Он воплощал дух нерегламентированной культуры. Императивом времени в рамках отдельно взятых интеллигентских компаний была борьба... Едва ли не каждый «из наших» имел на себе психологический оттиск великой борьбы. Но не Мика: он как‑то умудрялся ни с кем и ни с чем не бороться. В известном смысле он жил так, как будто никакой советской власти не существует, хотя она ему определенно досаждала. Он явочным путем осуществил интеллектуальную и культурную свободу

Как повлияет убийство заложников на сделку с ХАМАСом? Зачем Израилю контроль над Филадельфийским коридором? И что угрожает евреям Германии? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели

В начале 1970‑х он стал неотъемлемой частью Того‑Чего‑Не‑Может‑Быть — независимого еврейского движения в СССР. Он любил всю жизнь Израиль, но не уезжал, даже не пытался. Будто чувствовал, что тут без него прервется цепь. Он был связующим звеном между тем, подпольным еврейством СССР — и нынешним, структурированным и вполне легальным. Не ворчал, не предавался сладкой ностальгии, а просто жил как всегда — с любопытством

Хотя антисемитизм и впрямь явление в основе своей низовое, народное, заводилами все-таки выступают те, кто боится экономической конкуренции со стороны евреев либо хочет натравить на евреев толпу, чтобы отвлечь ее от истинных виновников народных бедствий.... Посмотрим, как обстояли дела 100 лет назад

Родилась она в ортодоксальной еврейской семье. Родители Меркин — немецкие евреи, в свое время спаслись от Холокоста. Отец очень богат, родители известные филантропы. У Меркин пятеро братьев и сестер. Она ходила в еврейскую школу, ее увлекал Талмуд (кстати, на своей связи с иудаизмом Меркин в книге неоднократно останавливается). Но Дафна Меркин была несчастна