником любовной лирики во всей мировой литературе. Некая недосказанность и таинственность образа Соломона, потаенные и загадочные стороны его жизни подчас представляют не меньший интерес, чем его философское и литературное наследие.

Вопреки ограничительной для евреев политике княжеств, число переселенцев в эти земли в течение XIX века возрастало, особенно после Адрианопольского мирного договора. Дунайские княжества открывались западному капиталу, и евреи не стояли в стороне от этого процесса.

Уже умирающего Надсона травили в газетах типа нынешнего «Завтра», и теми же приемами. Стиль этот был Надсону знаком по отношениям с семейством его русской матери, которое не простило ей брак с евреем. Антисемитизм тогда базировался на само собой разумеющемся презрении к евреям. Его смерть приравняли к убийству: обвиняли главных участников травли, в самом деле клеветнической, аморальной и низкой. Самые известные русские писатели в написанном совместно письме в газету оценили происшедшее как трагическую утрату — и глубокое неблагополучие в сфере этики.

В тот год Международный женский день случайно совпал с праздником Пурим, отмечающим спасение еврейского народа, которым тот обязан не в последнюю очередь отваге и храбрости царицы Эстер. Десятки тысяч демонстрантов обоего пола присоединились к рабочим Путиловского завода, которые бастовали уже несколько дней. Выпускник ешивы «Томхей тмимим» Михоэл Дворкин, находившийся в то время в городе, вспоминал речь, которую произнес Ребе по случаю праздника.

Отношения с властью и сообществами стран пребывания еврейских общин как часть проблемы еврейского бытия в галуте (диаспоре) являются одним из наиболее дебатируемых сюжетов в еврейских философских, политических, литературных и религиозных текстах. На протяжении многих веков евреи проживали среди других народов и оказывались в рамках различных правопорядков. Много об этом говорилось в прошлом и говорится сегодня.

В 1916 году в Лондоне Корней Чуковский встречался с кумиром своей юности Владимиром Жаботинским. Воплощению одной из идей сионистского лидера был посвящен очерк Чуковского «Англичане и сионская дружина». Минувшей осенью исполнилось полвека, как ушел из жизни Корней Ивановнич. Сегодня мы вспоминаем об малоизвестной странице его творчества.

«Вручение верительных грамот состоялось, выражаясь мидовским новоязом, “при том понимании”, что до 30 декабря я буду послом Советского Союза, а после — послом России. Все было, как положено: эскорт мотоциклистов, оркестр, ковер, флаги и т. д. Все было расписано: куда идти, где стоять, куда поворачиваться. На мне парадный мундир с золотым шитьем и маршальскими звездами (последний, кажется, посольский мундир, сшитый в мидовском ателье). Первый и последний раз я был при галстуке. Посмотрел на себя в зеркало и подумал — ну, точно швейцар пятизвездочного отеля. Но надо было терпеть»

Роуз Лефковиц, вдова, домохозяйка, в своем ходатайстве о смене имени на «Роуз Линфорд», называла свою фамилию трудной в произношении. Другие, например Макс Гринбергер, заявляли, что их фамилии «напоминают иностранные» или просили суд о разрешении пользоваться «американской». Врач Белла Шейнберг все‑таки разьяснила, что неофициально сменила имя на «Изабель Бомон» из‑за ярого антисемитизма, с которым столкнулась в студенческие годы во Франции и Австрии; но об американском антисемитизме она даже не заикнулась.

«Вот те самые хазары, неразумные, обрезанные, – куда они после исчезновения каганата реально делись?» В память об ушедшем из жизни Льве Аннинском мы публикуем эссе, которое известный литературовед написал для «Лехаима».

Как главнокомандующий объединенными силами союзников в Европе, Эйзенхауэр продвигал идею мемориализации Холокоста. Он же приказал принять чрезвычайные меры, дабы обеспечить благополучное существование перемещенных лиц из числа евреев в период оккупации Германии. И наконец, следуя советам Давида Бен‑Гуриона, он учредил “временное убежище” для преследуемых евреев из Восточной и Центральной Европы в американской зоне оккупации, против чего категорически возражали и СССР, и Англия.

Ева Хоффе — женщина, которая в одиночку вела тяжбу за культурное наследие, самую громкую на недавней памяти Израиля. Ева никогда не встречалась с Кафкой. Родилась она в Праге в 1934 году, спустя десять лет после того, как Кафку похоронили на местном еврейском кладбище. «Кафка стал для меня бедой. Они присовокупили Кафку к наследству Брода, чтобы отнять у меня все», — заявляла Ева.