Книга выдающегося раввина Адина Штейнзальца «Тшува», которая выходит в издательстве «Книжники», не является призывом к возвращению к Творцу. Она адресована тем, кто уже принял соответствующее решение и сделал первые шаги в этом направлении. Книга предлагает советы и руководство по преодолению трудностей, которые возникают у этих людей. Часть рекомендаций — практического характера. Читатели «Лехаима» первыми ознакомятся с фрагментом будущего издания.

Понятие «тшува» занимает в иудаизме центральное место и включает много граней. Поскольку люди отличны друг от друга, оно принимает самые разные формы во всем, что касается как мотивов, так и проявления. В общем и целом тшува — нечто гораздо большее, чем просто раскаяние в грехе (или грехах). Это духовное пробуждение, желание укрепить связь со святым. Эффективность тшувы, таким образом, нередко зависит от того, насколько сильно человек чувствует свою удаленность от святости. Чем больше расстояние, тем выше потенциал процесса восстановления утраченной связи. Как говорили мудрецы, разорвавшаяся веревка, связанная заново, становится намного прочнее именно в точке разрыва.

Стремление возобновить и укрепить подобную связь может возникнуть и у того, кто не грешил, однако чувствует потребность приблизиться к святости. Слово «тшува» происходит от корня שוב, несущего значение «возвращение» — возвращение не только к прошлому (собственному или своих предков), но и прежде всего к Источнику всего сущего: «И обратишься (шавта) ты к Г‑споду, Богу твоему» Дварим, 30:2.
.

Все разновидности тшувы, при всем их разнообразии и комплексности, имеют общую основу — веру, что человек способен изменить свой внутренний мир. Множество факторов отдаляют человека от Творца, начиная от полученного некогда воспитания и заканчивая приобретенными привычками. Принцип «грех порождает грех» Авот, 4:2.
является не гипотезой о трансцендентных основах человеческого бытия, а трезвым и реалистичным взглядом на жизнь. Существует причинно‑следственная связь: невозможно сразу избавиться от внешних и внутренних последствий своих поступков. Грех порождает ситуацию, когда следующий грех кажется логичным, естественным и практически неизбежным. Нерелигиозный образ жизни не только затрудняет соблюдение заповедей, но и, в соответствии со своей внутренней логикой, делает любое его изменение все более и более трудным. Однако, невзирая на все поведенческие законы, существует тшува — постоянная возможность изменить свою жизнь и ее направление. По словам мудрецов Талмуда, возможность менять реальность post factum, являющаяся одной из величайших тайн бытия, была создана еще до сотворения мира См. Псахим, 54а: «Семь вещей были сотворены прежде, чем был сотворен мир: Тора, и раскаяние, и сад Эдена, и Преисподняя, и Престол славы Г‑сподней, и Храм, и имя Машиаха».
. Прежде чем появились законы природы — «Прежде чем родились горы» Теилим, 90:2.
, — был провозглашен куда более фундаментальный и возвышенный принцип: изменение (раскаяние, тшува) возможно!

О тшуве написано множество книг и статей, предлагающих детальный анализ различных ее этапов, от «старта» до «финиша». Однако, несмотря на всю сложность и разнообразие, в основе всех разновидностей и уровней этого явления — независимо от того, сколь возвышенными или низменными были исходные мотивы, стремился человек к духовному совершенству или ставил перед собой гораздо более скромные цели, — лежит несколько общих принципов. Всем разновидностям тшувы присущи два основных элемента: отречение от прошлого, о котором человек сожалеет, и выбор другого, лучшего пути, которому он намерен следовать в дальнейшем.

Проще говоря, тшува является поворотом: кардинальным изменением жизненного пути или целой серией более скромных изменений. Все просьбы о раскаянии и прощении, которые мы произносим минимум трижды в день Во время молитвы амида. , предполагают возможность подобного. В общем и целом чем более упорядоченной и спокойной жизнью живет человек, тем менее крутой поворот он, скорее всего, предпримет. С другой стороны, нередко мы только ретроспективно, оглядываясь назад, с высоты последующего опыта, понимаем, что именно стало истинным поворотным пунктом.

Как уже было сказано, существует два ключевых фактора, делающих подобное изменение возможным: осознание, что наше прошлое, каким бы оно ни было, далее неприемлемо и нуждается в исправлении; осмысленное решение жить дальше не так, как прежде. Природа, точные описания и возможные последствия подобных трансформаций — все это подробно обсуждается в литературе, посвященной тшуве.

Осознание необходимости перемен происходит по‑разному. Иногда человека одолевает чувство собственной греховности, ущербности или оскверненности, в результате чего возникает острое желание очиститься. Однако движущие мотивы бывают и более тонкими — например, ощущение собственного несовершенства или нереализованности личного потенциала, толкающее на поиски чего‑то лучшего. Если дискомфорт недостаточно острый, последующие изменения обычно оказываются не столь быстрыми и не слишком радикальными.

Однако каким бы ни было изначальное отношение к прошлому, потребность в тшуве всегда связана с недовольством и тревогой. Основным препятствием на ее пути, в равной степени мешающим и праведникам, и грешникам, является самодовольство, самоуверенное убеждение, что «я в порядке, у меня все нормально»; что, какие бы недостатки у меня ни были, такова, дескать, неизбежная участь всех людей. Некто может выглядеть законченным преступником или грешником в глазах окружающих, при этом вовсе не задумываясь о своих недостатках. Такой человек никогда не сделает тшуву. И, наоборот, к мысли о ней можно прийти, осознав собственное несовершенство, не заметное никому из окружающих.

Эту величайшую преграду один из мудрецов назвал «глупостью сердца». Обычную глупость нетрудно распознать — это неспособность сознания функционировать как должно и понимать, как следует поступать. «Глупость сердца» менее заметна. Она проявляется в том, что человек не испытывает эмоций по поводу своих недостатков и пороков, а без этого никакие интеллектуальные достоинства, никакая мудрость и рассудительность не заставят человека изменить поведение.

Во многих случаях процесс тшувы, раз начавшись, приводит к тому, что у человека «раскрывается сердце», и ментальный блок, мешающий видеть свои недостатки, исчезает раз и навсегда. Стоит появиться небольшой трещине, весьма велика вероятность, что она будет расти и шириться, а человек, соответственно, будет реагировать все острее и острее.

Это наблюдение справедливо для всех людей: и для тех, чья жизнь никогда не имела ничего общего со святостью и не чувствовавших, что в этом им чего‑то не хватает, и для тех, кто вел благочестивую жизнь и был полностью ею удовлетворен, не понимая, как далеки они от истинного совершенства.

Первоначальное осознание и пробуждение переходит, таким образом, в исповедь, необходимую при тшуве. Когда смутное ощущение дискомфорта превращается в ясное и недвусмысленное понимание, что что‑то идет не так, и это понимание облекается в слова, сказанные самому себе или обращенные ко Всевышнему, это означает, что сделан первый реальный шаг к изменению прежней жизни и характера человека.

Вторым элементом тшувы является принятие решения о своем будущем (кабала ле‑атид). Этот шаг необходим для развития первого этапа тшувы; его решительность, направленность и последовательность в значительной степени зависит от того, насколько ясно и недвусмысленно человек оценил свое прошлое. Если, ощутив дискомфорт, мы лишь пожмем плечами либо как‑то иначе выразим схожее чувство, то это, пожалуй, не закончится даже решением измениться, не говоря уже о соответствующих переменах в поведении.

Искреннее сожаление о прегрешениях и осознание недостатков далеко не всегда дает желаемый результат — напротив, порой оно может породить отчаяние и фаталистический отказ от любых попыток изменить что‑нибудь. Уныние, считающееся в еврейской традиции одним из самых тяжких душевных недугов, не только не приводит к позитивным изменениям, но, наоборот, еще сильнее губит человека, который может почувствовать себя настолько ничтожным и жалким, с религиозной и нравственной точки зрения, что бессильно смирится с этим.

Подобное подавление обычно происходит, когда человек предается телесным удовольствиям и пускается во все тяжкие с целью заглушить дискомфорт, хотя бы временно. Алкоголь, наркотики, беспорядочный секс и прочие подобные «развлечения» действительно могут заглушить ощущение недовольства собой. Проблема, естественно, таким образом не решается, но возникает ложное чувство облегчения, позволяющее и дальше обманывать себя, что все может продолжаться по‑прежнему.

Помимо сожаления, каким бы важным оно ни было, в качестве предварительного условия необходимо еще кое‑что — вера в возможность изменения. И в этом смысле основополагающий посыл тшувы — что раскаяние возможно в любой «начальной точке», независимо от того, как далеко зашел грешник, — может служить важным источником надежды и утешения. Осознание, что дверь всегда открыта, что через нее можно войти, что безнадежных ситуаций не бывает, может само по себе побудить человека сделать тшуву.

Разумеется, следует помнить, что принятые решения реализуются не всегда. На пути их выполнения лежат значительные преграды. Рутина и привычки (нередко являющиеся теми проблемами, которые необходимо решать в первую очередь) не исчезают только потому, что человек решил измениться. Тем не менее, даже если принятое решение не будет осуществлено немедленно, оно становится принципиальным шагом в верном направлении. Если оно не является пустословием или самообманом (а люди обманывают самих себя так же охотно, как и других), любое правильное решение, пусть даже незначительное, остается важным фактором. Да, в некоторых случаях происходящие с человеком изменения могут оказаться внезапными, революционными и стремительными. Но чаще всего перемены не столь драматичны и состоят из небольших шагов, мелких решений, которые не приводят ни к чему значительному, и благих пожеланий, зачастую остающихся несбывшимися. Однако, когда приходит время, эти капли сливаются в море.

Тшува — это особый мир, включающий противоположности. С одной стороны, это долгий путь, который непонятно чем, где и когда закончится. С другой стороны, ее можно рассматривать как озарение раскаяния и решимости, внезапное осознание необходимости перемен и изменения к лучшему. С чего бы человек ни начал, все происходящие с ним последующие перемены являются лишь реализацией принятого изначально решения измениться. Если рассматривать тшуву как процесс трансформации личности, то ничего не может быть труднее. В то же время нет ничего проще, чем принять решение «запустить» этот процесс немедленно.

Таким образом, бааль тшува подобен путешественнику, решившему в какой‑то момент изменить маршрут. С этого момента он движется к другой цели. Поворот происходит одномоментно. Но новый путь (так же, как и прежний) будет долгим и трудным.