Название праздника Пурим довольно необычно. Во‑первых, это не еврейское, а персидское слово, в переводе означающее «жребий» (его бросал Аман, решая, в какой день начать уничтожение евреев). Во‑вторых, название праздника указывает на опасность, с которой евреи столкнулись, а не на их последующее избавление. Кроме того, уникальность Мегилы, или «Книги Эстер», заключается в том, что среди всех книг Танаха она единственная не содержит ни единого упоминания имени Б‑га. Все это заставляет предположить: Пурим символизирует сокрытие Б‑жественного лица. Само имя Эстер связано с еврейским словом «я сокрою», которое встречается в книге Дварим, когда Б‑г говорит: «Я, конечно, сокрою лик Свой». И тем не менее Пурим — это праздник чуда, то есть праздник раскрытия
Б‑жественной воли. Беседа Ребе, разрешая кажущиеся противоречия, исследует саму идею чуда и вопрос о том, каким событием оно является — естественным или сверхъестественным. За всем этим на самом деле обнаруживается еще один вопрос, крайне актуальный для современного мышления: означает ли отсутствие сверхъестественных откровений, что время чудес уже прошло?

ПРАЗДНИК ПУРИМ И НАСТОЯЩЕЕ

Мишна говорит: «Тот, кто читает Мегилу в неправильном порядке (буквально “задом наперед”), не исполнил своих обязанностей» (Мишна, Мегила, гл. 2).

Бааль‑Шем‑Тов объяснял: это относится к тому, кто читает Мегилу, полагая, что история, рассказанная в ней, отражает только прошлое (читает «задом наперед» — как отчет о давно прошедших событиях), и считает, что чудо Пурима не распространяется на сегодняшний день и никак с ним не связано. Такой человек не считается выполнившим свою обязанность, ибо цель чтения Мегилы — научиться, как надлежит вести себя в настоящем.

Если сказанное применимо ко всему тексту Мегилы в целом, то и к каждому ее стиху в отдельности, и тем более к тому, что объясняет, как праздник Пурим получил свое название. Ибо название указывает на сущность. И читать стих, говорящий нам о внутреннем значении Пурима, как если бы он относился лишь к прошлому, значит совершенно упустить вечное послание к народу Израиля и к каждому еврею в отдельности.

НАЗВАНИЕ ПУРИМ

Сказано: «и поэтому они назвали эти дни Пурим из‑за жребия», который Аман бросал, чтобы определить, когда осуществить злой замысел против евреев.

Слово «Пур» — нееврейское, оно из персидского языка. Поэтому Танах, упоминая это слово, переводит его на иврит: «пур» — то есть «горал» «жребий» (Эстер, 9:24). Почему же тогда праздник назван персидским словом вместо еврейского «горалот»? Все другие праздники, включая Хануку (еще один праздник, введенный во времена наших мудрецов), имеют еврейские названия.

Есть еще загадка. Другие праздники, установленные в память о каких‑либо чудесах спасения, напоминают о событии, называя его по имени связанного с ним чуда. Пурим вместо того, чтобы быть названным в честь спасения от Амана, наоборот, своим названем напоминает об угрозе — о том жребии, который Аман бросал, чтобы определить день, когда истребить их (не дай Б‑г).

ИМЯ Б‑ГА

Другая особенность Мегилы, или Книги Эстер: в ней ни разу не упомянуто имя Б‑га. Все же другие книги Танаха содержат многократное Его упоминание. Подобное отсутствие предполагает высшую степень Его сокрытия. Каждый еврей, даже когда говорит о мирских понятиях, должен иметь «имя Г‑спода на устах своих», и, безусловно, когда он пишет даже по деловым вопросам, то по обычаю (а еврейский обычай — это часть Торы) предваряет письмо словами «с благословения Бжия» или «с помощью Небес» и тому подобное. Поэтому поразительно, что одна из книг Танаха совершенно лишена упоминания о Б‑ге.

СОКРЫТИЕ И ОТКРОВЕНИЕ

Как было уже сказано, сущность каждого предмета заключена в его имени. Само имя Эстер предполагает сокрытие (которое и обнаруживается в Мегиле), поскольку происходит от того же корня, что и «хестер» — «сокрытие». На самом же деле оно намекает на двойное сокрытие. «Где Тора намекает на имя Эстер? В стихе: “Я сокрою, конечно, сокрою лицо Свое”» (Хулин, 139б).

В то же время в названии Мегилат Эстер подразумевается и откровение, ибо это и есть значение слова «Мегила» (Тора ор, 119а).

Также две противоположности, а именно сокрытие и откровение, мы обнаруживаем и в самом празднике. Идея сокрытия заключена в названии Пурим — персидском слове, связанном с декретом против евреев. С другой стороны, это праздник, отмечая который предаются радости, превышающей все прочие поводы, доходящей до того, что пьют, «пока человек не перестанет видеть разницу между “благословен Мордехай” и “проклят Аман”» (Мегила, 7б). То есть празднование без границ.

ДЕЙСТВИЯ ЭСТЕР И МОРДЕХАЯ

Чтобы понять эти кажущиеся противоречия, мы должны вначале привести одну деталь из рассказа об Эстер. Во времена, когда появился декрет Амана, среди евреев были люди, пользующиеся большим уважением при царском дворе. Мордехай «сидел у ворот царских» (Эстер, 2:19), и, как говорят наши мудрецы, Ахашверош спрашивал у него совета (Мегила, 13а). Кроме того, Мордехай спас жизнь царя (Эстер, 2:21‑23).

На первый взгляд кажется, что, когда евреи узнали об указе Амана, они должны были в первую очередь использовать этих представителей, чтобы склонить Ахашвероша к его отмене. Но в Мегиле мы находим, что первым действием Мордехая было следующее: «разорвал Мордехай одежды свои и возложил на себя вретище и пепел; и вышел он на середину города и закричал криком великим и горестным» (Эстер, 4:1). То есть он обратился к раскаянию и призывал остальных евреев сделать то же. Только после этого он «велел ей [Эстер] пойти к царю, чтобы умоляла она его [о милости] и просила его о народе своем» (Эстер, 4:8).

Сама Эстер вела себя подобным же образом. Когда ей нужно было пойти к царю, первое, что она сделала, — потребовала от Мордехая: «Иди, собери всех евреев… и поститесь ради меня: не ешьте и не пейте три дня — ни ночью, ни днем» (Эстер, 4:16). Кроме того, Эстер и себя включила в это число: «и я со служанками своими буду поститься».

На первый взгляд кажется, что главным для нее было бы понравиться Ахашверошу. Ее приход во внутренний покой царя без его на то воли противоречил закону и грозил смертью: кто бы ни вошел к нему, не будучи званым, был обречен на смерть (Эстер, 4:11). Эстер не могла быть уверена в расположении Ахашвероша: «А я не звана к царю уже тридцать дней» (Эстер, 4:11). Если так, как ей могло вообще прийти в голову поститься три дня подряд, то есть делать что‑либо, при естественном ходе событий определенно уменьшающее ее красоту?

БОЛЕЗНЬ И ЛЕКАРСТВО

Ответ заключается в следующем. Мордехай и Эстер были уверены: указ Амана — не случайное событие в истории, но следствие определенных поступков еврейского народа (Рамбам, Законы тааниот, 1:2,3). Поскольку невозможно полностью устранить следствие (указ), не уничтожив его причину, их первым действием было призвать еврейский народ к раскаянию и посту. И это не был абстрактный призыв: он был ориентирован на конкретный грех, который следовало исправить. Мидраш (Ялькут Шимони, Эстер, нач. гл. 5), комментируя слова Эстер «и поститесь из‑за того: не ешьте и не пейте», трактует их следующим образом: «вы поститесь из‑за того, чтоб ели и пили на пиру Ахашвероша».

Только после этого она отправилась к Ахашверошу убеждать его изменить указ, поскольку Б‑г хочет благословить человека «через все деяния рук его» (Дварим, 15:18), иначе говоря, через естественные каналы, вследствие его собственных усилий. Появление у Ахашвероша — это не более чем способ, позволяющий достичь Б‑жественного спасения через естественные каналы. Истинное же спасение лежало не в решении царя, а в посте и раскаянии евреев. И поэтому, хотя Мордехай и Эстер использовали естественные средства, больше всего они были озабочены кроющимися за ними духовными причинами.

БЛАГОСЛОВЕНИЯ ЕСТЕСТВЕННЫЕ

И СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫЕ

Мораль здесь очевидна. Есть люди, которые полагают, что в тяжелые времена первым и решающим шагом должна быть попытка бороться с бедой всеми известными естественными способами. Мегила учит обратному. Первоначальным актом должно быть укрепление связи человека с Б‑гом через изучение Торы и соблюдение заповедей. Лишь затем человек должен искать какой‑то естественный канал, через который может прийти избавление. Если человек поступает именно так, то его спасение будет сверхъестественным, какие бы естественные формы оно ни принимало.

Это верно как для отдельного человека, так и для общины в целом. Еврей должен жить, зная, что он связан с Б‑гом и что Б‑г не ограничен законами природы, хотя и посылает Свои благословения в естественной для этих законов форме. Человеку следует приготовить канал всеми доступными средствами. Но поскольку это лишь канал и не более того, то главной целью человека может быть только подготовка к получению Б‑жественного благословения через изучение и исполнение Торы.

Все усилия достичь этого благословения исключительно естественными средствами подобны подписанию чека, не обеспеченного деньгами в банке. В роли таких «денег» выступают поступки на духовном уровне. Возможно, кто‑то подумает, что все сказанное применимо лишь к веку, когда присутствие Б‑га было выражено явно, а теперь, в изгнании, когда вместо света раскрытия у нас многократно сгустившаяся тьма, Б‑г передал Свое Провидение во власть законов природы. Пурим опровергает такое мнение. Ибо чудо Пурима произошло, когда евреи были в изгнании «рассеяны среди других народов» (Эстер, 3:8). Да и после этого чуда изгнание их не прекратилось. Но избавление пришло — и не благодаря естественным причинам, а из‑за трехдневного поста евреев.

Все это объясняет нам, почему Пурим обнаруживает сокрытие — и в том, что праздник назван персидским словом, и в том, что название дано в память об указе Амана, и в том, что в тексте Мегилы не упоминается имя Б‑га. Это все для того, чтобы мы поняли простую истину: еврей не связан законами природы не только в своей духовной жизни, не только в отношениях с другими евреями, но и в отношениях со светским миром. Даже тогда, когда против него издаются указы, когда его заставляют говорить на чужом языке и когда он боится написать имя Б‑га из опасения, что оно будет осквернено.

В глубочайшем сокрытии содержится откровение. В названии «Мегилат Эстер» наряду с Эстер (сокрытие) есть Мегила (откровение). Жребий (Пурим) здесь как символ непредсказуемого, сверхъестественного (Тора ор, 120г, 123в). Когда Б‑г говорит: «Я непременно сокрою лицо Мое», то Он говорит: «Даже когда лицо Мое скрыто, вы можете достичь Меня, ибо Мое Я выше всех имен» (Ликутей Тора, Пинхас). И так же как прошедшее избавление дает силы для грядущего избавления, так и из Пурима произойдет эра Машиаха, когда сокрытие превратится в откровение и «ночь будет сиять, как день» (Теилим, 139:12).