Материал любезно предоставлен Tablet

«Мои родители, деды и прадеды всю жизнь прожили в этом квартале, — объяснила мне в телефонной беседе Авива, 84‑летняя бабушка из Тегерана; ее теплый голос слегка дрожал от воспоминаний. — Мои предки поселились в этой стране более 30 веков назад».

Упоминание Авивы о трех тысячах лет истории ее народа говорит об истоках еврейской общины Ирана, в ту эпоху именовавшегося Персией. Взлеты и падения истории иранских евреев восходят к поздним библейским временам. Еврейское население перебралось в Персию преимущественно во времена Ахеменидской империи, когда Кир Великий вторгся в Вавилон. Еврейская община стала значительной, неотъемлемой и влиятельной частью персидского общества; согласно утверждениям некоторых ученых, в какой‑то момент евреи составляли 20% населения. Из рядов народа, некогда бывшего в плену, произошли важные исторические персонажи, такие как, например, царица Эстер. Персидские цари — Артаксеркс, Кир и Дарий — позволили евреям восстановить храм в Иерусалиме.

После того как Персию покорил арабский ислам, еврейская община столкнулась с совершенно новым социополитическим и социорелигиозным ландшафтом: они были определены в категорию зимми и вместо мусульманского закята должны были вносить особые налоги в качестве платы за социальные льготы, защиту и безопасность, предоставляемые халифатом.

В XVI веке шиизм стал официальной государственной религией, и евреи потеряли еще больше в отношении своего статуса и прав. Под властью некоторых монархов евреи были вынуждены носить отличительные знаки и особые одежды, которые выделяли их среди других, таким образом делая их легкой мишенью для ненависти. Страх стал частью повседневной жизни. После инцидента, известного как Аладад, в марте 1839 года, евреев стали принудительно обращать в ислам. Тем, кто желал сохранить себе жизнь, пришлось отказаться от веры отцов.

В 1948 году еврейское население Ирана насчитывало около 150 тыс. человек — это была крупнейшая община на Ближнем Востоке, уступающая по численности только Израилю и сосредоточенная, в основном, в Тегеране, Исфахане и Ширазе. И хотя многие евреи и после основания Государства Израиль остались в Иране, где продолжали мирное существование, Исламская революция вызвала радикальные перемены в статусе и положении еврейской общины страны.

«С 1979 года ситуация изменилась, — заявляет Авива, на первый взгляд сдержанная и преисполненная терпимости. — Мы научились приспосабливать свою жизнь и адаптироваться к новой среде для того, чтобы выжить, как и многие другие. Мы не говорим о политике, не суем нос в чужие дела и стараемся не создавать себе сложностей».

Некоторые иранские политики и средства массовой информации формируют впечатление, что с момента установления Исламской Республики евреи, живущие в Иране, получили равные с исламским населением права. Министр иностранных дел Ирана Мухаммед Джавад Зариф хвастливо заявил во время выступления в Нью‑Йорке: «У нас есть история толерантности, сотрудничества и мирного проживания бок о бок с еврейским населением нашей страны, а также с евреями во всем мире». Широко известно высказывание основателя Исламской Республики аятоллы Рухоллы Хомейни о том, что евреи будут находиться под защитой; для этого он выпустил фетву следующего содержания:

В священном Коране Моисей, да будет благословен он и все его племя, упоминается чаще, чем все остальные пророки. Пророк Моисей был простым пастухом, но восстал против мощи фараона и уничтожил его. Моисей, говоривший с Б‑гом, представляет всех тех, кто порабощен фараоном, всех угнетенных и самых презираемых в те времена. Моисей не стал бы иметь ничего общего с этими фараоноподобными сионистами, которые теперь правят Израилем. И наши евреи, потомки Моисея, тоже не имеют к ним никакого отношения. Мы считаем наших евреев народом, отдельным и отличным от этих безбожных кровососущих сионистов.

Однако факты, похоже, представляют иную картину, нежели та, которую стремятся преподнести Хаменеи, Рухани, Зариф и другие современные иранские лидеры, и реальная картина не отличается ни толерантностью, ни добротой. С 1979 года численность еврейского населения снизилась более чем на 90% и страх стал постоянным спутником тех, кто остался; одним переехать не позволяют преклонные годы, а другие сохраняют привязанность к родине.

Казнь Хабиба Эльганяна, главы еврейской общины, бизнесмена и филантропа, стала первым мощным ударом, постигшим еврейскую общину, и первым грозным предостережением со стороны Исламской Республики. Казнь его, по‑видимому, служила прежде всего для того, чтобы вселить страх. Эльганяна обвиняли, среди прочего, в «дружбе с врагами Б‑га» и в том, что он «сионистский шпион». Его внучка Шахрзад Эльганян утверждала, что он был казнен «после 20‑минутного судебного разбирательства по сфабрикованным обвинениям». На то, чтобы заставить умолкнуть столь влиятельный голос, ушло менее часа. Это предостережение и вызванный им ужас не могли не вызвать реакции в еврейской общине.

Нынешний климат антагонизма, характеризующий отношение иранского правительства к Государству Израиль, ставит оставшееся еврейское население страны, насчитывающее около 9 тыс. человек, в сложное положение. Евреи Ирана должны соблюдать предельную осторожность в проявлении симпатии по отношению к Израилю. Проявив хоть малейший признак симпатии, они рискуют тем, что их привлекут к уголовной ответственности и обвинят в шпионаже в пользу Израиля. За подобные обвинения им могут грозить пытки или смертная казнь.

Каждое сказанное вслух слово, каждое действие и шаг общины тщательно просчитываются и оцениваются с целью предотвращения такого исхода. И все же этого недостаточно. Государственные власти вмешиваются в процесс обучения в немногих сохранившихся еврейских учебных заведениях. Евреям не разрешено занимать посты директоров школ. Учебная программа претерпела изменения, а власти следят за тем, чтобы языком обучения был персидский, а не иврит. Распространение еврейских текстов или обучение иудаизму сопряжено с риском и резко осуждается.

Даже в школьных стенах еврейская община не может рассчитывать на безопасность и свободу. Существующие ограничения и дискриминационная политика в отношении евреев включают в себя запреты на занятие ключевых правительственных и руководящих постов: помимо прочих ограничений, еврей не может входить в состав влиятельного Совета стражей конституции и занимать пост президента, а также не может быть назначен командующим войсками. Евреи не могут становиться судьями любого уровня и служить в судебных и законодательных органах. Кроме того, евреям запрещено баллотироваться на пост депутата парламента (Исламского консультативного совета), выставляя свою кандидатуру на всеобщих выборах.

Евреям запрещено также получать наследство от мусульман. Однако в том случае, если один из членов еврейской семьи обратится в ислам, он наследует все. Этот закон, по всей видимости, призван поощрять обращение в ислам путем предоставления финансовых стимулов.

В уголовном кодексе также существует несколько форм дискриминации. Кисас, или право на правосудие для всех на равной основе, согласно уголовному кодексу, не распространяется на евреев. Например, если еврей убивает мусульманина, семья убитого имеет право потребовать казни в качестве наказания. Но в обратном случае, если мусульманин убивает еврея, право семьи требовать смертной казни для убийцы остается на усмотрение судей.

Конституция Ирана защищает тех, кто исповедует и проповедует ислам, что не распространяется на иудаизм. Статья 12 Конституции Ирана гласит:

«Официальной религией Ирана является ислам джафаритского толка, и этот принцип навсегда останется неизменным. Другие исламские толки пользуются полным уважением, а их последователи имеют неограниченную свободу в выполнении религиозных обрядов в соответствии со своими судебными и религиозными нормами. Эти направления ислама имеют официальный статус и обладают правом заниматься вопросами религиозного воспитания и образования, решать гражданские и личные дела (брак, развод, наследство, завещание) и обращаться в суд для их решения. В тех районах страны, где последователи одного из этих направлений ислама составляют большинство населения, правила и постановления устанавливаются местными органами власти в соответствии с требованиями данного религиозного направления, но при соблюдении прав последователей других направлений ислама».

Не очень понятно, как иранские лидеры осмеливаются хвалиться равенством между евреями и другими этническими группами, в то же время держа в страхе и лишая голоса целый сегмент населения с помощью законов, в которых принцип равенства столь явно отсутствует. Еще большим оскорблением для еврейских общин служит заявление, будто евреи остаются в Иране потому, что имеют здесь равные права. Создается впечатление, что иранское правительство создало такие теплые и доброжелательные условия для еврейской общины Ирана, что евреи по собственному выбору решили остаться. О подавляющем большинстве, которое бежало от дискриминирующих законов и практик и вынуждено было поселиться в других странах, чтобы сохранить себе жизнь, предпочитают не упоминать.

Так кто же остается в Иране? Некоторые из оставшихся в Иране евреев — пожилые люди, неспособные перенести путешествие или обрести новый дом в чужой стране. Некоторые полны решимости защитить святыни и синагоги, дома, издавна принадлежащие их семьям.

На вопрос, почему она не уезжает, Авива приводит иную причину: «Когда придет время, я хочу умереть на своей земле, — говорит она. — Я хочу, чтобы меня похоронили рядом с родителями, дедами и прадедами. Там, где они сделали первый и последний вздох. Там, где они роняли слезы радости и печали. Их кровь, пот и вся их жизнь, да и моя тоже — все это впиталось в эту землю и небо. Здесь мой дом».

Ее простые слова эхом отдаются во мне. Иран — ее дом. 

Оригинальная публикация: ‘I Want to Die in My Homeland’: Why Some Iranian Jews Stay
Reuters / Marcos Brindicci