Драматический эпизод

В течение семи дней готовили Шатер Собраний, чтобы служить в нем. И срок этот миновал,
но вопреки ожиданиям евреев Б‑жественное
Присутствие так и не было им явлено.

И на восьмой день были принесены жертвы,
но и тогда не сбылось чаемое.

Раши на Ваикро, 9:23

Видя, сколь близки люди к отчаянию и разочарованию, Моше и Аарон вошли в Шатер Собраний и молились. И тогда «явилась слава Б‑га всему народу. И вышел огонь от Б‑га, и сжег на жертвеннике всесожжение…» (Ваикро, 9:23,24).

Исполненный трепета, «увидел это народ, возликовал он и пал ниц» (там же).

Двое же из присутствующих возжелали связи с Б‑гом, которая глубже, чем эта.

«И взяли сыновья Аарона, Надав и Авигу, каждый свой совок, и положили в них огня, и возложили на него смесь благовоний, и воскурили пред Б‑гом огонь чуждый, какого Он не велел им. И вышел огонь от Б‑га, и пожрал их, и умерли они пред Б‑гом» (Ваикро, 10:1,2).

Моше же воздал им, обретшим такую смерть, сказав Аарону: «Вот о чем говорил Б‑г: в приближающихся ко Мне буду Я свят и перед всем народом прославлюсь» (Ваикро, 10:3).

Раши поясняет, что тем самым Моше сказал Аарону следующее:

«Я знал, что Шатер Собраний будет освящен теми, кто познал Б‑га. Я полагал, что это окажемся я или ты, кто‑то из нас. Теперь же я вижу, что они — больше, чем мы с тобой».

Ненасытное томление

Приведенный отрывок весьма парадоксален. С одной стороны, поведение сыновей Аарона представлено здесь как неподобающее — что очевидно в силу постигающего юношей наказания. И это отражено в дискуссии мудрецов о том, в чем же именно состоял «грех сыновей Аароновых» (см. Тойрас Коаним, комментарии на Ваикро, 10:1; Ваикро Раба, 12:1, 20, 6, 9 и т.д.).

С другой стороны, создается впечатление, что в их деянии заключался и некий позитивный аспект. Ибо Надав и Авигу были предназначены, чтобы особым образом послужить Б‑гу. Да и сам Моше это объявил. А ведь Моше олицетворяет воплощенный атрибут истины (Мидраш Танхума, Шмойс, 28). И тогда сказанные им слова надо рассматривать не как выражение сочувствия, но как честное признание духовного уровня сыновей Аарона. А именно: они — больше, чем он сам и Аарон, и через это жертвоприношение и будет освящен Шатер Собраний.

Это противоречие разрешится, если мы обратимся к комментарию Ор а‑Хаим (Ваикро, 16:1), объясняющему смерть Надава и Авигу следующим образом.

Они приблизились к свету свыше со святою любовью и умерли от этого. Это — мистическая тайна поцелуя [Бга], от которого умирают праведники. Смерть их была эквивалентом смерти праведников, [при том, что] было одно различие: праведных настигает поцелуй, тогда как в этом случае юноши сами приблизились к пределу…

Хотя они осознавали, что умрут, они не устояли перед тем, чтобы приблизиться еще более к тому, чтобы сочетаться [c Бгом] сладостными [узами] любви… — к пределу, за которым их души покинули тело.

Хасидские мыслители сделали следующий шаг и развили эту концепцию. Согласно их трактовке, наша любовь к Б‑гу должна заключать в себе две фазы: властное томление, толкающее человека к обретению связи с Б‑гом, и готовность к возвращению и к тому, чтобы выразить волю Б‑га, превратив этот мир в Его обитель.

Сыновья Аарона достигли уровня всеобъемлющего стремления слиться с Б‑гом.

За этим должна была бы следовать фаза поисков выражения уз, связующих человека с Б‑гом, в повседневной жизни. Основываясь на этом, мы поймем слова мудрых: «Против своей воли ты жив» (Пиркей Овойс, 4:22). Естественное желание души еврея — отринуть этот мир материального существования и соединиться с Б‑гом. Жизнь в нашем мире — «против воли». Это — жизнь, длящаяся вопреки названному желанию. Душа остается в теле потому лишь, что стремится исполнить волю Б‑га.

Слово, используемое в иврите для понятия «грех», — «хет» — может также быть соотнесено с понятием «недостачи, отсутствия» (Шмуэл, 1:21). Грех сыновей Аарона состоял не в том, что они возжелали быть слишком близки к Б‑гу, но в том, что сама установленная связь направлялась эгоистичным порывом своеволия. Именно это и стало причиной смерти, тогда как обретенная связь должна бы была перевести эту связь в сферу ординарного опыта.

Эта концепция соотносится со стихом, открывающим данное чтение из Торы: «И говорил Б‑г, обращаясь к Моше после смерти двух сыновей Аарона, когда они предстали пред Б‑гом и умерли». Почему же сказано в стихе — «и умерли»? Чтобы акцентировать негативные аспекты их служения. Близость, которой достигли они, была желательна. Но «они умерли», и эта близость не послужила тому, чтобы цель творения — сделать мир обителью Б‑га — была достигнута.

Б‑г желает, чтобы самые глубинные уровни любви к Нему преобразовывались в опеку Б‑жественного, присущего каждому элементу творения. И чтобы воплощались в исполненные предельной искренности усилия, направленные на то, чтобы эта Б‑жественность проявилась.

Позитивный аспект стремлений Надава и Авигу отчасти отражен во фразе о том, что они воскурили пред Б‑гом «огонь чуждый, какого Он не велел им».

Их служение Б‑гу было «чуждым». Ибо оно соотносилось с уровнем, выходящим за пределы опыта обычного смертного, на столь высоком всплеске, что Б‑г не мог велеть евреям стремиться взойти на эту ступень.

Близость к Б‑гу, проявившаяся в этом особом служении сыновей Аарона, «освятила Шатер Собраний». В этом контексте смерть сыновей Аарона можно сравнить с жертвоприношением, ибо они отдали свои жизни за то, чтобы приблизиться к Б‑гу. В конечном итоге их смерть вдохновляла других, чтобы достичь той же высоты. Поэтому чтение из Торы начинается с упоминания о «смерти двух сыновей Аарона, когда приблизились они к Б‑гу».

Два урока, два имени

Служение сыновей Аарона Б‑гу ретроспективно дает нам два урока.

Урок позитивный, указывающий на потенциальную способность еврея стремиться к близости к Б‑гу. И другой урок — негативный: их служение было лишено опоры на шув, то есть на жизнь в условиях нашего мира.

В соответствии с обычаем некоторые называют это чтение из Торы Ахарей, другие — Ахарей Мойс.

Можно сказать, что разница между этими двумя названиями зависит от того, на каком из аспектов служения делается акцент.

Ахарей значит «после».

Высочайший уровень связи с Б‑гом, которого достигли сыновья Аарона, породил потенциальную возможность достижения еврейским народом такой же близости к Б‑гу «впоследствии».

Название Ахарей Мойс — «После смерти» — напротив, привносит негативный акцент, проистекающий из неспособности дополнить близость к Б‑гу обязательством способствовать развитию связи материального мира с Б‑гом.

Узы единодушия

Согласно любавичскому обычаю, это чтение из Торы именуется Ахарей. Тем самым на первый план выносится представление о близости каждого еврея к Б‑гу.

Во внутренних аспектах души каждый еврей един с Б‑гом, будучи соединен с Ним неразрывными узами.

Эти узы превосходят ту связь, что установлена благодаря соблюдению мицвойс. Ведь хотя мицвойс и создают связь между тем, кто исполняет повеление, и Тем, Кто отдает его, Тот и другой остаются отдельными друг от друга сущностями.

На деле же евреи и Б‑г едины. И это тот уровень сознания, который становится явным в Йом Кипур. На этом уровне повиновение еврея Б‑гу не предмет выбора, за который его ожидает награда или наказание. Но это повиновение — естественный отклик, выражение внутренней природы существа еврея.

Эта сокровенная связь между евреем и Б‑гом может пронизывать каждый аспект нашей жизни. Таким образом, жизнь в материальном мире вовсе не будет вступать в противоречие со служением Б‑гу. На этом уровне жизнь человека — настолько простой тип связи, что она не допускает возможности отделения.

Человечеству в целом этот уровень связи станет доступен в Эру Искупления, когда будет явлена Б‑жественность, проницающая мир. «Ибо полна будет земля знанием Г‑спода, как полно море водами», — возвестил пророк Ишаяу (11:9).

При проявлении манифестированной Б‑жественности естественным, спонтанным человеческим желанием будет повиноваться Б‑жественной воле.