Противоречивые чувства

И жил Израиль в стране Египетской,
в стране Гошен, и стали в ней оседлыми,
и расплодились, и очень умножились.

Брейшис, 47:27

Этими словами Тора описывает начало первого голуса — изгнания еврейского народа, когда Яаков и семьдесят его детей и внуков снялись со Святой земли и поселились в земле Египетской. Внешне, казалось бы, переселение обещало только блага для народа Израиля. Ведь один из сыновей Яакова, Йосеф, был в ту пору фактически правителем Египта. Для поселения евреям были выделены лучшие земли в стране — область Гошен. И, поселившись там, они осели на плодороднейших землях. Это дало возможность процветать всей общине и каждому ее члену, причем процветать как материально, так и духовно (ср. комментарии Раши на Брейшис, 46:28).

Однако обратим внимание на то, что выражение вайейяхазу, встречаемое в цитированном стихе, с иврита можно перевести двояко. И как «взяли ее [землю] во владение». И как «она ими овладела», откуда происходит русский перевод «и стали в ней оседлыми». Комментаторы указывали на оба возможных значения данного выражения. Так, Раши считает вайейяхазу производным от ахуза, означающего «держание земельного надела», «место поселения». Мидраш же толкует несколько иначе: «Земля захватила и поймала их… так порой насильно удерживают человека» (Тадшей, 17).

Колесница

Заметим: столь же парадоксально описано и отношение Яакова к его новому дому. С одной стороны, 17 лет, проведенные Яаковом в Египте, считаются самыми спокойными и лучшими годами его жизни (Баал а‑Турим на Брейшис, 47:28). С другой стороны, Агода настаивает: Яаков переселился в Египет против своей воли, а только «из повиновения тому, что повелел Б‑г».

Это утверждение Агоды на первый взгляд противоречит факту, что мудрецы видели в личности Яакова прежде всего меркаву («колесницу» или «повозку») Б‑жественной воли. Ведь «все члены его были отделены от дел этого мира и были колесницей только для Высшего Желания всю его жизнь», учат Брейшис Раба (82:6) и Тания (гл. 23). Но тогда возникает вопрос: разве меркава повинуется воле Б‑га насильно, вопреки себе? На самом же деле именно потому, что все существо Яакова было совершенным образом настроено на волю Б‑га, он ощущал свое изгнание в Египет как принуждение. Ибо Б‑г и хочет от нас, чтобы мы полностью вложили себя в преображение среды, в которой мы пленены, и чтобы каждое мгновение испытывали стремление вырваться из этого состояния плена. Эта двойственность определяет наше отношение к состоянию голуса. Мы ведь знаем: не имеет никакого значения, насколько гостеприимна к нам страна, где мы оказались. Знаем: не имеет значения, каких материальных и духовных благ сподобились мы в этой земле, — все равно она остается нам тюрьмой. Знаем: состояние голуса приводит к деградации способности видеть духовным зрением. Это состояние препятствует нашей миссии как народа и разъедает нашу связь с Б‑гом. Ибо, лишь будучи народом, живущим в своей собственной земле, где в центре — Священный Храм, мы можем ощутить Б‑жественное присутствие в мире и воистину реализовать нашу роль «света для народов» (Ишаяу, 42:6) и полностью исполнить все мицвойс Торы, которые и животворят нашу связь с Б‑гом. Однако также мы знаем: есть и иной смысл и цель нашего пребывания в состоянии голуса. Нам ведомо, что рассеяны по миру мы во имя того, чтобы повлиять на всех живущих и обогатить их от наших богатств. Знаем мы и то, что только в скитаниях и горестях голуса можем найти и искупить «искры святости» — те мельчайшие частицы Б‑жественного, затерянные в этом мире, в самых забытых его уголках.

Итак, голус — это ахуза в обоих смыслах слова: надел земли, нуждающийся в обработке, и тюрьма, из которой мы хотим вырваться. По сути, это состояние может обладать одним из названных качеств только при условии, что оно обладает и другим. Если мы относимся к голусу только как к тюрьме, то окажемся не в состоянии воспользоваться богатством раскрывающихся перед нами возможностей. Но если будем чувствовать себя комфортно в чужой среде, то станем ее частью. А если станем частью реальности голуса — удержи нас от этого Б‑г, — тогда мы обречены в тщете попыток изменить к благу все наше окружение и не сумеем его возвысить. Это равно попыткам поднять себя в воздух за волосы.

И потому, уводя в первое изгнание всех 70 членов своей семьи, 70 ростков, из которых народу Израиля было суждено произрасти, Яаков шел на это. Он поступал так «из повиновения тому, что повелел Б‑г». Как колесница Б‑жественного промысла Яаков не имел собственной воли, желаний или стремлений, отличных от воли Б‑га. Но Яаков знал, что само желание идти в Египет его миссию в этой стране сведет на нет. Яаков знал, что тайна выживания Израиля в изгнании — в отказе смириться с этим изгнанием, в отказе принять это состояние как нормальное или приемлемое, более или менее желанное для еврея. Он знал: лишь тот, кто в изгнании остается чужаком, оказавшимся в чужой стране против своей воли, преуспеет в превращении земли, где ему выпало поселиться, в свой надел и преуспеет в сборе духовного урожая.

Страх или боль?

Сознавая это, мы поймем: в комментарии Раши на стихи 3 и 4 главы 46 Брейшис скрыто глубинное значение. В Торе описано, как на пути Яакову явился Б‑г и сказал: «Не бойся сойти в Египет, ибо большим народом сделаю Я тебя там; Я сойду с тобой в Египет и Я также выведу тебя». Приводя эти слова, Раши прибавляет: «Потому чувствовал он боль из‑за того, что необходимо ему покинуть [Святую] землю». Основная задача этой фразы у Раши — объяснить причину страхов Яакова и его нужду в Бжественном подтверждении правомочности этого шага. На глубинном же уровне Раши поясняет нам, почему страх этот был неоправдан. Б‑г заверяет Яакова: не следует бояться сойти в Египет, «потому что чувствовал он боль от того, что необходимо ему покинуть [Святую] землю». Ибо Яаков испытывал боль из‑за необходимости оставить священную среду Земли Израиля, потому что он никогда не сможет чувствовать себя дома на чужой земле. И само это дало вернейшую гарантию: он и его потомки переживут Египетский плен и выйдут победителями из духовного поединка, перед которым поставило их изгнание.