Размышляя о себе, еврей сталкивается с парадоксом: все евреи перед Б‑гом равны — у каждого есть душа, источник которой в Б‑ге («И вдунул в ноздри его дыхание жизни, и человек стал существом живым»). Но каждый еврей, то есть еврейская душа, заключенная в тело, в своих проявлениях — уме, темпераменте, силе воли — имеет свои особенности, она отлична от других, и еврей призван полностью раскрыть свою индивидуальность. На этом пути все же им постоянно должна руководить жизнь души, связывающей его с Б‑гом и делающей его не больше и не меньше других евреев. Как же увязать эти два аспекта? Как сходство человека с другими и его отличие от них совмещаются в Торе? Все эти вопросы рассматриваются в беседе Ребе.

ТРИ ВИДА ПОЖЕРТВОВАНИЙ (ТРУМА)

Трума — это пожертвование для благих целей, то, что израильтяне давали для постройки и поддержания святилища. Наша недельная глава, раскрывая детальный план его строительства, указывает, каковы должны быть эти приношения. Существовало три вида пожертвований (Мишна Школим, гл. 1).

1. Школим — ежегодный взнос в размере полшекеля — уплачивался за жертвы;

2. Единовременный взнос в размере полшекеля для создания опор (адоним) святилища;

3. Также единовременный взнос, срок которого истекал с окончанием строительства Храма, — обеспечение святилища материалами и покрытием.

Первый вид пожертвований сохранялся постоянно — пока существовали святилище и Храм (Рамбам, Законы Школим), в память о нем мы даем перед Пуримом пожертвование в размере пол‑единицы сегодняшней валюты (Шульхан арух, Орах Хаим, гл. 694). Второй и третий виды трума были ограничены во времени сроком окончания строительства.

Почему это должно интересовать нас и сегодня? Тора вечна, и любой ее нюанс имеет то или иное отношение ко всем евреям во все времена. В особенности то, что касается деталей святилища, о котором сказано: «И построят Мне святилище, и Я буду обитать в них» (Шмот, 25:8), то есть Всевышний будет находиться не только в самом Храме, но и в сердце каждого еврея. И даже если разрушено здание, еврей может создать святилище в душе — как духовный аналог когда‑то существовавшего. И каждая деталь такой конструкции будет соотнесена с практическими указаниями, содержащимися в этой и последующих главах Торы.

ОПОРЫ И СТРОИТЕЛЬСТВО СВЯТИЛИЩА

Трумотс а‑адоним (пожертвование для опор) являлась обязательной и была одинаковой для всех (полшекеля). Она шла на фундамент Храма. Приношение трумот а‑мишкан (поставка материалов) была добровольной, она могла выражаться в различной форме и шла непосредственно на конструкцию здания и его покрытие.

Если искать аналоги в духовной жизни еврея, приношение адоним соответствует изначальному акту кабалат Ол — подчинению воле Б‑га, когда человек отказывается от независимого существования, чтобы стать средством распространения Торы. И в этом все люди равны: особые возможности разума и эмоций в данном случае не имеют значения, в применении силы нет надобности. Необходимо лишь состояние восприимчивости. И это основа истинного служения, без нее человек всегда далек от Б‑га. Если его мысли и желания образуют замкнутый круг, для откровения нет и щели.

С другой стороны, мишкан — это то, что воздвигнуто на фундаменте. Он олицетворяет веру, обеспечивает ее проникновение в разум и сердце. В этом каждый человек индивидуален, потому что интеллектуальные силы и темперамент распределяются неравномерно. То, до какой степени человек может, опираясь на достигнутое с помощью кабалат Ол знание о существовании Б‑га, его воспринять, преумножить или преобразить свои эмоции, зависит от конкретных возможностей индивидуума.

ВНУТРЕННИЕ ФОРМЫ

В каких формах осуществляется духовная работа? Адоним соответствует молитве, ибо молитва служит основой и побуждением человека к ежедневной службе Всевышнему. Мишкан же соотносится с изучением Торы и последующим действием. Силы, рождающиеся во время молитвы, в процессе изучения Торы превращаются в мысль и действие, в конце концов становясь частью материального мира. Изучение и практика составляют структуру и ее оболочку, а молитва для них — опора и источник сил.

ПАРАДОКС

Но и в адоним, и в мишкане заключен парадокс, связанный как с молитвой, так и с изучением Торы и действиями в соответствии с ней.

Тот факт, что размер пожертвования трумот а‑адоним был для всех одинаков, на более глубоком уровне означает, что внутренние силы, вызываемые к действию этим видом пожертвований, у всех людей равны. Такой вывод напрашивается из соотнесения этого пожертвования с кабалат ол. Каждый человек способен одинаково склониться перед Всевышним. А если так, то почему это требование предъявляется только к мужчинам (Шмот, 38:26, 27), а женщины и дети, которые не хуже могут сделать то же, исключены? И почему только мужчинам дана заповедь о регулярной молитве (Брахот, 20а; Рамбам, Законы криат Шма, 4:1; Шульхан арух, Орах Хаим, гл. 70), ведь сказано, что в молитве все равны, раз каждый произносит одни и те же слова?

С другой стороны, материалы для мишкана может давать кто угодно (Шмот, 35:22), включая женщин и детей. А мишкан символизирует изучение и практику, то есть именно те области, где важную роль играют индивидуальные особенности и где (если вообще где‑либо) возможна какая‑то дискриминация в вопросе об участии. Изучение и практика требуются от всех, хотя от каждого по‑своему: в зависимости от ситуации кому‑то приходится проводить больше времени за изучением Торы, кому‑то меньше (Шульхан арух а‑Рав, Законы Талмуд Тора, 3:5); женщины учат те заповеди, которые больше относятся к ним, и освобождены от предписывающих заповедей, связанных с определенным временем выполнения, мужчины же должны выполнять все заповеди без исключения.

ОСНОВА МОЛИТВЫ И ПРАКТИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЙ

Кабалат ол лежит глубже, чем молитва. Его место — в простых словах признания и благодарности молитвы «Моде ани» («Благодарю Тебя, Владыка, живой и вечный, который по мудрости Своей возвратил мне душу. Велика моя вера в Тебя»), которые всякий еврей должен говорить, просыпаясь каждое утро. Собираясь молиться, мы всегда моем руки, но эти слова произносятся даже до мытья. Они исходят от глубокого признания воли Всевышнего, и насколько бы мы ни были не готовы для молитвы вообще, их всегда можем сказать.

Обращаясь к молитве позднее, мы преобразуем эту проявившуюся изначальную осведомленность в то, что способны понимать и чувствовать, и, учитывая, что наши умственные и эмоциональное способности ограничены, мы должны облечь ее в слова. Но поскольку к молитве мы приступаем после акта кабалат ол, то все уже в равной мере находимся в состоянии покорности, и каждый должен произносить одни и те же слова молитв. Теперь мы используем собственные, индивидуальные силы, но в свете равенства наших душ.

И в случае с мишканом, символом изучения и практики, парадокс тоже разрешается сам собой. В действии нет ограничений, и в отличие от молитвы мы должны стремиться везде установить власть воли Б‑га. Следовательно, она должна распространиться на все. Но каждый делает это по‑своему. Возможности участия каждого человека в этом мире определяются его индивидуальным потенциалом и конкретной ситуацией. Так что ни пожертвование для мишкана, ни параллельные ему действия изучения и соблюдения заповедей не имеют установленных границ, и их должны выполнять все.

СТРОИТЕЛЬСТВО СВЯТИЛИЩА ВНУТРИ СЕБЯ

Так становится очевидным, что кажущийся анахронизм — пожертвования для адоним и мишкана, которые вроде бы не имеют отношения к сегодняшнему дню, на самом деле раскрывают, как человек должен стараться построить собственное святилище и создать таким образом место для присутствия Всевышнего.

Во‑первых, следует заложить фундамент, приняв волю Б‑га как свою собственную. Каждое утро, просыпаясь, человек делает это, произнося молитву Моде ани — первые слова по пробуждении. Во‑вторых, необходимо превратить этот фундамент в мысли и чувства в четко установленных формах молитвы (адоним). В‑третьих, человек должен осознавать связь этого фундамента со своим действием, построенным на нем. Это достигается изучением Торы, с помощью чего можно отделить действия, согласующиеся с волей Б‑га, от идущих против Его воли. И наконец, он должен войти в мир действий и осуществить то, что было передано ему на предыдущих стадиях служения (мишкан). Это опора, стены и оболочка его собственного святилища, воссоздающегося вновь и вновь, изо дня в день, охватывающего всю природу человека — от самого общего до индивидуального, все, что в нем есть. Таким образом человек способен принять Б‑га в самые глубины — святая святых своего существа.