В серии «Библиотека еврейских текстов» издательства «Книжники» готовится к изданию фундаментальный труд Хафец Хаима (р. Исраэля‑Меира а‑Коена из Радина; 1839–1933) под названием «Любовь к милосердию». В книге обсуждаются алахические и этические вопросы, относящиеся к благотворительности и благодеяниям. Предлагаем вниманию читателей предисловие к этому изданию.

Книга р. Исраэля‑Меира а‑Коена «Аават хесед» («Любовь к милосердию») увидела свет в конце XIX века. Хотя еще царь Давид сказал: «Мир отстроится милосердием», а наши мудрецы учили, что Творец создал мир с единственной целью — одарить творение Своим бесконечным благом, не было до той поры книги, которая бы последовательно объясняла, что такое милосердие, хесед, и каковы связанные с милосердием обязанности.

Гармония райского сада, Ган Эдена, была разрушена раздвоенным языком змея, его злословием. И даже праведная сестра Моше, пророчица Мирьям, совершив грех злословия, не избежала наказания. Но систематического изложения законов о том, что такое злословие и как его следует избегать, не существовало до выхода в свет книги р. Исраэля‑Меира «Хафец хаим» («Жаждущий жизни»), название которой в устах читателей стало и именем автора.

Р. Исраэль‑Меир а‑Коен Пупко (1839–1933), прозванный Хафец Хаимом, — не только великий законоучитель и духовный глава поколения в одну из тяжелейших для еврейского народа эпох, но и наставник всех последующих поколений. Он родился в городе Дятлово Гродненской губернии, в глубоко религиозной семье, у Арье‑Лейба и Добруши Пупко. Еще в детстве он прославился своими удивительными способностями, считался настоящим илуем, гением в Торе. Но, несмотря на рано проявившуюся гениальность, главным для него всю жизнь была не ученость, а добрые дела. Он глубоко погружался в изучение многих практических разделов Торы, прежде всего чтобы научить людей правильно исполнять волю Творца. Когда он уже достиг зрелого возраста и сын спрашивал его: «Папа, почему ты не публикуешь свои хидушим (“открытия” в Талмуде)?» — он отвечал: «Это не так важно. Лучше я на потребные для этого деньги напечатаю еще один тираж книги “Хафец хаим”, чтобы люди не предавались злословию». После его ухода в лучший мир остался целый сундук неизданных хидушим.

Истории из детства Исраэля‑Меира дают возможность лучше понять его последующий жизненный [footnote text=’Истории из жизни Хафец Хаима приводятся по книге: Александр Кац, Цви Вассерман. Еврейские мудрецы со времен Мишны и до наших дней. Иерусалим: Швут Ами, 2007.’]путь[/footnote]. Рассказывают, что его мать, Добруша, была очень богобоязненна. Она избегала пустых разговоров и посиделок с соседками, часто повторяя: «Алейн из ди нешоме рейн» («В одиночестве душа чиста», идиш). По многу часов в день она читала Пятикнижие, сборники мидрашей, псалмы и со слезами молила Творца, чтобы ее сын вырос хорошим евреем, верным законам Торы. На своем примере она воспитала сына, определила его дальнейший путь.

Рассказывают также, что в их местечке был водонос — деревенский дурачок. Дети, чтобы посмеяться над ним, зимними морозными вечерами наполняли его ведра водой, а утром ими невозможно было пользоваться, так как вода в них превращалась в лед. Маленький Исраэль‑Меир не мог видеть страдания этого человека — и тайно приходил и выливал воду из ведер.

Его отец, р. Арье‑Зеэв, выпускник ешивы в Воложине, был человеком ученым и богобоязненным. Большую часть времени он проводил в отделении воложинской ешивы в Вильно, а для заработка обучал детей из богатых семей. Исраэль‑Меир жил под присмотром своей матери, Добруши, и уже в хедере проявил незаурядные способности; все поражались не только его удивительной памяти, но и недетской глубине мысли. Учителя посоветовали отцу взять мальчика с собой в Вильно, чтобы тот сызмальства привыкал к среде ученых, одним из которых ему, бесспорно, предстояло стать. Р. Арье‑Зеэв прислушался к их советам и, когда сыну исполнилось девять лет, представил его виленским знатокам Торы, которые изумились способностям юного мудреца. Исраэль‑Меир учился вместе с лучшими из лучших и, несмотря на юный возраст, выделялся среди прочих учеников; рассказывают, что в уже одиннадцать лет он помнил наизусть сотни листов Гемары и на равных участвовал в дискуссиях известных знатоков Торы. В 1849 году его постигло несчастье: отец, р. Арье‑Зеэв, скончался от холеры во время эпидемии, охватившей Вильно, не оставив семье никакого наследства. Исраэля‑Меира взял в свой дом один из глав общины, р. Исраэль Гордон, за что мальчик должен был обучать его внука; мать и старший брат, несмотря на нищету, прилагали все усилия для того, чтобы он смог продолжить свои занятия Торой. Исраэль‑Меир занимался в различных домах учения и посещал уроки выдающихся знатоков Торы, в том числе р. Исраэля Салантера, основателя этического движения Мусар. Всю последующую жизнь Хафец Хаим считал р. Исраэля Салантера своим истинным наставником.

В пятнадцать лет Исраэль‑Меир стал учеником небольшой ешивы под руководством двадцатилетнего р. Нахума Каплана (р. Нохемке из Гродно) — одного из величайших праведников своего поколения. Много лет спустя Хафец Хаим вспоминал, что каждую ночь р. Нахум запирался один в доме молитвы. Однажды, движимый любопытством, юный Исраэль‑Меир после вечерней молитвы спрятался на женской половине синагоги под скамейкой, служка не заметил его и запер здание. Около полуночи дверь отворилась. Вошел р. Нахум. Он погрузился в изучение какой‑то книги, и юноша понял, что это каббалистический трактат. Внезапно Исраэль‑Меир увидел огонь, вспыхнувший вокруг р. Нахума. Он уже хотел закричать: «Гевалд! Пожар!», но почувствовал, что наставника окружает не обычный, земной огонь. В трепетном молчании, почти лишившись чувств, юноша наблюдал, как р. Нахум учится. А как только тот закрыл книгу, огонь исчез. В зрелые годы Хафец Хаим повесил у себя в доме портрет р. Нахума и наставлял своих детей во всем походить на этого святого человека.

Так же как его наставник и большинство других выдающихся литовских раввинов, Хафец Хаим в дальнейшем скрывал свои познания в каббале, лишь иногда приоткрывая их ближайшим ученикам. Р. Исраэль‑Меир был образцовым ученым‑талмудистом. Разбирая любую тему, он всегда начинал с истоков, с Пятикнижия, потом переходил к Мишне и мидрашам, Талмуду и постановлениям всех предыдущих авторитетов и лишь затем высказывал свое мнение. Он всегда отличался удивительной скромностью и старался не демонстрировать свои выдающиеся знания. Из скромности же он долго не хотел браться и за создание многотомного комментария к «Шульхан арух» «Мишна брура», уговаривая взяться за эту задачу других раввинов своего поколения.

Р. Исраэлю‑Меиру, молодому гению, предлагали самые лучшие партии и сулили огромное приданое, но мать посоветовала ему жениться на дочери отчима, и он так и поступил. Его жена была хоть и простой, но очень умной, доброй и глубоко религиозной женщиной. Хафец Хаим прожил с ней всю жизнь в любви и согласии. Он говорил: «Вся моя Тора — это ее заслуга, ведь она взяла на себя весь наш быт».

В 1869 году р. Исраэль‑Меир основал в своем доме в Радине (Радуни) ешиву, а когда число учеников выросло, перенес занятия в ближайшую синагогу. Еду для учеников ешивы готовила его жена, а спали они на лавках в учебном зале. Каждую ночь, когда они засыпали, он прибирал в помещении ешивы и расставлял по местам книги.

Свою первую книгу, «Хафец хаим», р. Исраэль‑Меир опубликовал в 35 лет. В ней он систематизировал законы Торы, запрещающие лашон а‑ра («злоязычие»), то есть высказывания о других людях, могущие нанести им ущерб. Рассказывают, что поводом для этого послужил один из уроков р. Исраэля Салантера. Р. Исраэль говорил о том, что именно дар речи возвышает человека над другими творениями Всевышнего и наделяет его свободой выбора. А из‑за греха злоязычия был разрушен Второй храм и начались две тысячи лет изгнания. В завершение урока р. Салантер воскликнул: «Дай Б‑г, чтобы нашелся законоучитель, который сможет написать об этом книгу!»

Р. Исраэль‑Меир не раз замечал, что даже достойные и богобоязненные люди нередко впадают в грех злоязычия, не по злому умыслу, а по незнанию. Тем более остро встала эта проблема, когда широкое распространение получила полная злословия пресса. Она способствовала размыванию у читателей газет и журналов представлений о том, что правильно, а что нет, что допустимо, а что запретно. Осознав, что именно книга, посвященная запрету злоречия, жизненно необходима множеству евреев, р. Исраэль‑Меир начал собирать для нее материал. В Талмуде и у последующих законодателей определяется, в чем именно состоит грех злоязычия и каким образом следует ему противостоять. Однако чтобы систематизировать это учение, р. Исраэлю‑Меиру потребовалось собрать, обработать и проанализировать огромное количество источников.

Название книги, отражающее ее суть, взято из псалма Давида: «Кто человек, жаждущий жизни (ивр. «хафец хаим») и стремящийся к долголетию? — Берегущий язык свой от злословия…» (Теилим, 34:14). В предисловии автор пишет, что даже одним высказыванием человек может нарушить сразу 17 запретов Торы, поэтому его жизнь и жизнь окружающих зависит от бережного отношения к языку. Сказали наши мудрецы: «Злословие убивает троих: того, кто говорит, кто слушает, и того, о ком [footnote text=’Арахин, 15б.’]говорят[/footnote]», и, конечно, всех тех, кто его повторяет и разносит. Злословие змея погубило все человечество, а злословие Бар Камцы, по преданию, привело к разрушению Второго [footnote text=’См.: Гитин, 55б‑56а.’]храма[/footnote] и длящемуся по сей день изгнанию. Психологи отмечают, что 90 процентов ссор и размолвок, влекущих за собой самые разные негативные последствия, происходят из‑за злословия и неверно подобранных слов.

Р. Исраэль Салантер после выхода в свет книги «Хафец хаим» сказал близким: «Б‑жественное Провидение уже подготовило для будущего поколения руководителя, который исправит сердца людей и возвратит их к Небесному Отцу». Именно в этом видел свою задачу Хафец Хаим, и ради этого он трудился всю свою жизнь, не покладая рук и не желая ничего для себя лично. Он не был кабинетным ученым, но стремился распространить Тору по всему миру, донести эликсир жизни до каждого еврея.

Заказывая книги в типографии, он с самого начала тщательно оговаривал все до мельчайшей детали, чтобы избежать любых возможных недоразумений и споров. А когда ему сообщали, что работа выполнена, стремился заплатить в тот же день, чтобы не нарушить запрет Торы и не задержать платы наемному работнику. Как‑то его видели бегущим по улице в пятницу перед заходом солнца. Позже он объяснил, что посыльный передал ему, что книги готовы и ему необходимо было расплатиться за них немедленно. Все выпущенные типографией экземпляры он внимательнейшим образом проверял от корки до корки сам или же нанимал для этого специальных работников, чтобы не продать случайно бракованный экземпляр, в результате чего может произойти «грабеж». А затем со своими книгами он объезжал города и местечки Литвы и Польши. Он сам грузил тяжелые книги и развозил их на поездах и поступал так до глубокой старости. Вначале во время этих поездок он выдавал себя за книгоношу, а если кто‑то догадывался, что он — выдающийся знаток Торы и, возможно, сам автор книги, он сразу уезжал, даже если торговля шла бойко.

Спустя годы, когда Хафец Хаим стал общепризнанным авторитетом, он всюду, куда приезжал, выступал в синагоге и рассказывал о содержании своей главной книги, пробуждая в евреях осознание важности достойной речи и необходимости усилий для исполнения этой заповеди. И тогда они покупали книгу уже не из‑за названия и не из уважения к автору, а потому, что знали, что она им действительно необходима.

Первое издание своей книги он, по своей великой скромности, выпустил анонимно, как это принято в еврейской традиции (мы до сих пор достоверно не знаем авторов многих выдающихся произведений, например, таких, как «Сефер а‑хинух» — «Книга [footnote text=’См.: Левит из Барселоны. Сефер а‑хинух («Книга наставления»). М.: Книжники, 2014.’]наставления[/footnote]»). В дальнейшем его стали называть «автором “Хафец хаим”» или просто Хафец Хаимом.

Позже, в дополнение к первой книге, он выпустил труд, озаглавленный «Шмират а‑лашон» («Сбережение языка»), в котором собраны многочисленные высказывания из Торы, слова мудрецов Талмуда и Зоара, призывающие к исполнению законов о злословии.

К Хафец Хаиму постоянно приходили за советом и благословением, он преподавал в ешиве, выступал публично, возвышая и наставляя слушателей. Ему приходилось много говорить, но он всегда экономил слова, никогда не пустословил, не произносил и не слушал того, что запрещено. Ведь слушающий виновен в злословии, как и скупщик краденого, ведь если бы никто злословия не слушал, его бы и не было вовсе.

По настоятельным просьбам жителей Радина Хафец Хаим в 1881 году принял на себя раввинский пост, но вскоре отказался от него и целиком предался учебе, преподаванию и составлению книг. В 1884 году, движимый стремлением помочь евреям, принудительно рекрутированным в царскую армию, он выпустил книгу «Махане Исраэль» («Стан Израиля»), где рассказывается о том, как должен соблюдать Алаху человек, служащий в армии неевреев. Благодаря этому труду еврейские солдаты стали создавать товарищества для совместной молитвы и различных видов взаимопомощи. Сам Хафец Хаим собирал средства для организации кошерных кухонь в крупных воинских частях. А когда через Радин проходили войска, он всегда отыскивал еврейских солдат и приглашал их к себе домой. Он старался каждого из них накормить и поговорить с ним по душам, чтобы поддержать в них стремление оставаться евреями, несмотря на все превратности армейской службы.

Четыре года спустя, в 1888 году, р. Исраэль‑Меир выпустил <…> труд, озаглавленный «Аават хесед» («Любовь к милосердию»), который, как и книги о достойной речи, адресован каждому еврею. Книга эта, посвященная законам благотворительности, учит тому, как следует уподобляться Творцу: «Как Он милостив и милосерден, так и ты будь милостив и [footnote text=’Сифрей, Дварим, 11:22.’]милосерден[/footnote]». О содержании этой книги и о ее влиянии на еврейский мир мы еще расскажем ниже.

Когда в начале девяностых годов XIX века возникло массовое движение евреев, стремящихся поселиться в Земле Израиля, началась первая массовая алия из России и в разных районах Земли Израиля стали приобретаться земельные участки, Хафец Хаим счел это началом периода Избавления и собирания изгнанников. В 1905 году он создал в Радине колель для изучения трактатов раздела «Кодашим» («Святыни»), чтобы при приходе Машиаха коены были готовы немедленно приступить к служению в Храме.

К 1907 году в возрасте 70 лет Хафец Хаим завершил издание своего крупнейшего труда, шеститомного свода Алахи, озаглавленного «Мишна брура» («Ясный закон»), над которым работал больше тридцати лет. В нем он прокомментировал один из разделов «Шульхан арух» «Орах хаим», посвященный законам повседневной еврейской жизни, субботы и праздников. Прежде чем приступить к созданию этого труда, автор обращался к крупнейшим раввинам своего времени со списком вопросов, касающихся «Шульхан арух», показывая трудноразрешимые противоречия между авторитетными законоучителями. И все соглашались с тем, что для разъяснения этих противоречий необходима новая фундаментальная книга, иначе люди будут постоянно совершать ошибки. Но когда он призывал общепризнанных авторитетов такую книгу написать, никто не готов был взяться за этот титанический труд. Пришлось Хафец Хаиму из любви к евреям написать эту книгу, «став человеком в месте, где нет [footnote text=’См.: Мишна, Авот, 2:5.’]человека[/footnote]».

«Мишна брура» — одно из самых выдающихся алахических произведений всех времен, ее и сегодня изучают повсеместно, во всех кругах ортодоксальных евреев. [footnote text=’Хазон Иш — р. Авраам‑Йешаяу Карелиц (1878–1953), один из выдающихся ученых‑алахистов Нового времени, которого, как и Хафец Хаима, называют по заглавию опубликованной им серии книг «Хазон иш» («Видение человеку»).’]Хазон Иш[/footnote] говорил об этой книге: «Для нас алахические решения, вынесенные составителями кодексов “Шульхан арух” и “Мишна брура”, столь же обязательны, как и решения мудрецов Сангедрина, заседавших в Иерусалимском храме».

Занимаясь своими учеными трудами, Хафец Хаим вел очень активную общественную жизнь. Он был одним из создателей всемирной конфедерации ортодоксальных общин «Агудат Исраэль», и именно ему в 1912 году была предоставлена честь открыть ее учредительный конгресс.

Он один из первых оказал поддержку Саре Шнирер в организации сети женских школ и семинаров «Бейт Яаков». До этой инициативы еврейских образовательных институтов для девочек попросту не существовало, и родители отдавали своих дочерей в нееврейские гимназии.

Рассказывают, что в 1917 году Хафец Хаиму сказали, что в России революция. Он ответил: «Ну, это лет на семьдесят…»

Хафец Хаим никогда не стремился к устрожению закона. Он говорил: «Дай Б‑г выполнить хотя бы то, что мы обязаны выполнять». Р. Исраэль‑Меир был бесконечно скромен и всегда вел себя как простой богобоязненный еврей, не надевал раввинских одежд, а ходил в обычном картузе и крестьянских сапогах. (Это можно увидеть в недавно найденной кинохронике съезда «Агудат Исраэль» в 1923 году. На этих кадрах он резко выделяется среди окружающих его достопочтенных раввинов.) В его доме стояли некрашеные лавки и столы — он рассматривал земное жилище как временное пристанище перед уходом в лучший мир. Подобную добровольную бедность можно было наблюдать и у других духовных лидеров предшествующего поколения, таких как р. Эльяшив и р. Файнштейн, так живет и выдающийся современный авторитет р. Штейнман. Одно из любимых высказываний Хафец Хаима таково: «Нельзя выполнить заповедь “любить Б‑га”, даже если дважды в день повторять: “И люби Всевышнего, твоего Б‑га, всем сердцем и всей душой…” Нужно много трудиться, чтобы пробудить в сердце любовь к своему Творцу».

Хафец Хаим стремился переселиться в Святую землю, но болезни жены, дочери и его самого не дали ему возможности воплотить свою мечту. В 1933 году ему сообщили, что к власти в Германии пришел фюрер, стремящийся уничтожить евреев во всем мире. Один из ближайших учеников спросил его, что же будет? Хафец Хаим ответил: написано в Торе: «Если Эсав нападет на один стан и поразит его, то второй спасется» (Берешит, 32:9). «Где же расположен тот стан, который спасется?» — снова спросил ученик. Тот ответил: «И это сказано в Писании: “И на горе Сион будет спасение… и получит народ Якова во владение свое наследие”» (Овадья, 1:17).

Рабби Исраэль‑Меир а‑Коен, Хафец Хаим, покинул этот мир 24 элула 5683 (1933) года, в возрасте 95 лет. Но книги его и сегодня постоянно изучают все евреи, религиозные и нет, самостоятельно и в группах. Их нередко читают и неевреи, стремящиеся к добру и к праведности.

* * *

Говоря о книге «Аават хесед» («Любовь к милосердию»), следует напомнить, что именно хесед, милосердие, было важнейшим качеством первого еврея, праотца Авраама. Посредством милосердия он стал последовательно исправлять и совершенствовать человечество. И милосердие осталось важнейшим свойством произошедшего от него народа, как учат тому наши мудрецы: «Три качества учеников Авраама: доброжелательность, скромность и [footnote text=’Мишна, Авот, 5:19.’]смирение[/footnote]». Важность милосердных деяний подчеркивается в Торе: «К завершению трех лет вынеси всю десятину плодов того года и положи в твоих воротах, чтобы пришел левит, у которого нет участка и удела с тобой, и пришелец, и сирота, и вдова, что живут в твоих городах, — пусть едят и насыщаются. Тогда благословит тебя Б‑г, Всесильный твой, во всех делах твоих рук» (Дварим, 14:28). Об этом же говорит и пророк: «Сказано тебе, человек, что добро и что от тебя требует Б‑г — только поступать справедливо, любить милосердие и ходить скромно пред Б‑гом» (Миха, 6:8). Пророк Миха учит, что механического исполнения заповедей, связанных с милосердием, недостаточно. Необходимо любить милосердие, любить делать добро, и именно эта любовь возносит добрые дела к небесам, к Самому Творцу.

Рамбам, которому писали евреи со всех концов света, говорил, что не знает еврейской общины, где не было бы благотворительной похоронной организации, кассы взаимопомощи и поддержки больных и бедных. Если бы не это, еврейский народ, находящийся во враждебном окружении, преследуемый, гонимый, уничтожаемый, давным‑давно исчез бы без следа.

Зачем же нужна книга о благотворительности такому народу?

В принципе, ответ заключается в том, что о благотворительности недостаточно просто говорить, она должна выражаться в конкретных делах. Сказали мудрецы: «Заповеди, которая подвернулась в руку, не дай прокиснуть». В том смысле, что не откладывай ее исполнение на потом. Но почему использовано слово «прокиснуть»? Оно напоминает о Песахе, когда надо есть мацу и запрещено есть хамец, заквашенное тесто, которое не было испечено за 18 минут (числовое значение слова «хай», «живой») от момента соприкосновения муки с водой. Выбери жизнь, не отказывайся и не откладывай исполнение заповеди — этому учит нас Хафец Хаим. Но сказано еще: «невежда — неправеден». Надо точно знать, как делать добро, иначе вместо добра может получиться нечто иное…

Появление книги «Любовь к милосердию» именно в конце XIX века можно объяснить, в частности, тем, что тогда усилился отход от Торы, эмансипация и ассимиляция евреев, распад общинной и общееврейской жизни. Эти процессы еще больше обострились позднее, после первой русской революции 1905 года и начала Первой мировой войны.

«Заповеди, связанные с милосердием, — пишет Хафец Хаим в книге “Аават хесед”, — кажутся людям просто правилами хорошего тона. Они не задумываются над тем, что это заповеди Торы, точно такие же, как повеление жить в сукке или накладывать тфилин. Сколько усилий готов приложить благочестивый еврей, чтобы построить кошерную сукку или приобрести красивый этрог! Но все, связанное с милосердием по отношению к ближнему, кажется нашему благочестивому еврею второстепенным и незначительным. И поэтому, если это дело требует от него малейших усилий, он без сожаления отказывается от его исполнения или, в лучшем случае, совершает его с тяжелым сердцем, без всякой радости…

Видели ли вы, чтобы набожный еврей отложил на следующий день заповедь трубления в шофар или вознесения “четырех видов” растений? Наоборот, каждый старается исполнить эти заповеди в первый же день праздника, рано утром, и радуется, что удостоился осуществить повеления Творца в точном соответствии с Алахой. Но когда дело доходит до своевременной платы наемному работнику, люди проявляют какую‑то странную халатность. А ведь это тоже заповедь Торы, как сказано: “Не задерживай платы наемному работнику до утра” (Ваикра, 19:13). И еще говорится: “В тот же день отдай его плату” (Дварим, 24:15)».

Но, как уже говорилось выше, в своей книге, как и в своей жизни, Хафец Хаим обращался не только к благочестивым, он обращался ко всем евреям, призывая их пересмотреть свое отношение к ближним, узнать и выбрать правильный путь. Но возникает естественный вопрос, с какой стати его должны слушать люди светские, что у них общего с ученым раввином, стремящимся правильно исполнять заповеди?

В мире действует закон справедливости — что посеешь, то и пожнешь. Поэтому каждый должен в меру дарованных ему Творцом сил и способностей помогать людям, делать добро, хотя бы из себялюбивых побуждений, в надежде, что ему за это также воздастся добром. Еще лучше поступать так из любви к ближним и ради Творца, заповедовавшего возлюбить ближнего — от всего сердца. Сделанное другим добро спасет и сохранит тебя в самый неожиданный момент, Творец, не спускающий с тебя глаз, одарит за это безмерно, так, как ты даже не в состоянии вообразить.

Верно и обратное. Если дарованные свыше средства ты будешь бездумно растрачивать на исполнение своих эгоистических желаний или, хуже того, направлять на зло, — непременно лишишься своего богатства и расплатишься за все свои проступки, если не в этом мире, так в том. Как сказал мне один еврейский бизнесмен из СНГ: «Я по собственному опыту знаю: если приходит удача — нужно сразу что‑то отдать, а не сделаешь этого — жди потерь».

Что же следует делать человеку, который понял неотвратимость справедливости и благо закона, определяющего его судьбу? Как творить истинное добро, которое не приведет к злу? Хафец Хаим, взяв за основу Талмуд, каббалистические трактаты и труды наших учителей, описал систему поступков и мыслей, которая позволяет человеку не только поступать милосердно, но и полюбить милосердие всем сердцем.

Книга «Любовь к милосердию» состоит из трех частей. Первая из них посвящена тому, как следует давать в долг, как определить справедливую зарплату работнику и т. д. Вторая часть рассказывает, почему следует делать добро и как полюбить эту заповедь. В третьей же части изложены подробности законов, регламентирующих милосердное поведение.

Среди прочего Хафец Хаим объясняет, что, когда мы делаем добро, необходимо следить за своими мыслями. Например, когда некто стучится в дверь, чтобы попросить милостыню, у хозяина дома могут мелькнуть нехорошие мысли: «У меня нет сейчас на это времени» или «У меня сейчас недостаточно денег, чтобы их раздавать». Такой человек может совершить хесед, милосердное, доброе дело, но любовь к милосердию ему недоступна.

Книга «Аават хесед» произвела на современников Хафец Хаима огромное впечатление. После ее выхода в свет еврейские жители многих городов и местечек стали осуществлять приведенные в ней рекомендации на практике: создавать фонды беспроцентных ссуд, кассы взаимопомощи, группы по уходу за больными и другие благотворительные товарищества. Ее влияние на еврейскую жизнь сохраняется и по сей день. Например, в соответствии с приведенными в этой книге советами организована вся система еврейских благотворительных учреждений. Сегодня, например, даже в небольшом религиозном районе Иерусалима, где проживает пять тысяч семей, есть больше сорока гмахов — своего рода благотворительных ссудных касс, предлагающих не только денежные ссуды, но и книги, кассеты, бесплатное пользование услугами офиса, стулья для семейных торжеств, лекарства, халы и субботнюю еду и даже дающих приют потерянным детям, пока их не найдут родители. Действует бесплатная скорая медицинская помощь на дому, обеспечивающая при необходимости доставку в больницу даже в субботу и праздники — например, при несчастном случае или начинающихся родах.

Существует и множество благотворительных организаций, действующих в общеизраильском масштабе, а также международных добровольческих организаций, таких как ЗАКА, которая хоронит погибших евреев по всему свету, собирает и идентифицирует останки жертв катастроф и терактов. Добровольцы ЗАКА помогают не только евреям — их нередко зовут на помощь в другие страны, пострадавшие (упаси Б‑г!) от стихийных бедствий или мегатерактов. Так же повсеместно работает «Ацала», благотворительная «скорая помощь», которая нередко прибывает в нужное место скорее, чем машины государственной «скорой помощи». Повсеместно действует и организация «Яд Сара», которая безвозмездно ссужает больным необходимое медицинское оборудование, костыли, инвалидные коляски и многое другое.

Не будет преувеличением сказать, что вся эта система еврейской благотворительности появилась во многом благодаря Хафец Хаиму.

В завершение я расскажу историю из собственной жизни о том, как любовь к милосердию осуществляется в современном мире. Для встречи с автором некоей книги, которую я собирался издать по‑русски, мне нужно было попасть в один американский город, где жил знакомый, сын старой маминой подруги. Года два они с женой провели в Израиле, потом уехали в Америку, где нашли перспективную работу, приобрели квартиру… Я созвонился со своим знакомым, спросил, могу ли остановиться у него дня на три, он сказал: «Конечно». Но когда я приехал, то оказался нежеланным гостем… Во время ужина выяснилось, что хозяева сильно не любят религиозных, а утром мне сказали, что пора уезжать. Был канун субботы, я не знал, куда мне деваться, и хозяин посоветовал: «Езжай к религиозным, они своего примут». На другом конце города, в отдаленном предместье, я, наконец, нашел маленькую синагогу. Солнце уже клонилось к закату, синагога было заперта, и я не знал, работает ли она вообще, и не знал, где гостиница…

Пришел раввин, я объяснил, что мне надо где‑то провести субботу. После минхи он объявил во всеуслышание: «Кто хочет принять гостя?» Подошел незнакомый человек, помог мне с вещами, посадил в машину, довез до своего дома, мы вынули мой багаж и сразу поехали назад. Произнеся вечернюю молитву, мы вернулись пешком к нему домой, а после трапезы они с женой собрались стелить мне постель. Мне было неудобно, я пытался это сделать сам, но мне не позволили. В ходе беседы выяснилось, что хозяин дома — известный нейрохирург, а его жена — знаменитый адвокат, дочь мультимиллионера. По завершении субботы они вручили мне ключ от дома, жена показала, на каких полках холодильника какая еда и где какая посуда в шкафу. С утра они уехали по своим делам, а я что‑то читал. Вдруг открылась дверь, и с шумом ввалились ребята, человек двадцать, в возрасте 12–15 лет, во главе с учителем. Мне они объяснили, что два раза в неделю приходят купаться в большом бассейне моих хозяев. Уходили они довольные, оставив за собой следы мокрых ног и беспорядок.

После запланированной встречи мне удалось купить билет на самолет только на семь утра. Вариантов было два — провести ночь в аэропорту или ехать на такси. Я выбрал такси, попросил хозяина заказать мне машину, но тот сказал, что сам отвезет меня по пути на работу. Ему пришлось встать ни свет ни заря, он посмотрел в интернете, как ехать, чтобы не попасть в пробку, его жена с вечера приготовила мне еду на дорогу. Мы сели в машину, он включил зажигание, и сразу начал звучать даф [footnote text=’Отрывок Талмуда, который принято изучать в этот день.’]йоми[/footnote]. По дороге выяснилось, что ему, в общем‑то, не по пути и что из‑за меня он не позавтракал и так далее…

Так принято поступать у ортодоксальных евреев во всем мире. И в том, что ситуация именно такова, — заслуга р. Исраэля‑Меира а‑Коена, Хафец Хаима, и <…> книги «Любовь к милосердию», впервые переведенной на русский язык.