В иудаизме радость — высшее религиозное чувство. Мы здесь, в мире, полном красоты. Каждое наше дыхание, каждый вдох — это дух Б‑жий внутри нас. Да, жизнь полна горя и разочарований, проблем и боли. Но за всем этим таится чудо нашего присутствия здесь, во вселенной, полной красоты, среди людей, каждый из которых несет в своем сердце отпечаток лица Б‑га. В иудаизме вера не соперница науки, не попытка объяснить вселенную. Вера — это благоговейное изумление, рождающееся из чувства признательности. Иудаизм — это когда ты хватаешь жизнь обеими руками и благословляешь ее.

Иудаизм учит, что мы не можем видеть Б‑га, но можем слышать Его, а Он слышит нас. Именно с помощью слов — говоря и слушая — мы можем поддерживать тесные взаимоотношения с Б‑гом как с нашим родителем, партнером, правителем, любящим нас и любимым нами. Мы не можем продемонстрировать существование Б‑га научными методами. Не можем доказать существование Б‑га методами логики. Все это древнегреческие, а не еврейские способы мышления.

Мы не просто одно из этнических меньшинств. Мы — народ, считающий фундаментом свободы стремление учить детей любви, а не ненависти. Наша вера объявила брак и семью священными и заговорила об обязанностях задолго до того, как заговорила о правах. Наш подход к жизни рассматривает борьбу с бедностью как задачу религиозного толка. Мы совершаем такие поступки не потому, что мы консерваторы или либералы, республиканцы или демократы, а потому что верим: именно этого от нас хочет Б‑г.

Быть хранителем смысла означает передавать будущему ценности прошлого. В книге Дварим действие происходит в последний месяц жизни Моше. Престарелый, но все еще страстно увлеченный своим делом и целеустремленный лидер не стал погружаться в размышления об успехах или неудачах. Вместо этого в последние дни жизни он переключил внимание на следующее поколение и взял на себя новую роль. Он больше не Моше‑освободитель или Моше‑законодатель, он берется за ту задачу, благодаря которой традиция знает его как Моше‑рабейну — «Моше, наш учитель». В каком‑то смысле это его величайшее достижение.

Несмотря на то что иудаизм делает упор на ценности индивида и личности, он также настаивает на ценности институтов, сохраняющих и защищающих нашу идентичность как членов групп — а именно из групп состоят институты. Мы обладаем правами как индивиды, но обладаем идентичностью только как члены «племен» и «колен». Уважительное отношение и к правам, и к идентичностям — процесс тонкий, трудный, но необходимый.

Для свободы необходимо доверие; для доверия необходимо, чтобы люди держали свое слово; а держать слово означает считать слова священными, обеты и клятвенные зароки — нерушимыми. Искушение нарушить слово, когда это выгодно, бывает непреодолимым. Вот почему основополагающе важна вера в Б‑га, наблюдающего за всем, о чем мы думаем, что говорим и делаем, и призывающего к ответу за невыполнение обязательств.

Когда наши дети вступают на наш путь, мы должны благодарить Б‑га. Когда они превосходят нас, мы должны воздать особую благодарность Б‑гу. А когда они выбирают другой путь, мы должны проявить терпение, зная, что с одним из внуков величайшего еврея всех времен случилось то же самое. Никогда не следует терять надежду. Внук Моше вернулся. Малахи, последний из пророков, чуть ли не в последних своих словах предрекает времена, когда Б‑г «вернет сердца отцов к детям, а сердца детей — к отцам их». Те, кто рассорился, воссоединятся в вере и любви.

Спесь всегда в конце концов оборачивается пагубой для спесивцев. В мире, где правители затевали нескончаемые проекты ради самовозвеличения, один лишь Израиль создал книги, где люди утверждали, что своими успехами обязаны Б‑гу, а своими неудачами — своим же грехам. Это его ничуть не ослабило — наоборот, дало необычайную силу.

Жизнь после смерти и воскресение мертвых — фундаментальные принципы еврейской веры, но Танах о них подчеркнуто умалчивает. Танах сосредоточивается на обретении Б‑га в этой жизни, на этой планете, невзирая на то что мы смертны. Б‑га следует обрести в жизни в прямом смысле слова, в жизни со всеми ее бедствиями и опасностями, утратами и скорбью. Пусть мы лишь «прах и пепел», как сказал Авраам, но жизнь в прямом смысле слова — это неиссякающий поток, «живая вода»...

Вот почему законоучители эпохи Талмуда сосредоточили свое внимание не на иерархических венцах царской власти или священства, а на неиерархическом венце Торы, достижимом для всякого, кто хочет его обрести. Здесь соперничество ведет не к конфликту, а к умножению мудрости, само Небо, наблюдая разногласия мудрецов, говорит: «И то и другое — слова Б‑га живого».

Нетрудно испытать яркие религиозные переживания в пустыне, монашеском скиту или ашраме... Но начинание евреев, миссия евреев — совсем иного рода. Б‑г хотел, чтобы сыны Израиля построили образцовое общество, где с людьми не обращались бы как с рабами, а правителям не поклонялись бы как полубогам, где чтили бы человеческое достоинство, где закон применяли бы беспристрастно к богатым и бедным, где никто не оставался бы без средств к существованию и не был бы покинут в одиночестве, где никто не стоял бы выше закона, где ни одна сфера жизни не была бы свободна от морально‑нравственных ограничений.

Моше было поручено помочь сынам Израиля построить общество, которое станет противоположностью Египту: освободит людей, вместо того чтобы угнетать, будет уважать их человеческое достоинство, а не порабощать их. Но народ не изменился. Моше обнаружил, что легче вывести сынов Израиля из Египта, чем вывести пятно Египта с сердец сынов Израиля. Моше узрел свое поражение. Продолжать миссию было бессмысленно. И тогда Б‑г утешил его...