В первых стихах этого недельного раздела приводятся законы о клятвах и обетах, а также о том, как их можно отменять. Сам человек не может снять с себя обязательства, но в известных случаях это могут сделать за него другие, скажем, отец вправе освободить от обещаний несовершеннолетнюю дочь, а муж — жену. В случае с девушкой, пока только помолвленной, сочетаются обе вышеуказанные возможности: ее могут освободить от какого‑либо обета отец и потенциальный супруг. Их общая власть распространяется и на клятвы, данные ею до обручения.

В этой беседе рассматриваются в противопоставлении помолвка и брак. Ребе анализирует отношения между евреем и Б‑гом и разъясняет важный вопрос о том, почему обручение наделяет человека даже большими правами, нежели супружество.

КЛЯТВЫ И ИХ ОТМЕНА

Эту недельную главу открывает перечисление законов о том, как даются и отменяются клятвы и обеты. Отменять их можно тремя способами, то есть с помощью, во‑первых, признанного мудреца («хахама»), который имеет право задним числом освободить человека от взятого им обязательства; во‑вторых, отца юной женщины, которая дала обет, находясь еще под отцовской опекой; и, в‑третьих, мужа, который может запретить обет, принятый женой. Власть отца и мужа не имеет обратной силы, то есть они могут отменять лишь те обязательства, которые должны быть исполнены впредь, но не прошлые.

В те времена, когда еврейский брак состоял из двух четко разделенных по времени ступеней — обручения («кидушин») и собственно бракосочетания («нисуин»), власть мужа над обещаниями жены в эти периоды различалась. Естественно было бы предположить, что после свадьбы власть будет больше, чем в период помолвки. Но в одном отношении дело обстоит иначе: между помолвкой и свадьбой — не после бракосочетания — мужчина имеет право отменять обеты, которые его супруга взяла еще в девичестве (Недарим, 67а, б; Шульхан арух, Йоре деа, 234:5 и 35).

Почему же обручение наделяет мужа бoльшими правами в отношении обязательств жены, чем сам брак?

Объяснить это, в частности, можно тем, что будущий супруг обладает подобной властью не один, а во взаимодействии с отцом невесты (Недарим, 66б). В этом случае отец как бы передает свои полномочия в отношении дочери жениху, и общими усилиями они могут отменять ее обеты и клятвы. С другой стороны, муж имеет право запрещать, а значит, он не заимствует это право у тестя. Вот почему его право не распространяется на период ее девичества, когда она не была с ним связана никакими узами.

ОБРУЧЕНИЕ И БРАКОСОЧЕТАНИЕ С Б‑ГОМ

Нечто сходное происходит и в нашей религиозной жизни. Еврей может соединиться с Б‑гом двумя путями: через «обручение» и через «бракосочетание».

Как девушка после помолвки становится запретной для всех мужчин, кроме жениха, так и еврей, «обрученный» со Всевышним, берет на себя серьезные обязательства. Он решает целиком и полностью посвятить себя воле Б‑га, не давая ничему иному мешать проявлению такой преданности. Однако человек еще не достиг того духовного подобия брачного союза, при котором он «прилепляется… и они становятся одной плотью» (Берешит, 2:24). Если плодом брака становятся дети — отражение своих родителей, — то плодом слияния с
Г‑сподом становятся благие дела, в которых воплощается
Бжья воля и скромность человека. «Какое потомство оставляют праведники? Свои благие дела» (Раши, нач. гл. Ноах, Берешит раба, 30:6).

ОЩУЩЕНИЕ НЕПОЛНОТЫ

Хотя духовное «супружество» идет дальше «обручения», первый уровень брачных уз обладает собственными достоинствами.

Мужчину, достигшего уровня супружества, подстерегает опасность поддаться гордыне. Ему может показаться, будто он достиг совершенства в своей праведности, будто он «хозяин в доме», а потому имеет право самостоятельно «отменять обеты». В отличие от жениха, может рассудить он, ему теперь не требуется согласия отца.

Что таким образом он совершает роковую ошибку, видно на примере Бар‑Кохбы, поведение которого убедило раввинов в том, что он недостоин своего имени (Бар‑Кохба, буквально «сын звезды», — мессианское прозвище, которое происходит из стиха «Взошла звезда от Яакова») и должен носить другое, Бар‑Козиба, «сын обмана» (ср. Иерусалимский Талмуд, Таанит, 4, 5; Гитин, 57а; Сангедрин, 93б).

Сила обручения прежде всего проявляется в осознании женихом того факта, что его (алахическая) власть реализуется только в союзе с отцом невесты. Сам по себе он не имеет никаких прав. В духовном плане это означает понимание им того, что все его способности зависят от Б‑га и что, действуя совместно с Ним, он может достичь высот, недосягаемых в одиночку. В частности, он может обрести способность к «отмене», если сумеет избавиться от иллюзий, которые скрывают от человека присутствие Б‑га, причем эта способность имеет обратную силу, то есть распространяется далеко за пределы привычных представлений о времени и пространстве. Если обет связывает, а отмена его разрушает эти оковы, то обручившийся со Всевышним может освободить целый мир от его оков — обмана, ограниченности и сокрытия Б‑га.

СИЛА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

Суть вышесказанного заключается в следующем: как бы далеко ни ушел человек в своем духовном развитии, даже если он целиком и полностью посвящает себя Г‑споду, он ни в коем случае не должен забывать, что собственными силами ему не достичь ничего. Необходимо объединиться с более могущественной силой.

В религиозной жизни нет места самоуспокоению. Как бы высоко ни поднялся человек, всегда есть нечто высшее, чему следует сохранять верность и к чему следует тянуться. Сам по себе человек несовершенен, он всего лишь «обрученный», но совместно с Г‑сподом, то есть с Отцом, он обладает поистине безграничной способностью освобождать мир от оков.