Зло: два перевода

Смотри, Я предлагаю вам сегодня
благословение и проклятие.

Дворим, 11:26

Благословение и проклятие. Все явления, всю человеческую деятельность, похоже, можно классифицировать по этим двум основным определяющим действительности. Развитие бывает либо позитивным, либо негативным, случай — счастливым или трагическим, поступок — добродетельным или греховным.

Действительно, принцип «свободы выбора» — человеку дано было полное право выбирать между добром и злом — лежит в основе главной посылки Торы: человеческая жизнь значима. Наши поступки не предопределены нашей природой или неким всеобщим законом, они — продукт независимого желания. Это делает нас подлинными «соучастниками Б‑га в творении», чей выбор, чьи поступки воздействуют на продолжающееся развитие мира, как и представлял Себе его Создатель, — сказано в Талмуде (Шабос, 10а).

Рамбам (Законы покаяния, 5:14) пишет: «Свобода выбора была дарована каждому человеку. Если он хочет идти по пути добра и быть праведным, у него имеются все возможности для этого, если он хочет идти по пути зла и стать злодеем, у него имеются все возможности и для этого. Никто его не принуждает, никто ему не указывает, никто не заставляет выбрать один из этих путей — лишь он сам, душой и разумом, избирает путь, на который свернуть…

Это — главный принцип, основа Торы и ее заповедей… Потому что если бы Б‑г определял, какому человеку быть праведником, а какому злодеем, или же в природе человека было заложено нечто, толкающее его на определенный путь, к определенным убеждениям или склонностям, к определенным поступкам… как мог бы Б‑г заповедовать нам через пророков: “Делай то” или “Не делай этого”, “Стань лучше” или “Не потворствуй своим грехам”..? Каким мерилом справедливости руководствовался бы Б‑г, наказывая грешников и вознаграждая праведников?»

Во все времена философы задавались вопросом: откуда берет начало эта дихотомия? Исходит ли зло от Б‑га? Если Б‑г — единственный источник всего, если Он — суть блага, может ли быть зло в сотворенном Им? Если Он — нераздельно един и неповторим, может ли существовать такая двойственность Его возможностей?

«Не от уст ли Всевышнего происходит бедствие и благополучие?» — вопрошал пророк в Плаче Ирмияу (3:38). Однако в Торе недвусмысленно сказано: «Смотри, Я предлагаю вам сегодня благословение и проклятие». Б‑г, и никто кроме Него, — единственный источник того и другого.

Подмена

Один из подходов к понятиям «благословение и проклятие» в Торе — сравнение изложения этих стихов великими переводчиками Торы.

Арамейский язык, на котором в течение пятнадцати веков свободно изъяснялись многие евреи, — это «второй язык» Торы. Это язык Талмуда, на нем даже написано несколько глав Библии. Существует также несколько очень важных переводов Торы на арамейский, в том числе и сделанный в конце первого века нашей эры римлянином‑прозелитом Онкелосом, племянником императора Тита, а также перевод, выполненный на пятьдесят лет раньше великим мудрецом и знатоком Талмуда рабби Йонатаном бен Узиэлом.

В переводе Онкелоса ивритское слово «клола» из цитированного выше стиха переводится буквально, как «проклятие» (по‑арамейски «лотин»). Но в переводе рабби Йонатана стих звучит так: «Смотри, Я предлагаю вам сегодня благословение и его подмену». Автор не избегает неприятного термина «проклятие» — он использует его тремя стихами ниже в Дворим (11:29), а также в ряде других мест Торы, где появляется слово «клола», например, в Дворим (23:6 и 27:13). Кроме того, если бы рабби Ионатан просто захотел избежать негативного выражения, он бы написал «благословение и его противоположность» или использовал другой эвфемизм. Арамейское слово, которое он употребляет, «хилуфа», значит «изменение» и «подмена», подразумевая, что «проклятие» — то, во что обращается благословение, и таким образом это — замещающая форма той же сущности.

В словах мудрецов «От небес не исходит никакого зла» заложено присутствие двух типов блага, как сказано в Брейшис Раба, (51:3). Первое — «явное» и очевидное — благо можно испытать как таковое лишь при жизни. Другое — также благо, потому что ничто кроме блага не может «исходить от Всевышнего», но это — «скрытое благо», зависящее от того, как мы решим получить и испытать его. Поскольку нам дарована свобода выбора, в нашей власти превратить эти небесные благословения в проклятия, а позитивную энергию — в негативные силы.

Перевод Онкелоса более «буквален». Цель его — донести до ученика самое элементарное значение стихов. На иврите в стихе говорится о «благословении и проклятии», и Онкелос так и переводит на арамейский. Те, кто ищет более глубокое значение негативного в нашем мире, должны обратиться к тем текстам Торы, где это обсуждается.

С одной стороны, перевод рабби Йонатана бен Узиэла представляет собой более эзотерическое толкование Торы, основанное на талмудическом и мидрашистском понимании. Поэтому вместо того, чтобы просто назвать «проклятие» проклятием, здесь — намек на истинное значение того, что мы считаем злом. По сути, рабби Йонатан говорит: все, что дает Б‑г, есть благо, но Б‑г даровал нам способность испытывать и «благословение», и «подмену», — но Б‑же упаси, использовать Его благо во вред.

Это объясняет и то, почему рабби Йонатан переводит «клола» как «подмена» в цитированном стихе 26 и далее в стихе 28. Однако в следующем стихе он переводит это буквально, используя слово «проклятие», — так же, как Онкелос. В свете всего сказанного причина такого разграничения ясна: в первых двух стихах говорится, что Б‑г дал нам и благословение, и «проклятие», но не раздает проклятий — Он лишь предоставляет возможность «подменить» Его благословения. С другой стороны, в третьем стихе («И вот, когда приведет тебя Б‑г, Всесильный твой, в страну… то дашь благословение на горе Гризим, а проклятие — на горе Эйваль») говорится о нашем выборе из двух путей в жизни, где «скрытое благо» может быть получено и осознано как собственно «проклятие». По тому же признаку другие случаи, когда рабби Йонатан переводит клола как «проклятие» в Плаче Ирмияу (3:38), также свидетельствуют о выражении человеком своеволия, и о зле — в тех случаях, когда «клола» переводится как «подмена» благословения.

Голус

На более глубоком уровне различные взгляды на природу зла, выраженные в этих двух переводах Торы на арамейский, отражают духовные и исторические обстоятельства, при которых были сделаны переводы.

Голус, состояние физического и духовного отчуждения, в котором мы оказались после разрушения Храма и изгнания с нашей земли почти две тысячи лет назад, — основная причина того, что благословение Б‑га исказилось в «подмену». Когда народ Израиля обитал на Святой земле и чувствовал присутствие Всемогущего в Храме Иерусалима, евреи ощущали Б‑жественную правду как осязаемую реальность. Благость и совершенство всего, что исходит от Б‑га, были доступны и постижимы.

С другой стороны, голус — состояние, замутняющее и искажающее внутреннее видение души, отчего становится гораздо труднее обращаться к Б‑жественной сути, присутствующей в каждом событии жизни, в каждом ощущении. Голус — атмосфера, в которой «скрытое благо», дарованное нам, легко может превратиться в зло.

Перевод рабби Йонатана бен Узиэла, называемый также «Иерусалимским переводом», был сделан на Святой земле за несколько десятков лет до разрушения Храма. В некоторые издания Пятикнижия включены и «Перевод Йонатана бен Узиэла» и «Иерусалимский перевод». Согласно большинству исследователей, это два варианта одного и того же труда. Тот факт, что этот перевод был необходим, поскольку для многих евреев язык Торы больше не был родным, и слово Г‑спода было доступно только на местном диалекте, — свидетельствует о том, что голус все усиливался. «Скрытое благо» переживали уже иначе — не как выражение любви Б‑га.

Но во времена рабби Йонатана Храм еще стоял в Иерусалиме. Сгущающаяся тьма голуса еще не была столь беспросветной, и возможно было если не ощутить, то хотя бы узнать истинную природу действительности. Человек понимал: то, что он осознавал как негативное в своей жизни, было искажением Б‑жественного блага.

Перевод Онкелоса, племянника римского императора, который разрушил Храм и изгнал народ Израиля с его земли, был завершен через полвека. Во времена Онкелоса голус усилился настолько, что стала преобладать разделенность мира на две части добром и злом, а в таком мире «сокрытое благо» рассматривается просто как «проклятие».

Однако именно такой мир предлагает полную свободу выбора, которая, в свою очередь, придает подлинные смысл и важность человеческим поступкам. Именно такой мир дает человеку возможность по‑настоящему испытать свои силы и попытаться раскрыть лежащие в основе созданного Б‑гом доброту, единство и совершенство.