Материал любезно предоставлен Tablet

Приближается Пурим, и в центре еврейского литургического цикла появляется книга Эстер. Вечером и утром праздника еврейские общины всего мира будут читать Мегилат Эстер.

Но, готовясь к Пуриму в этом году, я стал задумываться, какую роль играет книга Эстер в христианстве. Ее сюжет — удивительное избавление от попытки совершить геноцид евреев, живших в древнем Персидском царстве — казалось бы, нелегко встроить в систему христианского богословия. Своеобразие этого повествования, не говоря уже о враждебности к евреям, которая издавна была характерна для христианства, по‑моему, не особенно способствуют интеграции Эстер в ткань христианской жизни.

Популярное заблуждение гласит, что у евреев и христиан есть один общий корпус книг, который христиане называют Ветхим Заветом, а евреи — Танахом, а вот Нового Завета у евреев нет. Однако наличие в католическом и православном ветхозаветном каноне книг Юдифи и Товита, отсутствующих в Танахе, а также иные версии ряда книг, в том числе книги Эстер, показывают, что нельзя ставить знак равенства между половиной христианского Писания и еврейским Писанием.

В случае Эстер различия между еврейским текстом и версией, входящей в католический и православный канон, бросаются в глаза. Возможно, самая известная характерная черта еврейской книги Эстер — это отсутствие Б‑га. А вот в католическом и православном вариантах Бог в рассказе присутствует.

Когда александрийские евреи составляли Септуагинту, они решили переписать книгу Эстер на греческом языке. Хотя созданная ими версия во многом основана на ивритском оригинале, это не перевод. Кроме того, в версии Септуагинты появилось несколько важнейших вставок — молитва и образ Б‑га. В книге Эстер, которую можно найти в Септуагинте, героиня, послав Мордехаю весточку о том, что он должен объявить трехдневный пост, обращается с молитвой к Б‑гу. «На третий день Эсфирь, перестав молиться, сняла одежды сетования и оделась по‑царски, и сделавшись великолепною, призывая всевидца Б‑га и Спасителя, взяла двух служанок». В этой версии также говорится, что, идя к царю Ахашверошу, Эстер падает в обморок от страха, но «изменил Б‑г дух царя на кротость», и Ахашверош милостиво пригласил Эстер к себе. Б‑г не выступает в качестве Того, Кто вмешивается, как в книге Шмот, но одно упоминание о том, что Эстер молилась Б‑гу и Б‑г изменил дух Ахашвероша, фундаментальным образом меняет характер книги Эстер.

Уникальность книги Эстер в Танахе в немалой степени состоит в том, что молитва и Б‑г не являются частью нарратива. Действительно, только в книге Эстер и в Шир а‑ширим Б‑г не упоминается ни разу. Поэтому Эстер олицетворяет собой ту грань иудаизма, которая поощряет в людях инициативность, а не полную зависимость от Б‑га. Вставив в повествование молитву и Б‑га, католический и православный Ветхий Завет отказался от этого аспекта уникальности Эстер. Книга стала полностью соответствовать главной идее Писания — как еврейского, так и христианского — о том, что человек зависит от Б‑га.

Часть идеи протестантской Реформации состояла в том, чтобы восстановить связь христианства с еврейским Писанием. Поэтому книги, отсутствующие в Танахе, но включенные в Ветхий Завет, были собраны в разделе, который называется «Апокрифы». Более того, реформаторы‑протестанты перевели на разговорные языки оригинальный ивритский текст всех книг Танаха. В результате книга Эстер, как мы ее знаем, легла в основу книги Эстер протестантского канона. Вставки, имеющиеся в Септуагинте, но отсутствующие в ивритском оригинале, перешли в раздел апокрифов.

Однако похоже, что это решение было принято скрепя сердце. В одной из своих «Застольных бесед» Мартин Лютер — наверное, самый известный из реформаторов‑протестантов и основатель лютеранства — говорил: «Я великий враг второй книги Маккавейской и книги Эстер, и я желал бы, чтобы они вовсе до нас не дошли, ибо в них слишком много языческих несуразностей. Евреи ценят книгу Эстер выше, чем все книги пророков». Комментарий Лютера любопытен, потому что объяснений столь твердо выраженной позиции в нем почти нет. Причина враждебности к книге Эстер заключается в том, что в ней «слишком много языческих несуразностей», но Лютер не объясняет, в чем заключаются «несуразности». Под «языческими несуразностями» он, возможно, имел в виду отсутствие в тексте Б‑га, но эта проблема волновала и христиан, живших до него, и поэтому они предпочли переписать книгу Эстер, а не просто перевести ивритский оригинал на греческий язык.

Лютер — фигура весьма негативная в еврейской истории. Хотя в начале своего пути он был благосклонен к евреям, впоследствии он демонстрировал жгучую ненависть по отношению к ним. Ряд его высказываний, призывающих к убийству евреев, представляются некоторым предвестием нацизма. Аргументы этих людей заслуживают отдельного рассмотрения. Не зная наверняка, почему Лютер был таким «великим врагом» книги Эстер, я могу лишь делать предположения о том, что возбудило недовольство реформатора. Основой для предположения служат те черты Эстер, которые особенно известны и дороги в ней современным евреям.

Современные евреи ценят книгу Эстер за то, что главный герой в ней — женщина, и за то, что в ней нет Б‑га (что указывает на мирской характер повествования и историчность), а также за позитивное изображение ассимиляции и ассимилированных евреев. По словам раввина Ица Гринберга, пуримское повествование, возможно, лучше всего соответствует положению евреев, особенно американских, в нынешнем мире.

В силу отсутствия Б‑га и чудес в центре книги Эстер оказывается важность инициативы, проявленной людьми, а религиозное представление о том, что человек должен целиком и полностью зависеть от Б‑га, отходит на второй план. Заступничество Эстер перед царем Ахашверошем и раскрытие Мордехем заговора с целью цареубийства представляют собой примеры того, как действия людей могут определять события. Хотя многие из нас полагают, что нам бы понравилось жить в мире Исхода, где Моше поднимает посох, море разделяется, а наши враги тонут, мы понимаем, что на самом деле наш мир больше похож на тот, что описан в книге Эстер, а не в книге Шмот.

Другие два наиболее известных аспекта книги Эстер — героиня‑женщина и признание ассимиляции — не менее радикальны. Тема эндогамии, брака внутри собственной этнической общины, довольно сильно выражена в Танахе. А в книге Эстер героиней становится женщина, вышедшая замуж за нееврея. Браки между евреями и нееврейками присутствуют в Танахе и даже в Пятикнижии: сам Моше женился на мидьянитянке Ципоре. Но чтобы еврейка вышла замуж за нееврея — такого в других книгах Танаха не найдешь. Поэтому мотивы героини‑женщины и ассимиляции существенны в книге Эстер, как нигде больше в Танахе.

Я бы предположил, что сочетание этих двух мотивов, несомненно составляющих ядро книги Эстер, и было причиной, по которой Лютер считал себя врагом этой книги.

Одна из самых удивительных черт антисемитизма XIX века состояла в том, что он был направлен также, а возможно и в большей степени, на тех евреев, которые интегрировались в жизнь своей страны, как и на тех, что существовали обособленно. Еврейская ассимиляция считалась одной из главных угроз, вызванных эмансипацией. Чтобы понять это, нужно вспомнить, что ассимиляция — весьма широкий термин, включающий в себя разные степени интеграции евреев в обществе. Процент смешанных браков в XIX веке был гораздо ниже, чем сейчас, и хотя в христианство евреи обращались чаще, нельзя ставить знак равенства между обращением и ассимиляцией. Ассимиляция для европейских евреев чаще всего означала эндогамную семейную жизнь в сочетании с постоянной включенностью в жизнь окружающего общества в максимально возможной степени. Поэтому Эстер представляет собой крайнюю форму ассимиляции, более распространенную сейчас, чем когда‑либо в еврейской истории — когда еврейка вступает в брак с неевреем, но сохраняет приверженность к иудаизму.

Изменение отношения Лютера к иудаизму было вызвано тем, что евреи его отвергли. В начале своего пути, выказывая дружелюбие к евреям, Лютер надеялся, что евреи сочтут его учение истинным и обратятся в христианство. Когда он увидел, что ничего такого не произошло, приязнь Лютера превратилась в ненависть. Если помнить об этом, становится понятно, до какой степени возмущал Лютера брак Эстер с царем Ахашверошем, смешанный брак без перемены веры.

Говоря о роли героини‑женщины во враждебном отношении Лютера к книге Эстер, я опять перескочу из эпохи Лютера — XVI столетия — в период европейского антисемитизма конца XIX — начала ХХ века. В биографии Франца Кафки Саул Фридлендер пишет об «антисемитских мотивах, связанных с женственностью еврейского тела (и души), распространенных в Центральной Европе на рубеже веков». Короче говоря, антисемитизм и мизогиния в определенной степени сливались: еврей был женщиной, а женщина — евреем. Принимая во внимание гипермаскулинность, характерную для нацистов, понятно, как важна была для нацизма идентификация «еврей/женщина». Нет прямой линии, ведущей от Лютера к нацизму. Но стоит задуматься, не является ли и в этом случае враждебность Лютера к книге Эстер и его враждебность к евреям ранним проявлением ненависти и стремления к геноциду, которые появятся в Германии через 400 лет после лютеровской Реформации.

После Холокоста и 2‑го Ватиканского собора отношение христиан к еврейскому народу и его священным текстам начало меняться. В последнее время отмечается повышенный интерес к книге Эстер. Бестселлер 2006 года «Хадасса: Одна ночь с королем» добился такой популярности, что его экранизация собрала в мировом прокате более 13 млн долларов. В 2014 году Ребекка Филипс в статье, опубликованной в Tablet, утверждала, что «христиане явно переживают момент Эстер». Она привела примеры из разных концов страны, когда религиозные лидеры евангелической и господствующей протестантской церкви обращались к книге Эстер за наставлением и вдохновением. Способность Эстер к самопожертвованию — «а если уж погибать мне, то погибну» (4:16), — ее роль героини‑женщины и светский характер книги привлекают в ней этих христианских лидеров. Возрождение интереса к Эстер среди христиан — один из множества индикаторов, что мы живем в эпоху примирения евреев и христиан. Отмечая праздник Пурим и читая Мегилу, мы можем ощутить общий вкус причастности к этой удивительной книге. 

Оригинальная публикация: The Three Faces of Esther