Уроки Торы II

Уроки Торы II. Микейц

Менахем-Мендл Шнеерсон 22 июля 2016
Поделиться

Склонившиеся пастухи

Йосеф же был правителем страны, сам продавал хлеб всему народу страны. И пришли братья Йосефа и поклонились перед ним до земли… И вспомнил Йосеф сны,
которые снились ему о них…

Брейшис, 42:6, 9

 

За двадцать лет до описываемого дня Йосеф видел два сна, в которых было предсказано то, что теперь сбылось уже наполовину. В первом сне ему снилось: «Вот мы вяжем снопы посреди поля, и вот поднялся мой сноп и стал, и вот кругом стали ваши снопы и поклонились моему снопу» (Брейшис, 37:7). Во втором же сне Йосеф видел: «вот солнце и луна и одиннадцать звезд кланяются мне» (37:9).

Братья, которые и так ревновали Йосефа за то, что отец любит его более других своих сыновей, «еще более возненавидели его за сны и за речи его» (37:8). Яаков же «сохранил в сердце эти слова» (37:11) и «ждал исполнения их и предвкушал это» (Раши).

Но чтобы исполнились те сны, Яакову пришлось двадцать лет оплакивать потерю своего возлюбленного сына, Йосефу — пройти через рабство и узилище, а его братьям — пережить муки раскаянья. Двадцать исполненных боли лет протекли, прежде чем сыновья Яакова простерлись перед наместником Египта, который, не узнанный ими, и был тем самым «сновидцем», которого они продали в рабство. Почему все же настолько важно было, чтобы братья простерлись перед Йосефом? И почему Яаков ждал исполнения тех снов и предвкушал это несмотря на то что осознавал (см. Раши, 37:10): его ожидание лишь провоцирует вражду среди детей?

Новый тип еврея

Авраам, Ицхак и Яаков были пастухами, так же, как пастухами были и сыновья Яакова (ср. Брейшис, 46:34). Они выбрали это призвание, ибо полагали, что пастушья жизнь — жизнь в уединении, в слиянии с природой, вдали от суеты и шума городской толчеи, — наиболее плодотворна для их духовных поисков. Когда они пасли овец в долинах и на холмах Кнаана, они могли, презрев мирские заботы, предаваться размышлениям о величии Творца и служении Ему — предаваться с ясностью в душе и покоем в сердце.

Йосеф же отличался от них. Он был человеком мирским, «человеком преуспевающим» (иш мацлиах — Брейшис, 39:2) в том, что касается торговли и политики. Проданный в рабство, он вскоре сделался главным управляющим, тем, кто ведает всеми делами своего хозяина. Брошенный в тюрьму, он вскоре становится одним из тех, кто принадлежит к верхушке тюремной администрации. А покидает тюрьму он, чтобы стать наместником Египта, вторым после фараона человеком в самой могущественной стране на земле и единственным поставщиком продуктов для целого региона.

Однако ничто из всего, что пришлось ему претерпеть, не изменило его. Он остался все тем же праведным Йосефом, что изучал Тору у ног своего отца (Раши, Брейшис, 47:31). Раб, узник, правитель миллионов, человек, распоряжающийся богатством целой империи, — все это не имело значения: по улицам развращенного Египта ходил тот же Йосеф, что размышлял о Б‑ге на холмах и в долинах кнаанских. Его духовность, мораль — они росли изнутри и совершенно не зависели ни от общества, ни от среды, ни от того, чем ему приходилось заниматься, хотя эти занятия требовали круглосуточной сосредоточенности именно на них.

Конфликт Йосефа с братьями — куда глубже, чем просто зависть к цветным одеждам брата или большей доле отцовского внимания, достающейся ему. То был конфликт между духовной традицией и новой светскостью; между сообществом пастухов и политиком. Братья не могли принять саму возможность того, что человек совершенно мирского образа жизни способен не поддаться материальным благам, может, оставаясь в единении с Б‑гом, жить во дворцах языческого Египта. (Тот факт, что «узнал Йосеф братьев своих, а они не узнали его» [Брейшис, 42:8], имеет глубокое значение. Сыновья Яакова были не способны признать «брата» [того, кто равен им духовно] в человеке, столь погруженном в материальные заботы мира).

В течение двухсот лет пастушеская жизнь давала преимущество исповедовавшим духовность. Но Яаков знал: если его потомкам предначертано пережить египетский голус (изгнание), так же как тысячелетие вавилонского, греческого, римского, восточного, западного, экономического, религиозного и культурного голуса, уготованного для них историей — они должны склониться перед тем кредо, в котором предстает Йосеф. Если детям Израиля суждено пройти через все социальные потрясения четырех тысяч лет и остаться народом Б‑га, они должны подчиниться Йосефу.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Жонглеры, акробаты, великолепный Храм и полное отсутствие политической борьбы

Храм, каким его представляют себе мудрецы, по сути, статичен, это мир вне времени, где вечно повторяются одни и те же действия. К широкому историческому контексту — миру империй и государств, войн и политики, который постоянно меняется, — Талмуд на удивление безразличен, несмотря на то что этот мир в значительной мере определял судьбу евреев. Мудрецы апеллировали к библейским историям и народным преданиям; сверх того они не испытывали потребности в исторических источниках.

Маасер: кому и на что?

Наши мудрецы учат: «Кто дает монету бедняку, получает шесть благословений, а кто его утешит — получит одиннадцать». Ну а если можете помочь материально — старайтесь сделать это как можно более деликатно, чтобы просящего не стеснять. Здесь приведу еще одну мысль наших мудрецов: когда даешь кому‑то, представь себя самого в положении человека, которому даешь, — это тебе подскажет, как дать, чтобы не обидеть и не унизить.

Недельная глава «Цав». Отчего умирают цивилизации

Евреи не расстались со своим прошлым. В своих молитвах мы и сегодня упоминаем о жертвоприношениях. Но евреи не стали держаться за прошлое. Не стали они искать убежища и в иррациональном мышлении. Они продумали свое будущее наперед и создали такие институты, как синагога, дом учения и школа, которые можно выстроить где угодно, чтобы они даже в самой неблагоприятной обстановке служили питательной средой для еврейской идентичности.