В этой главе рассказывается о разделении Красного моря: его воды расступились благодаря сильному ветру, посланному Б‑гом. Когда ветер прекратился и воды сомкнулись над преследователями евреев, то, как нам сообщается, «море вернулось к своему обычному состоянию». Почему Тора добавляет эту поначалу кажущуюся лишней фразу? Мидраш усматривает в ней намек на условие, которое Б‑г заключил с Красным морем при его создании. Условие заключалось в том, что в нужное время оно разомкнет свои воды для народа Израиля. Ребе исследует данный вопрос, анализируя роль природных объектов и сил природы в Б‑жественном плане создания Вселенной.

РАЗДЕЛЕНИЕ МОРЯ

«И навел Моше руку свою на море, и возвратилось море поутру к обычному состоянию своему, а египтяне бежали ему навстречу — и опрокинул Б‑г египтян среди моря» (Шмот, 14:27).

Мидраш (Берешит раба, 5:5) комментирует это так. При создании Красного моря Б‑г поставил условие, что оно расступится для народа Израиля, когда тому надо будет через него перейти. Таково значение фразы «море вернулось к своей первоначальной силе». Оно (море) выполнило условие соглашения, «которое Я поставил с самого начала» (игра слов «условие» и «первоначальная сила», которые на иврите состоят из одинаковых букв).

Но этот Мидраш трудно понять, поскольку стих говорит не о том, что, разделившись, море исполнило свою задачу. Совершенно ясно: когда оно сомкнуло воды над преследующими евреев египтянами, речь идет о его возвращении к исходному состоянию. Существует такое объяснение. Талмуд (Хулин, 7а) рассказывает, как рабби Пинхас бен Яир приказал реке Гиннай разделить свои воды и на ее отказ пригрозил: «Если ты так не сделаешь, я постановлю, чтобы вода по тебе больше вообще не текла». Если то же самое верно по отношению к Красному морю, тогда его возвращение к «первоначальной силе» является свидетельством выполнения соглашения, заключенного с Б‑гом. Однако этот ответ неполон. Во‑первых, он предполагает, что если бы Красное море не расступилось, то оно не только не вернулось бы к своей силе, но вообще не имело бы никакой воды. Наш стих, с другой стороны, предполагает, что только полная сила Красного моря зависела от соглашения, но не само его существование в качестве моря. Второе. В любом случае Мидраш сопоставляет слова «полная сила» и «условие». Но согласно такому объяснению сила моря только следствие первоначального выполнения соглашения, и она не связана с самим соглашением.

УСЛОВИЕ, ПОСТАВЛЕННОЕ В НАЧАЛЕ ТВОРЕНИЯ

Первую из этих трудностей мы можем разрешить с помощью Межеричского магида (он слышал это от Бешта). Во время сотворения мира все природные объекты были созданы с условием, что они будут подчиняться воле праведников даже вопреки законам своего нормального физического существования. Следовательно, если они этого не сделают, то мало того, что перестанут существовать, а будет так, словно они никогда и не были созданы. Иными словами, если бы Красное море не расступилось, то в нем не просто больше не было бы воды, но не стало бы всего его предыдущего существования. Поэтому, когда стих говорит нам, что «море вернулось к своей первоначальной силе», он передает ту идею, что, выполнив соглашение с Б‑гом, море тем самым не только обеспечило свое существование в будущем, но и оправдало в прошлом.

Этот момент может быть очень сложен для нашего понимания, поскольку хотя мы и знаем, что нечто может быть стерто, но его прошлое существование является для нас объективным фактом, который нельзя отменить ретроактивно. Мысленный блок на пути понимания такой возможности вызван двойственной светской концепцией, за которую цепляется наш разум. Суть ее в том, что во‑первых, предметы имеют реальное и независимое существование, и, во‑вторых, что наше течение времени, в котором мы не можем вернуться назад, изменив прошлое, является единственно возможным. С точки зрения иудаизма обе эти идеи ложны. Во‑первых, объекты существуют только потому, что Б‑г постоянно воссоздает их. А во‑вторых, время — это идея для людей, Б‑г же ею никак не ограничен. Фактически время было создано Им, и, следовательно, Он может быть вне времени. Отсюда следует, что если Б‑г принимает решение отменить создание, «рассоздать» что‑либо, то Он может сделать это и ретроактивно, удалив как прошлое, так и будущее существование объекта. Самой близкой аналогией в человеческих терминах, подходящей к рассматриваемому вопросу, представляется условное юридическое соглашение: если условие не выполнено, то соглашение не просто прекращает действовать, а считается несуществующим изначально.

ДВА ВИДА ЧУДЕС

И все же вторая трудность по‑прежнему остается, ведь возвращение моря к первоначальной силе было результатом, но не выполнением самого соглашения. Чтобы разрешить эту проблему, мы должны сначала понять, почему Мидраш считает необходимым дать комментарий на фразу «и вернулось море к силе своей». В чем здесь проблема? А в том, что слов «и вернулось море» нам было бы достаточно для понимания, но если сказано еще и «к своей воле», то в этом должна быть какая‑то дополнительная информация. Почему мы должны сомневаться, что первоначальная сила моря вернется? Есть ли основания полагать, что его разделение ради сухой полоски земли, по которой смогли пройти сыны Израиля, навсегда ослабило его, так что потребовалось второе чудо, восстанавливающее его силу?

Мы можем выделить два различных типа чудес:

1. Чудо, преобразующее саму природу объекта, тем самым вызывающее необходимость второго чуда, способного вернуть объект в первоначальное состояние. Например, когда Б‑г покрыл руку Моше проказой в знак подлинности откровения на горе Хорев, то потребовалось второе чудо, возвращающее руку в первоначальное состояние (Шмот, 4:6‑7).

2. Чудо, изменяющее только внешний вид или форму объекта, но не производящее сущностных изменений, так что когда чудо прекращается, объект самостоятельно возвращается в первоначальное состояние. Так вода рек, превратившаяся в кровь во время первой из десяти казней египетских, позже снова стала водой (Шмот, 7:19‑25); это произошло потому, что сущность рек не изменилась, они по‑прежнему оставались водой, когда из них пили евреи (Шмот раба, 9:10).

Поэтому, если мы скажем, что разделение Красного моря явилось чудом первого рода, то отсюда следует, что потребовалось и второе чудо, чтобы вернуть море к первоначальному состоянию. Такую версию отвергает разбираемая нами фраза, сообщая, что море вернулось «к своей силе», то есть изменилось лишь внешне, но не по сути.

Но фактически мы не можем так сказать, поскольку Тора уже отметила, что море находилось в разделенном состоянии постоянным усилием: «И гнал Б‑г море сильным восточным ветром всю ночь» (Шмот, 14:21). Отсюда понятно, что, если бы ветер прекратился, море вернулось бы к своему нормальному состоянию само по себе. Тогда зачем же Торе нужно подчеркивать в следующей фразе, что море вернулось «к силе своей»?

Дополнительная информация о возвращении моря к его обычному состоянию должна заключаться в том, что все предыдущее его существование было оправдано выполнением условия, поставленного Б‑гом. И хотя море выполнило его скорее разделением, нежели возвращением к исходному состоянию, видимый признак выполнения условия проявился лишь тогда, когда воды вернулись «к силе своей».

СУЩЕСТВОВАНИЕ ВРЕМЕННОЕ И ВЕЧНОЕ

Но для чего Б‑гу заключать соглашение с морем и почему именно в момент его создания, ведь Его власть над собственными творениями не ограничена, и Он мог разделить море в любой момент, когда пожелает, и без его «согласия».

Комментарий Раши (Берешит, 1:1), провозглашающий: мир был создан «ради народа Израиля и ради Торы», не просто означает, что мир существует ради возможности народа Израиля исполнять волю Б‑га на земле, но более того, благодаря служению еврейского народа мир освящается и становится «жилищем» для Б‑га, таким образом реализуя свое предназначение.

Следовательно, поставив изначальное условие, что создаваемые объекты должны изменять свою природу, когда это необходимо народу Израиля, Б‑г вписал в основной закон их существования саму возможность чуда. Поэтому, когда эти чудеса происходили, они представляли собой не перерыв в нормальном существовании объекта, но скорее продолжение и реализацию такого существования.

И действительно, это делает их существование явлением иного порядка. Они становятся не просто предметами, существующими какое‑то время, а затем исчезающими, но скорее объектами, судьба которых (согласно сути их сотворения) связана с судьбой народа Израиля. А народ Израиля вечен — в глубочайшем смысле этого слова. Он является для Б‑га «ростком насаждений Моих и творением рук Моих» (Йешаяу, 60:21), и благодаря этому природные объекты оказываются значительно большим, нежели инструмент в прогрессе народа Израиля (в этом случае они были бы связаны своими естественными функциями). Вместо этого они являются воплощением воли Бжьей даже тогда, когда это предполагает изменения в их природе.

Именно поэтому выполнение морем соглашения с Б‑гом Мидраш связывает скорее с его возвращением к первоначальному состоянию, чем с разделением. Но и расступившись, обнажив сухую землю, оно все еще не явило оправдания смыслу своего вечного существования. Ибо это могло быть изменение и отрицание его собственной природы. Но истинное выполнение его предназначения проявилось лишь по возвращении вод. И когда они вернулись, то именно к своему «исходному состоянию». Не просто к тому, чем были раньше, то есть водами моря, но к исходному состоянию вечных посланников для выполнения Б‑жественной воли ради судьбы Его народа.