В гостиной огромного дома на окраине города Су‑Фолс, штат Южная Дакота, Мендл Алперовиц наматывает кожаный ремешок на руку и пальцы хозяина дома Стюарта Джейкобса.

Ремешок крепко прижимает к бицепсу маленькую коробочку; внутри ее — свитки пергамента, содержащие отрывки из Торы. Другая коробочка у Джейкобса на лбу. Они исполняют заповедь о возложении тфилин.

Алперовиц помогает Джейкобсу читать молитву.

«Веаавта. Эт. Адонай. Элоэха. Бехоль. Левавха…» — произносит Алперовиц, и Джейкобс повторяет за ним. «Люби Всевышнего, Б‑га твоего, всем сердцем твоим».

Окончив молитву, Алперовиц берет шофар — бараний рог — и трубит, чередуя длинные и короткие звуки.

55‑летний Джейкобс наблюдает за происходящим с широкой улыбкой.

«Мне всегда становится легче, когда я накладываю тфилин, — объясняет Джейкобс, — потому что это возвращает меня в тот мир, которому я принадлежу».

Джейкобс родился и вырос в Бронксе, а теперь является одним из немногих евреев общины Су‑Фолс, которые всегда собирались на молитву сами, без раввина. Последний постоянный духовный лидер синагоги «Гора Сион» (Mount Zion) — единственной синагоги в Южной Дакоте к востоку от горного хребта Блэк‑Хилс — отошел от дел в 1978 году.

С тех пор обязанности раввина исполняли светские лидеры, а пару раз в месяц прилетали студенты из Колледжа еврейского союза в Цинциннати. Более религиозным членам общины этого не хватало.

«Я страдала от отсутствия духовного лидера», — говорит Беверли Кристенсен, живущая в Южной Дакоте уже 24 года.

И вот появляется Мендл Алперовиц.

Cвященнослужитель без прихожан, Мендл Алперовиц приехал в этот город в прерии, чтобы стать своего рода дудочником (подобно Гамельнскому крысолову) для евреев, до сих пор не нашедших духовного пристанища.

«Моя задача — добиться того, чтобы в целом штате Южная Дакота не осталось ни одного еврея, чувствующего себя одиноким и оторванным от общины, не имеющим возможности религиозного самовыражения», — сообщает он.

В Южной Дакоте постоянно действуют две синагоги, а еврейские общины существуют более 150 лет, но Алперовиц приехал сюда ради тех, кто чувствует себя в изоляции и не ощущает принадлежности к общине, вне зависимости от того, религиозны они или ни разу не молились с самого детства.

«Как бы далеки они ни были от еврейской общины, как бы далеко ни жили, мы будем с ними, будем навещать их у них дома, будем поддерживать связь, будем вместе соблюдать наши традиции», — продолжает он.

С тех пор как он появился в городе, те, кто посещает его занятия и приглашает его в гости, совершенно потеряли голову от радости. Некоторые плакали. Другие останавливали его на улице, чтобы порасспросить.

«Я ходячий символ иудаизма, — говорит он. — Нравится мне это или нет».

27‑летний раввин не станет раввином городской синагоги. (Лидеры обеих синагог штата, «Горы Сион» в Су‑Фолс и второй в Рапид‑Сити, хоть и встретили Алперовица с теплотой, но утверждают, что существовали без постоянного раввина довольно долго, чтобы стать самодостаточными.)

Большинство евреев Южной Дакоты относят себя к значительно более либеральному течению в иудаизме (либо не относят ни к какому), и потому у некоторых возникает вопрос, является ли Алперовиц тем раввином, который нужен местным евреям.

Известие о том, что Алперовиц переезжает в Южную Дакоту из замкнутого и ультрарелигиозного бруклинского района Краун‑Хайтс, вызвало сенсацию.

Необычайная новость разнеслась широко: неужели очень религиозный человек с курчавой рыжей бородой, который носит черный костюм и шляпу‑федору, как это было принято в Старом Свете, переезжает в прерии?

Алперовиц — любавичский хасид; приверженцы этого движения считают, что каждый ритуал, исполняемый евреем, приближает пришествие Мессии. Подобно мормонам, хабадские раввины проживают по всему миру, где создают или укрепляют общины в таких дальних уголках, как Непал и Нигерия. Хабад открыл синагоги и отправил своих раввинов в каждый штат страны.

Кроме одного.

В 2016 году Алперовиц посетил Су‑Фолс в качестве посланника Хабада, чтобы провести церемонию празднования Пурима. От него не скрылась жажда глубокой связи с иудаизмом, которую испытывали некоторые члены общины.

«Таких, как я, здесь очень мало, — говорит Джейкобс. — Мне и моим детям было очень нелегко. Некому было обучать их ивриту».

Алперовиц, всю жизнь проживший в Нью‑Йорке, и сам ощутил жажду — он представил себе просторы, двор, где могли бы играть его маленькие дочки, и увидел свою миссию.

Вернувшись в Нью‑Йорк, он обсудил с женой, каково будет переехать туда, где не так много условий для тех, кто следует строгим еврейским диетическим законам и молится три раза в день. Им придется оставить привычную жизнь в тесной общине Краун‑Хайтс. Там не будет еврейской школы. Они должны будут ездить четыре часа в Миннеаполис за кошерным мясом.

Кроме того, будут сложности с деньгами. Хасидские раввины живут на пожертвования, и Алперовицу придется убеждать евреев Южной Дакоты оплачивать его пребывание в штате.

«Еврею гораздо проще и удобнее жить в Нью‑Йорке, — считает Алперовиц. — Буду ли я скучать по кошерным суши? Без всякого сомнения. Но в том, что мы делаем здесь, настолько больше смысла, чем в суши».

В разгар лета семья Алперовиц покинула Нью‑Йорк и поселилась в Су‑Фолс в небольшом доме с двориком, поросшим травой, вблизи от пастбищ и кукурузных полей.

«Тундра оттаивает», — сказал Мендл Феллер, хабадский раввин из города Сент‑Пол, штат Миннесота.

Каждый вторник Пэт Скьюс проводит за рулем полтора часа в один конец: она едет из Маршалла, штат Миннесота, чтобы изучать Тору с Алперовицем, который проводит вечерние занятия в подвале своего дома.

Участники тесно окружили стол и вели оживленную беседу об обличении и правосудии. Некоторые пытались задавать Алперовицу провокационные вопросы по поводу его трактовок законов иудаизма.

Раввин объяснял, что не все приятное требует благословений. Благословения на еду, питье и запахи являются обязательными.

«А как насчет тепла? — спрашивает кто‑то. — В Южной Дакоте холодные зимы».

На тепло благословения нет, отвечает Алперовиц.

«Если тебе холодно и ты отогрелся, тогда надо благодарить Б‑га», — отвечает другой.

Скьюс внимательно слушает.

Хотя Скьюс и не родилась еврейкой, вот уже 20 лет она ощущала тягу к иудаизму. В Маршалле ее любопытство оставалось неудовлетворенным. «Я испытывала сильную жажду веры», — вспоминает она.

Она молилась о возможности узнать больше об иудаизме. И услышала новость о приезде Алперовица. «Мне захотелось сказать: “Слава Б‑гу, кто‑то знает, что я здесь”», — говорит она, намереваясь продолжать поездки несмотря на расстояние в 300 км и обледенелые дороги.

«Каждый вторник во мне словно огонь зажигается, чему бы ни были посвящены его занятия. Я не могу не приезжать».

Другая ученица, Беверли Кристенсен, жительница сельской местности в окрестностях Су‑Фолс, чувствовала себя полностью оторванной от общины. Она даже начала посещать церковь, полагая, что иначе не сможет дать детям религиозное воспитание. Увидев в газете сообщение о том, что Алперовиц переезжает в Южную Дакоту, она разрыдалась.

«Я сидела перед экраном телевизора и плакала не один час. Моя религия вернулась ко мне», — говорит она.

Семья Алперовиц пригласила Кристенсен на шабат. Она не посещала субботней трапезы 30 лет. После трапезы, все блюда которой жена Алперовица Мусси приготовила собственноручно, они пели за праздничным столом. Кристенсен попросила спеть все еврейские мелодии, которые смогла вспомнить, — и народные, и молитвенные, посвященные праздникам, до которых оставалось восемь долгих месяцев.

«Мендель словно приехал отыскать тех из нас, кто давно потерялся», — говорит она.

Но не все выражают радость при виде черной шляпы Алперовица на фоне просторных равнин Южной Дакоты.

По словам Стивена Бенна, светского главы синагоги в Рапид‑Сити, из‑за строгих трактовок законов иудаизма Алперовица «некоторые говорят: “Он не наш раввин, он не выражает наши взгляды”».

Еврейская община Южной Дакоты возникла в XIX веке, когда волна беженцев, спасаясь от погромов Восточной Европы, поселилась в Соединенных Штатах, преимущественно в городах на атлантическом побережье. Федеральный закон о земельных наделах 1862 года, разрешивший передачу в собственность участков земли на западе США, послужил толчком для некоторых евреев, лишенных в Европе права землевладения, переселиться в глубь страны.

Еврейские переселенцы составляли меньшинство и нередко подвергались дискриминации. Когда подросло первое поколение евреев, рожденных в штатах Северная и Южная Дакота, родители отправили их учиться в те регионы, в основном прибрежные, где еврейские общины были более многочисленны. К 1950‑м годам численность еврейского населения городов Фарго, Су‑Фолс и Рапид‑Сити значительно сократилась. (Еврейские общины штата Миннесота возникли по такому же сценарию, но численность их населения сохранялась неизменной.)

Сохранилось лишь две синагоги, и те принадлежали к более индивидуалистскому, реформистскому направлению иудаизма.

«Наша община не настолько многочисленна, чтобы представлять несколько направлений иудаизма, — считает Стивен Розенталь, член правления синагоги в Су‑Фолс и Совета по делам еврейской общины: Миннесота и Северная и Южная Дакота. — В этой общине мы все — евреи».

Точные цифры неизвестны, но считается, что в Южной Дакоте проживает меньше 400 евреев, притом что все население штата составляет 865 тыс.

«Им удалось сохранить общину, — говорит Робин Дорошоу, исполнительный директор Еврейского исторического общества Верхнего Среднего Запада. — Они делают все возможное в условиях небольшой численности».

В общине, которая на протяжении целого поколения существовала без постоянного раввина, некоторые выражают сомнения в необходимости его присутствия.

«Он привносит свой взгляд, но никакой пустоты не заполняет, — говорит Матильда Оппенгеймер, прихожанка синагоги “Гора Сион”. — Он дополняет то, что у нас уже есть, за это мы его ценим».

Роль раввина меняется по мере появления общедоступной информации в интернете. Однако, по мнению раввина Александра Дэвиса из синагоги «Бейт‑Эль» в городе Сент‑Луис‑Парк, штат Миннесота, потребность во взаимодействии лицом к лицу по‑прежнему существует.

«Google не присядет на край кровати, не возьмет вас за руку и не прочитает молитву, — говорит Дэвис. — Не отпразднует вместе с вами церемонию обрезания или свадьбу, не поднимет молодоженов на стульях и не улучшит настроения».

Многие члены еврейской общины Южной Дакоты с радостью участвуют в программах и мероприятиях Алперовица. В то же время присутствует и определенное сопротивление строгому иудаизму Хабада, который, в отличие от большинства других направлений, не дает женщинам равных прав. Некоторые прихожане синагоги «Гора Сион» спешат выразить мнение о том, что Алперовиц не выступает от их имени.

Сам раввин называет различия между разными направлениями иудаизма «искусственно созданными барьерами».

«В конце концов, все мы — еврейский народ», — говорит Алперовиц.

По дороге в Рапид‑Сити, куда они направляются с целью посетить еврейскую общину, семья Алперовиц распевает детскую еврейскую песенку про алфавит и стишки о праздновании еврейского Нового года. Они останавливаются купить кофе и овощей — единственные кошерные закуски, на которые можно рассчитывать в дороге; девочки играют на берегу реки Миссури.

Бывшие жители большого города выходят из машины, чтобы полюбоваться на бескрайние розово‑серые скалы национального парка Бэдлендс.

«Здесь действительно видно, какую красоту создал Б‑г, — говорит Алперовиц. — В Бруклине и неба почти не видно».

На нем рубашка с длинными рукавами, черные брюки и кипа; ветер треплет бахрому молитвенной шали.

Он выделяется на фоне других туристов. Один из них замечает и приветствует его: «Шалом». Рик (так представился новый знакомый) родился в Южной Дакоте, живет в Нью‑Йорке, и у него еще никогда не было бар мицвы.

Алперовиц возвращается к машине за «инструментом», своей духовной дорожной аптечкой. Над скалами национального парка он проводит обряд бар мицвы, первый с тех пор, как Рику исполнилось 13 лет.

Алперовиц покрывает голову Рика кипой и вместе с ним произносит одно за другим слова молитвы. Он помогает обвить руку и голову Рика кожаными ремешками тфилин.

Потом он трубит в шофар, и череда долгих и коротких звуков пронзает просторы Южной Дакоты, возвещая о возрождении и наступлении нового года. 

Оригинальная публикация: N.Y. transplant is South Dakotas lone rabbi: You really see what God made here