Нынешняя (в диаспоре) недельная глава называется «После смерти». Это такая работа над ошибками, приведшими к гибели сыновей Аарона — Надава и Авигу. И мудрецы логично за «принятыми мерами» видят, что именно послужило причиной трагедии.
Тора рассказывает, как и когда должен первосвященник служить в Святая Святых. Не в тот момент, когда захочет, а только в День Искупления. В специальном облачении. И молиться он должен, в частности, за «свой дом». Из этого Талмуд трактует правило, что первосвященник, служащий в Святая Святых в День Искупления, должен быть женатым: только у семейного человека есть «свой дом», своя семья.
Надав и Авигу были святыми в общепринятом смысле этого слова. Отринувшими материальность. Одного Б-га они желали, Святая Святых. Такое стремление не только похвально, но и есть суть святости. Но, стремясь ввысь, мы не должны забывать возвращаться на землю: ведь именно привносить Б-жественность в «нижний мир» — миссия человека. Как? Создавая «специальные одеяния», исполняя заповеди, материальные одежды для Б-жественной души.
Ребе Рашаб говорил, что «не верит в Б-гобоязненность ешиве-бохрим», студентов ешивы. Если у человека нет никаких забот о пропитании, если он круглосуточно находится в стенах ешивы, зачем ему «бояться Б-га»? Мирские заботы — вот вызов, вот борьба. И в этом смысл: жениться, родить детей, содержать семью — и дома, и на работе оставаться Б-гобоязненным человеком.
Много в эти дни написано о настоящем героизме — спасении детей, сопротивлении террористу. Счастлив наш народ, что его сыны готовы жизнь положить друг за друга.
Но вот штрих, о котором говорится куда меньше. Всё, террорист сбежал. Кажется, смерть отступила. Тяжелее всех ранен раввин Гольдстейн. Его надо срочно везти в больницу. Но он не поедет, пока не скажет прихожанам главного. Прикрыв талитом зияющие вместо двух указательных пальцев кровоточащие раны на руках, он кричит своим братьям и сёстрам: «Не бойтесь! Не дайте им нас победить. Оставайтесь единой общиной, не разбегайтесь. Когда мы вместе, мы непобедимы. Ам Исроэль хай!»
Знаете, я не верю словам проповедей и воззваний. Я верю в момент истины. Момент истины раввина Исроэль Гольдстейна наступил в этот шабат.
Говорили об одном великом хасиде, что если вскрыть его вены, польётся не кровь, а хасидское учение. Из огнестрельных ран посланника Любавичского Ребе полилась не кровь, а великая миссия — сохранить еврейство. Террорист бежал, но мог остаться страх. Страх быть теми, в кого стреляют. И выход — сбросить с себя эту вечную мишень. Перестать быть евреем.
Посланник Ребе кричит в момент истины: оставайтесь евреями. Счастлив народ, у которого есть такой Ребе и такие его посланники!
В 1944 году раввин Менахем-Мендл Тауб был депортирован в Аушвиц. В результате медицинских опытов «доктора» Менгеле он на всю жизнь остался бездетным, у него не росли волосы.
Вся его жизнь после войны была посвящена душам погибших. Он ввел в своей общине дополнительное ежедневное произнесение «Шма, Исроэл» в память о последних словах миллионов жертв. Так же он назвал составленный им сидур. Кроме того, он занимался увековечиванием духовной стойкости евреев в концлагерях и гетто.
Но лучшим памятником этой стойкости был сам Каливский Ребе. Бывший узник, он считал своим долгом регулярно объезжать израильские тюрьмы, и помогать заключенным. Много лет Каливский Ребе писал хасидские нигуним, и пел их на свадьбах. Лишенный возможности вести под хупу собственных детей, он отомстил, неся священную радость чужим детям.
Пусть он будет нам заступником пред Престолом Славы!
Лори Гилберт-Кей. 10 августа прошлого года ей исполнилось 60. Она тогда написала на своей странице в фейсбуке: «Бесстрашна в 60! Вступая в новое десятилетие, я преисполнена признанием и благодарностью за то многое, чем меня благословила жизнь. Повторю то, что говорила в 40 и 50:
Жизнь измеряется не количеством сделанных нами вдохов, а количеством моментов, от которых у нас перехватывает дыхание».
По информации ее подруги, когда началась стрельба, Лори, вместо того, чтобы спрятаться, выбежала из женской половины и встала между пулями и раввином, ведущим молитву. Видимо, именно его пытался убить террорист.
Благословенна ее память, да взыщет Господь за ее кровь!
Раввин Исроэл Гольдстейн. Получивший пули в кисти обеих рук, он продолжал свою работу, успокаивая прихожан. После побоища в новозеландских мечетях раввин Гольдстейн написал: «Ненависть — главный враг человечества». Вчера жертвой ненависти стал он сам, человек, ищущий мира и любви между людьми.
Полнейшего ему выздоровления!
Ное Даган 8 лет. Она из Сдерота, городка на юге Израиля на границе с Газой. На Сдерот всю ее жизнь летят ракеты, и родители решили увезти девочку в спокойную Калифорнию. Вчера неонацист ранил Ною. Но Ноя улыбается. Назло всем мерзавцам, которые мечтают убить восьмилетнюю еврейку.
Альмог Перец, 31 год. Огнестрельное ранение в ногу. Израильтянин, дядя раненой 8-летней Нои. Когда началась стрельба, он, закрыв собой четверых детей, соседскую девочку и трёх племянниц, вывел их из синагоги. И вернулся туда, чтобы спасти остальных. Шериф Сан-Диего уже назвал израильтянина Альмога «американским героем».
В самом начале седера, пасхальной трапезы, мы, указывая на мацу, скажем: «Вот хлеб бедности, который ели наши предки в Египте». Но маца ведь не только «хлеб бедности»! Более того, в Песах уместнее вспоминать о «хлебе свободы», том, который не успел закваситься из-за скорости «рывка на волю». Так зачем начинать за упокой?
В более общем смысле вызывает вопрос все это отмечание свободы, которой нет. Неужели в душных гетто рассказ об освобождении от рабства в далеком прошлом мог быть актуальным?
Не мог быть, а был, и остаётся. Да, мы продолжаем есть горький хлеб изгнания, хлеб бедности. Но мы уже вышли из Египта. Пускай, выйдя из рабства, мы так и не дошли пока до точки назначения, до истинной Свободы, — но направление задано. Никогда больше дети Израиля не были рабами фараону. Их можно было изгонять и громить, преследовать и уничтожать — но с их духом свободного народа справиться не мог больше никто. Потому что они упрямо твердили: «Сегодня порабощены, а в будущем году — свободные люди!»
Недельная глава продолжает излагать законы, касающиеся кожных заболеваний. В частности, белоснежного «баэрет».
Вообще, цвет поражённого участка — один из главных симптомов, отличий этих заболеваний. Это даёт кабале основания для мистических прозрений.
Трактат «Эц Хаим» учит, что духовная причина их — «отдаление света мудрости». Рабби Шнеур-Залман в «Ликутей Тора» раскрывает тему. Телесное это модель метафизического. «Отток крови», таким образом, символизирует отсутствие высшей мудрости.
Так бывает: человек испытывает глубокие внутренние переживания, подъем, но это так и остаётся в нем — его образ жизни, поведение не затронуты, нет в них пульсации вен. Кровь не потекла по жилам, белоснежная скатерть вместо живой ткани.
Рецепт — действуй. Не оставайся в тюрьме чувств и размышлений. Дай душе повлиять на тело. Не жди перемен, а меняйся. Шабат шалом!
Наша недельная глава посвящена ритуальной чистоте человека. Тема эта, центральная для храмового иудаизма, отошла после разрушения Храма, в основном, в область теории — настолько, что большая часть знаний о кожных заболеваниях, упомянутых в Торе, утеряна. Мы, вслед за переводчиками, именуем их, например, проказой или лепрой, но есть все основания считать, что это ошибка.
Логично, что не знаем. Очевидно, что для Торы в этой теме не медицинская сторона вопроса суть. Эти заболевания были сигнальной системой — совершившийся грех влек за собой немедленный знак, предупреждение Небес: стоп, одумайся. Людей, поражённых определенными видами кожных заболеваний, следовало до выздоровления изолировать в своего рода диспансеры. Время и место для очищения.
Нет у нас больше такой прямой связи. Мы блуждаем в потёмках, плохо отличая прямоту от клеветы, честность от злословия. Подлость и безжалостность с успехом рядятся в белые одежды благочестия.
Но, читая эти главы Торы, хорошо бы остановиться и задуматься — если бы и сейчас система обнаружения грехов работала, как бы я выглядел?
Нельзя мириться с потерей сигнала, надо самим выходить на связь — со своей совестью, со своей душой, с Б-гом. Шабат шалом!
Сержант Захарья Баумель погиб в бою в Султан-Якубе во время Первой ливанской войны. В 1982 году. Его тело захватили сирийцы.
Но о нем помнили. Не только родители, Мириам и Йони. О нем помнила страна. Разведка, военные, гражданские. Его имя было в списках при любых переговорах по Сирии.
И сейчас, — по информации израильского телевидения, при участии России, — останки воина вернулись домой. Это важно близким, важно друзьям. Но, самое удивительное, это событие национального масштаба.
Вчера скончался Скуленский ребе, рабби Исроэл-Авроом Португал. Ему было 95 лет.
1945 год. Скуленский ребе Лейзер-Зися ходит по улицам и собирает беспризорников — бессарабских еврейских детей, чьи родители сгинули в концлагерях. Ребе их усыновляет! Речь идет о десятках. Всех их он вывозит в Бухарест и создает приют. Но скоро становится понятно, что коммунистическая власть детей отберет, и Ребе начинает их прятать. В 1949-м его и его сына Исроэла-Авроома арестовывают. Их мучают, требуя выдать адреса, но безрезультатно.
В 1959-м американцы добиваются, чтобы их отпустили и выпустили из страны.
Очевидцы вспоминают “свиту Ребе” в Израиле: хасидских парней с пейсами и в капотах, говорящих между собой на румынском арго.
Я знаком с семьей одного из этих мальчишек. Это огромный хабадский клан — известных раввинов и посланников Любавичского Ребе в разных странах. Пусть заслуги этих двух праведников будут нам защитой!
Недельная глава Торы повествует о законах кошерности: что можно есть, а чего нельзя. Например, из обитателей подводного мира: «Можете есть тех, у кого имеются плавник и чешуя».
Мне довелось однажды слышать урок покойного раввина Ицхака Зильбера по этой недельной главе. Со свойственной ему увлеченностью он рассказывал, что в Талмуде, в трактате «Нида» написано, что достаточно и одного признака: «если есть чешуя, то есть и плавник». Античность. Не только Америка не открыта, но и за пределы Ближнего Востока мудрецы Талмуда вряд ли заезжали. Разве что в Рим, «по делам». Как им было знать об этом удивительном факте ихтиологии? — восхищался раввин Зильбер.
Действительно, любопытно. Но куда интереснее попытаться заглянуть за занавес. Ну чем сом хуже семги?
Для мистиков всегда было очевидно, что заповеди это такая матрица, модель. Поэтому от классического труда «Хинух» до современных эссе учёные искали «смыслы заповедей», что именно та или иная мицва символизирует в человеке.
Любавичский Ребе усматривал в признаках кошерности рыб форматы «религиозности» человека. Водный мир, говорил он, символизирует мир Торы, в котором еврей «как рыба в воде». Чешуя, защищающая рыбу, это богобоязненность. Одних плавников, движения, маловато. Умный парень может стать великим знатоком Торы, но, если он не защищён внутренним стержнем, совестью и праведностью, голый интеллект вполне может превратить его в холодного мерзавца. И тогда, говорят наши мудрецы, Тора превратится для него в смертельный яд.
Мало быть умным, надо быть человеком. Шабат шалом!
Энтеббе. Чудо, спасение. И героизм. Операция по освобождению заложников, которую изучают в военных академиях.
Мишель Бакос не был спецназовцем, не был евреем, не был израильтянином. Он был капитаном захваченного самолета «Эйр-Франс». И когда неевреев отпустили, он отказался уйти. И он убедил весь свой экипаж остаться. «Потому что уйти было недостойно, непрофессионально, аморально».
Вчера 95-летний Мишель Бакос скончался. Человек чести. Вечная память.
