Величие — это смирение. Недельная глава «Шофтим»
В нашей недельной главе, в отрывке о царе, есть интереснейшая подробность. В тексте сказано: «Когда он взойдет на престол в своем царстве, то пусть перепишет эту Тору для себя в свиток — в присутствии священников‑левитов» (Дварим, 17:18).
Царь обязан «читать его (свиток) всю жизнь», чтобы быть богобоязненным и никогда не нарушать законы Торы. Но есть и другой резон: царь, постоянно читающий Тору, «не сочтет, что он выше своих собратьев», «не станет возноситься в своем сердце над своими собратьями» . Царю требовалось смирение. Высочайшая особа в стране не должна мнить себя высочайшей особой в стране.
Это колоссально важный аспект политического лидерства в еврейском понимании. Царю адресовано еще несколько заповедей. Пусть царь не заводит себе много коней, ведь их пришлось бы покупать в Египте — стране, с которой не следует налаживать торговых связей . У царя не должно быть слишком много жен, «иначе они совратят его сердце с праведного пути» . Он не должен копить себе богатство.
А все эти соблазны искушали царя непрерывно. Как нам известно и как особо подчеркивали законоучители Талмуда, мудрейший из людей, Шломо, нарушил именно эти три запрета и тем самым дал толчок постепенному, долгому падению нравов, которым отмечены многие страницы в истории монархии древнего Израиля. После смерти Шломо это падение нравов привело к распаду царства.
Но то были симптомы, не причина. Причина в том, что царь возомнил: «Раз я выше других людей, я выше закона». По словам законоучителей Талмуда (Сангедрин, 21б), Шломо так оправдывал свое нарушение запретов: «Единственная причина, воспрещающая царю иметь много жен, — они совратят его сердце с праведного пути, так что я возьму в жены много женщин и не позволю им совратить мое сердце с праведного пути. И раз уж единственная причина не заводить много коней — запрет налаживать связи с Египтом, я заведу много коней, но с Египтом торговать не буду» (Сангедрин, 21б).
В обоих случаях он попал в ловушку, о которой предупреждала Тора. Жены Шломо действительно совратили его сердце с праведного пути (Млахим I, 11:3), а коней ему приводили из Египта (Млахим I, 10:28–29). Высокомерие власти — залог ее краха. Гордецов настигнет неминуемая расплата .
Тора настаивает, что смирение необходимо: это не просто знак любезности к окружающим, не просто хорошее качество, а неотъемлемая часть роли человека в обществе. К царю следовало относиться с величайшим почтением. Еврейский закон гласит, что царь — единственный, кто не вправе отказаться от почестей, положенных ему по рангу. От почестей вправе отказаться отец или мать, раввин, даже наси , но не царь (Кидушин, 32а‑32б).
Однако внутреннее самоощущение царя должно быть полной противоположностью помпезных внешних атрибутов царской власти.
Маймонид разъясняет это красноречиво: «Писание удостоило царя великих почестей и обязало каждого воздавать ему почет; с другой стороны, Писание требует от царя скромности и смирения, как сказано: «…и ничтожно сердце мое в утробе моей» (Теилим, 109:22). И не должен он являть чрезмерное высокомерие народу Израиля, как сказано: «…чтобы не вознеслось его сердце над братьями его» (Дварим, 17:20). И должен он жалеть малых и великих, и проявлять к ним милосердие, и заботиться лично об их нуждах и об их благе, и беречь честь самого ничтожного из своих подданных. И когда обращается царь ко всему народу, во множественном числе, должен говорить мягко, как сказано: «Послушайте меня, братья мои и народ мой…» (Диврей а‑ямим I, 28:2), и как говорит [Писание]: «Если сегодня ты проявишь себя как раб этого народа <…> то будут они тебе рабами все дни» (см. Млахим I, 12:7).
Всегда должен царь вести себя чрезвычайно скромно — ведь не было у нас никого превыше Моше‑рабейну, а о нем сказано: «А мы (Моше и Аарон) кто, чтобы вы жаловались на нас?» (Шмот, 16:7–8). И сносил он все трудности попечения о народе, и вел народ, и терпел жалобы и бунты, «как носит воспитатель младенца» (Бемидбар, 11:12)» (Маймонид, Законы о царях и ведении войн, 2:6).
Пример подает Моше, названный в Торе «очень смиренным, [самым смиренным] из всех людей на земле» (Бемидбар, 12:3). «Смиренный» здесь не значит «застенчивый», «кроткий», «склонный к самоуничижению», «робкий», «конфузливый», «тихоня», «неуверенный в себе». К Моше ни одно из этих определений не подходило. Быть «смиренным» — значит оказывать почтение другим и считаться с ними, зная, что они важны — не менее важны, чем ты сам в своих глазах.
Это не значит, что надо принижать себя, но значит, что надо высоко ценить других. Примерно это подразумевал Бен Зома в своем изречении (Авот, 4:1): «Кто уважаем? Тот, кто уважает других» .
Из этого вытекает одно из великих раввинистических поучений, включенное в сидур. Мы произносим его в моцей шабат : «Сказал рабби Йоханан: всякий раз, когда ты находишь [в Писании упоминание] о величии Святого, благословен Он, там же ты найдешь и [упоминание] о Его смирении.
Это написано в Торе и повторено в книгах Пророков, и в третий раз [сказано] в Писаниях. Написано в Торе : “Ведь Г‑сподь, ваш Б‑г, — это Б‑г богов и Владыка владык, Б‑г великий, сильный и грозный, беспристрастный и неподкупный” (Дварим, 10:17). И следом написано: “Он помогает в суде сиротам и вдовам, любит переселенцев — дает им хлеб и одежду” (Дварим, 10:18)» (Мегила, 31а).
Б‑г заботится обо всех, независимо от их ранга, и мы — даже царь, особенно царь — тоже должны заботиться обо всех людях. Величие — это смирение.
В связи с «бриллиантовым» юбилеем правления королевы Елизаветы II мне вспомнилась история, которую стоит рассказать. Было это во дворце Сент‑Джеймс 27 января 2005 года, в 60‑летнюю годовщину освобождения Освенцима. «Пунктуальность — вежливость королей», — говорил Людовик XVIII. Королевские особы вовремя прибывают на мероприятия и вовремя удаляются. Королева Елизавета II тоже была пунктуальна, но не в тот день. Когда пришло время удалиться, королева задержалась. И еще немного задержалась. По словам одного из ее помощников, на его памяти королева ни разу нигде не оставалась столь длительное время, выбившись из расписания.
А произошло это по причине встречи королевы с группой выживших жертв Холокоста. Королева сосредоточенно, без спешки уделила внимание каждому из этой группы. Подходила к каждому, выслушивала до конца рассказы о пережитом.
Участники встречи один за другим подходили ко мне в каком‑то ошеломлении и говорили: «Шестьдесят лет назад я не знал, доживу ли до следующего дня, а сегодня я здесь и беседую с королевой». Это стало своего рода благословением, помогло людям с изломанной судьбой подвести черту под прошлым.
Когда‑то в Германии, Австрии, Польше, в большей части Европы с ними обходились, как с людьми второго сорта. И вот шестьдесят лет спустя королева привечала каждого из них, словно главу иностранного государства. Вот в чем смирение: не в том, чтобы принижать себя, а в том, чтобы высоко ценить других. И везде, где вы найдете смирение, вы найдете величие.
Это урок для каждого из нас. Рабби Шломо из Карлина заметил: «Дер грестер йецер ора ис аз мир фаргест аз ми ис а бен мелех» («Величайший источник греха — позабыть о том, что мы дети царя»). Мы говорим: «Авину малкейну» («Отец наш, царь наш»). А значит, все мы — царской крови и должны вести себя так, как подобает членам царской семьи. Еще раз: отличительная черта особ царской крови — смирение.
Подлинное почтение — не то, которое оказывают нам, а то, которое мы оказываем другим.
Применение силы внешней властью либо самоконтроль изнутри. Недельная глава «Шофтим»
Величие смирения. Недельная глава «Шофтим»
