А вы знали?

Вчера в рамках Московского еврейского кинофестиваля в Еврейском музее смотрели и обсуждали «Молодого Маркса». В процессе подготовки к разговору я узнал, что:

1. Тетя Карла, Софи, сестра его матери Генриетты, вышла замуж за голландского фабриканта Лиона Филипса. Их внук Жерар Филипс основал в 1891 г. интернациональную компанию Philips Electronics.

2. Карл Маркс и Генрих Гейне были родственниками. Их общий предок — раввин и финансист Шимон Пресбург. Его дочь Сара стала прабабушкой великого немецкого поэта, а сын Меир — прапрадедушкой основоположника научного коммунизма. Таким образом, основоположник приходился поэту четвероюродным племянником.

3. Генриетта, мать Карла, была очень недовольна сыном: «Лучше бы он зарабатывал капитал, а не писал Капитал».

4. Еще меньше сыном был доволен Генрих Маркс. Из его письма Карлу в университет: «Дегенеративная манера одеваться и отпускать волосы не могла не привести тебя к дегенеративной привязанности к пивной кружке».

Дегенеративной, Карл!

Леон Юрис сделал огромное дело для американской литературы, в первую очередь для литературы «про евреев». Он, автор первого еврейского бестселлера «Исход», положенного в основу голливудского боевика, возомнил себя мэтром еврейской литературы и посчитал возможным обрушиться на представителей другого подхода к описанию действительности: «Возникла целая школа еврейско-американских писателей, которые заняты тем, что проклинают своих отцов, ненавидят матерей и, заламывая руки, вопрошают, зачем появились на свет. Это не имеет отношения к литературе и искусству. Только к психиатрии. Эти писатели специализируются на чувстве вины. У них каждый год какая-нибудь книжка попадает в список бестселлеров. Меня тошнит от их мерзких творений».

Юрис пишет в конце 1960-х годов «возникла», но это явное лукавство. Сол Беллоу вопрошал, зачем появился на свет, за 20 лет до того в повести «Между небом и землей» и затем каждые три года, герои повести Бернарда Маламуда «Помощник» заламывали руки еще во второй половине 1950-х. Но, хоть и держа их в уме, напрямую выступить против признанных и маститых Юрис не решился. Легче было вытереть ноги о молодую поросль, персонифицированную Филипом Ротом, начинающим, но уже прогремевшим благодаря «Коламбусу» писателем.

Рот поднял перчатку, и на свет появилось его великолепное эссе «О некоторых новых еврейских стереотипах». Вот за это я и благодарен Юрису. Ибо манифест этот, на мой взгляд, является ключом к пониманию кухни великой американской еврейской литературы.

Рот — летописец. Он почти всегда пишет о своих сверстниках. В 26 и 29 его герои — студенты («Прощай, Коламбус») и свежие выпускники («Наплевательство»). Они влюбляются и разочаровываются, женятся и снова разочаровываются. Они не чувствуют себя своими ни дома, ни на улице, ни среди евреев, ни среди гоев, ни среди голытьбы, ни среди яппи.

Герой Рота чаще всего еврей из семьи эмигрантов во втором поколении. Отец в таких семьях — это добытчик, работающий как ломовая лошадь, мать — назойливая наседка. Живут они ради детей. Главное — не накормить и одеть, а дать отпрыскам образование. Родители уже не религиозны, но привержены еврейским традициям. «Джош, будь хорошим мальчиком — не дерись, поменьше водись с этими гойчиками, учись». Мать Александ­ра Портного («Случай Портного»), когда слышит, что он заперся в туалете, велит не сливать воду — она должна проверить кал. И она всегда рядом! От нее не укрыться. Отец вечно уставший и затюканный. Кроме всего прочего, они ничего не смыслят в мировой культуре, нравов весьма неотесанных, провинциальны.

И мальчик получает хорошее образование, но благодарить за это родителей не спешит. Похоже, в женщинах для него главное, чтобы в них не было ничего от его матери, сам же он пытается как можно меньше походить на своего отца. Поэтому его привлекает недолговечный союз с шиксой. Шикса — это не просто нееврейка, она должна нести в себе как можно больше черт, противоположных еврейскому идеалу. Вспомним «Версию Барни» Мордехая Рихлера, где парижская любовница Барни Панофского Клара для того, чтобы завоевать его сердце, скрывает свое еврейское происхождение. Такой еврей не станет, вслед за своим отцом, верным подкаблучником, гробящим себя ради отпрысков! И общественное мнение будет интересовать его совсем не так. То, что нравится приличному обществу, заведомо плохо. Стало быть, он будет это общество шокировать.

Кстати, насчет еврейской самоненависти. Именно этот ярлык прочно приклеили героям Рота, а заодно и автору. По-моему, все ровно наоборот. Эти никогда не стерпят антисемитизма по отношению к себе. Мамин завет «будь хорошим мальчиком, не дерись» — не про них. Они, в отличие от своих папаш, не подставят вторую щеку, они агрессивны и мстительны. Вот ведь парадокс: со всеми национальными чертами восточноевропейских евреев они отринули и эту еврейскую покорность и, таким образом, превратились в гордых само­уверенных американских евреев.

Но что хорошо, когда тебе 20, в 35 уже не так бодрит. Куда отправляется потрепанный жизненными баталиями американец? Конечно, к психоаналитику. И тот объяснит Портному, откуда это издерганное отчаяние, состояние загнанности и разочарования.

Семью такому герою не создать. Беллоу разводился четыре раза (и читатель получил шедевр о тяжелом разводе — «Герцог»), Рот — всего лишь два раза, и большинство его героев повторяют этот путь («Я вышла замуж за коммуниста»). Оказывается, быть непохожей на маму недостаточно, и даже, о Г-споди, может, именно многие мамины качества этим развратным, эгоистичным стервам вовсе бы не повредили!

Впрочем, как говаривал один московский поп в советские времена, когда прихожанки спрашивали его, нельзя ли вместо бумажных иконок получить настоящие: «Какие вы верующие, такие вам и святые!» Герои Рота люди, прямо скажем, тяжелые. К кризису среднего возраста они подходят сексуально озабоченными эгоцентриками («Грудь», «Моя мужская жизнь», «Профессор желания»). Они живут в мире интонаций, и для них гораздо важнее быть честными по отношению к своему ремеслу, будь то кукольное дело или литература, нежели к своим близким. Пафос и пошлость для них страшнее опустошенности. Они презирают комфортное прозябание и все так же агрессивны по отношению ко всему, что им не по душе. Герой Рота ищет цельности в самых крайних обстоятельствах («Пражская оргия»), но желаемого все равно не обретает.

Хоть меняйся судьбой с нормальными обывателями («Другая жизнь»)! Но и в тихих омутах черти водятся. И там далеко не все прямо и благополучно («Американская пастораль»). Да и сама подмена может привести человека к форменному скандалу, например, чернокожего профессора, которого все принимают за еврея, объ­явят расистом («Людское клеймо»). Ох уж эти политкорректные идиоты!

В общем, к заслуженному отдыху еврей Рота приходит побежденным — тем, с чем он воевал всю свою жизнь. Враньем, фальшью, внешней благолепностью. И собой, своим постаревшим предательским организмом («Театр Шаббата», «Умирающее животное», «Призрак уходит»). Пронзительность описания этого одряхления, по-моему, можно считать непревзойденной во всей мировой литературе. Слава Б-гу, логичный финал этой побежденности («Обычный человек») стал пока уделом только лишь героев Рота, но не самого автора.

Впрочем, выдающего по книжке в год писателя будто подменили. Он больше не пишет о своем времени. Потому что у одиноких стариков есть только прошлое. И это уже другое прошлое, точнее, другими глазами увиденное. В этом детстве автора окружают уже не пошлые карьеристы, а трагические герои, которым суждено навсегда остаться молодыми («Возмущение»), его мать уже не назойливая несушка, а преданная своим детям, тонко чувствующая их идише маме («Заговор против Америки»), которую подстерегают удары безжалостной судьбы («Немезида»). Памятник отцу Рот поставил еще в 1991 году, своими мемуарами «По наследству»…

Вторая половина ХХ века в США, конечно, была не только ротовской, не только временем еврейского интеллектуала из среднего класса. Но если вы хотите узнать о жизни внуков эмигрантов из Российской империи, читайте Рота. А уже потом академические труды. Они мало что добавят.

(Опубликовано в №237, январь 2012)

Все было бы классно. Люди бы работали в поле, другие поехали бы работать в Германию. Военнопленных отпускали по домам.

Проблемы были бы только у евреев и цыган.

Когда силы коалиции бомбили Мосул и Ракку, по самым скромным объективным подсчётам погибло не менее 2000 мирных жителей. Российские СМИ тогда оттачивали мастерство скорбного и гневного пафоса.

Когда Асад при поддержке России (или наоборот) бомбили Алеппо и вокруг, погибло не менее 3000 мирных жителей. BBC тогда ужасалось «кровавой бойне». Мосул не вспоминали. Росгоссми, понятно, своё сочувствие несчастным жертвам тоже оставили на другой раз.

Понятно, что непоминаемый к ночи в РФ ИГИЛ использовал людей как живой щит. И тысячи погибли из-за ИГИЛ, в первую очередь. Под ковровыми бомбежками.

Но мастерство куда девать? И когда израильские снайперы виртуозно убирают конкретных головорезов (в буквальном смысле слова) числом в десятки целей, а не в десятки тысяч случайных жертв, — вся эта журналистская свора с обеих сторон набрасывается на Израиль со стократным пафосом.

И вот поэтому им можно не верить совсем. Ничего личного, только бизнес.

Обнять и накормить. Нехитрый толстовский рецепт. Десятки тысяч человек подошли к границе Газы, чтобы обняться и поесть. А в них стреляют.

Однажды я был на встрече покойного Шимона Переса с еврейскими бизнесменами. Архитектор Нового Ближнего Востока с неподдельным детским удивлением рассказывал, как его фонд передал в очищенную от евреев Газу теплиц на миллионы долларов. Получатели их немедленно сожгли. Слушавший эту речь мой знакомый шепотом задал мне риторический вопрос: «Он что, идиот?»

Погромщики пытаются прорваться на территорию Израиля, чтобы громить. Люди, предлагающие с ними обняться, — они либо недоумки, либо циничные болтуны.

Фоточка. Оборванная по краям. Нет, уже не обожженная. Уже война кончилась. Сегодня. Она уже просто на память об этом великом дне. Не на вечную — все запечатлённые на ней завтра будут жить, никто сегодня не погибнет в бою.

Третий слева в нижнем ряду — мой дед.

На обороте — письмо командира с печатью. Официальное.

“Воину-победителю за победу Великой Отечественной войны 1941-1945 года гвардии ефрейтору Горину Якову Овшеевичу в знак победы над немецко-фашистскими захватчиками.
Ком. 26 гв. артил. орд. Севастопольского полка гв. полковник Ильин.
Май 45 г.”

Я верю гвардии полковнику Ильину — мой дед победил.

Вечная им всем память!

Я пришёл в Марьину рощу вскоре после того, как он уехал. Но имя «Саша Лукацкий» звучало так часто, будто он вышел во двор. Человек, вошедший в легенду. Он побеждал любые препятствия, и выполнял «поставленную задачу». Построить микву в советской Москве? Будет сделано! Закопают? Откопаем! В общем, великий комбинатор на службе Б-га.

А сейчас его не стало. Рано не стало. Внучку под хупу не поведёт — это препятствие оказалось непосильным даже для него.

Саша болел долго. На борьбу ушли все сбережения семьи, и теперь друзья объявили сбор денег на свадьбу Симы, внучки Лукацкого.

Конечно, его Марьинорощинская община поучаствует.

Поучаствуйте и вы. Мы все в долгу перед этой семьей.

PayPal d.leibman@d-l-center.com
Или здесь

Вниманию жителей России: вы можете сделать пожертвование на карту Сбербанка 5469 3800 2105 0165 с пометкой “Моше и Сима”

Обращаются к вам жених и невеста.

Меня зовут Сима, у меня есть желание построить свой еврейский, теплый дом!
Немного расскажу о себе, и о моём женихе Моше.

Я выросла в большой дружной семье.
У меня 5 братьев, двое старших служат в армии Израиля, я учусь в колледже на бухгалтера. Недавно женился мой старший брат, что было большим счастьем для всей семьи.

Год назад, когда у моего дедушки диагностировали болезнь легких, родители забрали его и бабушку к нам, чтобы помогать им справляться с заболеванием, которое пришло так неожиданно. Он стоит в очереди на пересадку лёгких. Сейчас, спустя полгода интенсивного лечения частным образом, дедушка чувствует себя лучше, мы надеемся, что его лёгкие смогут работать самостоятельно без постоянной поддержки их на кислороде. Все свободные средства уходят на его лечение.

Месяц назад моей младшей сестре Барух Ашем исполнилось 12 лет (Бат Мицва). Это важное событие мы отпраздновали дома скромно и весело.

И вот я вышла на мой первый шидух, первая волнительная встреча. Мы встречались снова и снова, с каждым разом я осознавала все больше и больше, что между нами растет глубокое взаимопонимание. Через некоторое время, я поняла, что хочу выйти замуж за этого человека. Когда Моше сделал мне предложение, я уже ни на минуту не сомневалась, что хочу быть его женой.

Спасибо Всевышнему, я нашла свою вторую половину. Моше из простой семьи, младший из 4 братьев. Сейчас служит в Армии. Нас познакомил мой брат. Семья Моше неделю назад отпраздновала Хупу средней дочери. Сообщение Моше своим родителям о нашем желании пожениться очень их обрадовало, но застало врасплох. Так как финансов на вторую свадьбу в такой короткий срок (4 месяца) у них нет.

Я студентка, учусь первый год, Моше служит в армии (войска электронной разведки). Жить мы будем в ишуве в караване.

Экономическая ситуация с обеих сторон непростая. Не смотря на желание скромного свадебного торжества, расходы довольно большие. Поэтому мы обращаемся к каждому неравнодушному, у кого есть возможность, помочь, кто сколько может. Так, благодаря вашей помощи, мы сможем построить настоящий еврейский дом.

С благодарностью и благословением, Моше и Сима.

Поделюсь сокровенным. Совсем необычным.

Многие, наверное, знают, что около двух лет назад «Лехаим» перестал получать гранты на распространение по общинным библиотекам страны. Се ля ви, как говорится. Нет так нет, мы перестали рассылать журналы не по платной подписке.

Мы ни к кому не обращались за помощью. Но совершенно неожиданно, без инициативы с нашей стороны, на нас вышел Российский еврейский конгресс в лице своего президента Юрия Исааковича Каннера, который САМ предложил финансировать рассылку журнала по общинным библиотекам.

Уже текущий номер поедет в десятки общин.

Я, не скрою, растроган этим. Потому что это и про востребованность журнала, и про РЕК, и про Каннера.

Будем жить!

Пауль родился в 1934-м. В одном из самых красивых городов Европы, в Вене. Это был очень еврейский город, но чаще всего евреи носили местные имена, оставляя еврейские для синагоги. Родителей мальчика по документам звали Александр и Флора.

После аншлюса всем евреям напомнили, что они не Паули и не Флоры. Паулю выдали новое свидетельство о рождении, со свастикой, где его уже звали Еврей Пауль-Израиль, его маму — Флора-Сара, а отца — Александр-Израиль. Все евреи теперь были Сарами и Израилями.

И они поняли, что пора бежать. Им повезло — они получили американские визы, и в 1939-м уехали за океан. И Пауля стали называть только его настоящим еврейским именем, Моше.

Недавно скончался брат Моше, и в его архиве обнаружились все эти документы. Визы на жизнь не только маленькому Паулю, но и всем его потомкам, среди которых и его сын, главный раввин России Берл Лазар. Вчера в Берлине обрезали сына Мендла, внука Берла, правнука Моше. Назвали Иехезкелем.

Порт Хайфы. Мальчик с флагом — Исраэл-Меир Лау.

Потом он станет главным раввином Израиля. Но здесь он ещё мальчик. Чудом не ставший одним из миллиона замученных еврейских детей. Поэтому ему доверили держать флаг. Держать за всю эту группу — выживших в Бухенвальде. Горстку выживших из миллионов, которые не были нужны никому — включая цивилизованные демократические страны.

На фото добравшиеся до единственного места на земле, где они теперь нужны. Строить свою страну. Умирать за свою страну. Жить в своей стране.

Мы пробовали иначе. Не получилось. У мальчика с флагом получилось вот так, как теперь.

С днём рождения, Страна! 

Начинается День павших в Израиле. Без слов и споров просто помолчать. И помнить всегда тех, кого не вернуть. Тех, чьи жизни стали серебряным блюдом, на котором евреям поднесли Страну.

Даниэлю Померанцу был 21 год. Перед военной операцией им сказали «на всякий случай» написать письмо родным. Он решил написать в телефоне. На похоронах мать Даниэля зачитала эту запись.

«Моя любимая семья! Я никогда не думал, что мне придётся оставлять такую запись. Я не знаю, что сказать — ведь всё уже сказал по телефону. Так может, это для меня? Чтобы у вас было что-то, чтобы держаться. Я хочу, чтобы вы знали, что я был счастлив родиться в такой семье, счастлив, что призвался в десант Голани, что сделал всё, что мог.

Раз у вас есть эта запись, значит, моя карьера подошла к концу, но я, по крайней мере, воевал достойно и этому рад. Будьте уверены, что я рад. Важно, чтобы вы это знали».

למשפחה האהובה שלי בחיים לא חשבתי שאכתוב דבר כזה. לא יודע מה אומרים כי הכול כבר אמרתי בטלפון מה יש לי להוסיף? אולי זה בעצם משהו בשבילי? לתת לכם להיאחז בו. חשוב שתדעו שאני שמח שנולדתי למשפחה הזו, אני שמח שהתגייסתי לגולני ועשיתי הכול הכי טוב שלי. אם אתם קוראים את זה, סימן שאני סיימתי את הקריירה שלי, אבל לפחות נלחמתי בכבוד ואני שמח. תהיו בטוחים שאני שמח. חשוב שתדעו את זה