<…> Вы сообщаете, что собираетесь писать и подписывать тноим непосредственно в день свадьбы. Нет никаких сомнений в том, что это разрешено, — напротив, так и следует поступать. <…>

(Игрот кодеш. Т. VII. С. 19)

<…> В своем недатированном письме Вы спрашиваете о традиционном тексте тноим, которым мы пользуемся.

Действительно, текст, которым мы пользуемся, — это текст Ребе Цемаха Цедека. У меня есть фотография этого документа, а также дополнения, которые Цемах Цедек написал своей святой рукой.

В этом документе не все строчки одинаковой длины. Кроме того, в нем не упоминается штраф [footnote text=’Обычно в тноим указывается также сумма (чаще всего 50% суммы приданого), которая подлежит уплате в качестве штрафа (кнас) стороной, нарушившей обещание вступить в брак без достаточных оснований. ‘](кнас)[/footnote] и некоторые другие вещи.

(Игрот кодеш. Т. XIII. С. 134)

<…> Обычай хасидов Хабада произносить на свадьбе маамар «[footnote text=’Этот маамар впервые произнес шестой Любавичский Ребе р. Йосеф‑Ицхак Шнеерсон в 1928 году, во время свадьбы своей дочери Хаи‑Мушки и Менахема‑Мендла Шнеерсона, будущего седьмого Ребе. Основная тема этого маамара — бракосочетание как средство духовного восхождения жениха и невесты. Маамар также проводит параллели между браком мужчины и женщины и союзом Всевышнего с народом Израиля. ‘]Леха доди[/footnote]», напечатанный в «Друшей хатунот», является весьма достойным. Мой наставник и тесть, Ребе, говорил, что этот маамар включает учение всех предшествующих глав Хабада, начиная с Алтер Ребе, Ребе Шнеура‑Залмана из Ляд.

Перед тем как произнести этот маамар, мой наставник и тесть Ребе сказал: «На каждую свадьбу являются души четырех поколений предков новобрачных, а если они удостоятся, — то и больше. Я скажу маамар, чтобы пригласить на эту хупу души отцов хасидизма».

Из сказанного выше очевидно, что совершенно невозможно произнести маамар в сокращенном виде или прочитать только его часть. Это тем более справедливо, что в маамаре не указано, какому из предшествующих глав Хабада принадлежит тот или иной отрывок. Сократив текст или прочитав только его часть, невозможно заранее знать, чьи слова будут пропущены, — однако очевидно, что, таким образом, этот Ребе как бы не будет присутствовать (на свадьбе).

Что касается тех общин, в которых принято обрывать маамар посредине, то уже было сказано неоднократно, что этот обычай должен быть уничтожен, поскольку он несовместим с достоинством нашей святой Торы, — несмотря на то что некоторые, пытаясь оправдать этот обычай, полагают, что таким образом мы спасаем от позора жениха, неспособного произнести маамар [footnote text=’Если сам жених не может пересказать или просто прочитать маамар, желательно, чтобы это сделал кто‑нибудь из присутствующих.’]целиком[/footnote].

В свое время подобный обычай существовал в Польше. Мой наставник и тесть Ребе постановил, что в тех общинах, в которых особенно настаивали на сохранении этого обычая, жених должен сначала произнести маамар целиком, а потом начать сначала — и в это время его можно было прервать. <…>

(Игрот кодеш. Т. XVII. С. 98)

<…> Что касается произнесения хасидского маамара во время свадьбы… Помимо маамара, о котором Вы упомянули в своем письме, было бы правильно, если бы Вы также произнесли маамар «Леха доди». Я удивлен, что Вам это было неизвестно. <…>

(Игрот кодеш. Т. VIII. С. 72)

<…> Я потрясен, что, как Вы пишете, Вы произнесли только «отрывок» маамара «Леха доди». Что Вы имеете в виду, говоря «отрывок»?

Как было подробно разъяснено во время фарбренгена в честь праздника Шавуот, этот маамар содержит учение всех предшествующих глав Хабада. Тот, кто произносит только часть маамара, не может знать, чьи слова он оставил, а чьи выбросил.

Это письмо я посылаю Вам экспресс‑почтой, чтобы в течение месяца после свадьбы Вы произнесли этот маамар, на этот раз от начала до конца.

Вам следует предать это письмо огласке, чтобы его содержание стало известно всем, кто окажется в подобной ситуации, и чтобы, по крайней мере, в дальнейшем этот маамар произносили так, как должно. <…>

(Игрот кодеш. Т. XV. С. 401)

<…> Вы пишете, что мать невесты вторично вышла замуж и ее нынешний муж, соответственно, не является отцом невесты. В связи с этим Вы спрашиваете, кто должен быть [footnote text=’Унтерфиреры (шошвиним) — те, кто ведет молодых под хупу. Обычно эту роль исполняют родители молодых: отцы ведут под хупу жениха, матери — невесту,’]унтерфирерами[/footnote] со стороны невесты.

Если в Вашей семье нет на этот счет каких‑то специфических обычаев, то стоит сделать так, чтобы, помимо еще одной приглашенной супружеской пары, которые станут унтерфирерами со стороны невесты, ее родители также стояли под хупой рядом с женихом и [footnote text=’Ср. Шульхан арух а‑Рав, 141:20: «Если кто‑то из них — неродной отец или неродная мать, приглашают еще одну супружескую пару шошвиним; они ведут невесту под хупой вокруг жениха и одновременно обходят вокруг той пары родителей, один из которых — не родной жениху или невесте. Если мать жениха или мать невесты беременна, то и в этом случае приглашают еще одну пару шошвиним».’]невестой[/footnote]. <…>

(Игрот кодеш. Т. XIX. С. 199)

<…> Что касается споров по поводу того, кто будет унтерфирерами, которые поведут под хупу жениха и невесту: решение должно быть принято по обоюдному согласию двух сторон. Было бы правильно, если бы ни жених, ни невеста в это не вмешивались. <…>

(Игрот кодеш. Т. XIX. С. 412)

<…> Вы спрашиваете о том, следует ли ставить хупу под открытым небом.

Поскольку этот обычай существует во многих местах и есть немало причин поступать именно таким [footnote text=’См., напр., Кицур Шульхан арух, 147:1: «Принято устраивать хупу под открытым небом, чтобы напомнить о благословении: “Таким будет потомство твое, многочисленным, как звезды небесные”».’]образом[/footnote], я надеюсь, что все участники свадьбы согласятся, что хупа должна быть под открытым небом.

Даже если свадьбу играют в зале, где нет выхода на крышу, можно поставить хупу на улице, недалеко от него. <…>

(Игрот кодеш. Т. XIX. С. 413)

<…> Спасибо Вам за Вашу статью, в которой Вы решительно выступили против политики компромиссов… В список «компромиссов» Вы включили проведение свадьбы в зале торжеств, где есть выход на крышу. Этот пункт требует уточнения, поскольку это не компромисс, а исполнение требования закона в полном объеме. <…>

(Игрот кодеш. Т. XII. С. 117)

<…> У польских хасидов есть известное присловье, что момент, когда жених стоит под свадебным балдахином, — лучшее время попросить у Всевышнего исполнения самых сокровенных желаний.

Это поверье основано на многочисленных высказываниях мудрецов и, в частности, на их утверждении, что в день свадьбы жениху прощаются все его прежние прегрешения (и поэтому он достоин всяческих благословений), а также что жених подобен царю (и поэтому все его пожелания будут исполнены).

Считается, что исполнения желания просят с того момента, когда произносится благословение: «Порадуй же любящую пару, как в древности, в Райском саду, Ты радовал сотворенного [footnote text=’Адама и Хаву; их свадьба состоялась в Райском саду, еще до грехопадения. ‘]Тобой[/footnote]». В это время, еще до грехопадения, мир находился в совершенном состоянии (когда ни в чем не было недостатка и любые просьбы исполнялись). Это объясняет, почему желания исполняются именно в тот момент, когда жених стоит под свадебным балдахином; все остальные предположения не объясняют, почему это происходит именно в это [footnote text=’Ребе Шалом‑Дов‑Бер говорил, что, стоя под свадебным балдахином, человек должен принять «иго Небесного царства». Это оказывает хорошее духовное влияние не только на самого человека, но и на его детей и внуков. Согласно преданию, это «благословение» сохраняет силу семьдесят лет. Однако раввин Шломо Зархи вспоминал рассказ своего деда, что ребе Шалом‑Дов‑Бер как‑то сказал ему: «Когда человек искренне принимает под свадебным балдахином “иго Небесного царства”, это гарантирует, что все дети и внуки, которые родятся в течение пятидесяти лет после этого, будут богобоязненными хасидами».’]время[/footnote]. <…>

(Игрот кодеш. Т. XVIII. С. 56)

<…> Поскольку до меня дошли всевозможные слухи, вызвавшие мое искреннее удивление, я решил написать Вам это письмо, несмотря на то что очень занят.

Согласно дошедшим до меня сведениям — которые, я очень надеюсь, не соответствуют действительности, — Ваша семья возражает против того, чтобы на свадьбе дочери, в соответствии с требованиями еврейского закона, была установлена мехица — перегородка между мужской и женской половиной.

В любом случае я хочу написать Вам, как эта ситуация видится мне.

Перегородку на свадьбе ставят в соответствии с требованиями нашей святой Торы: согласно закону, накануне благословения после свадебной трапезы произносят: «Благословен Б‑г наш, в обители Которого — радость, и благодаря доброте Которого мы живы, за дарованную нам пищу, которую мы ели». Однако эти слова не произносят, когда мужчины и женщины находятся в одном помещении, ибо там, где царит дурное начало, нет подлинной [footnote text=’См. Кицур Шульхан арух, 149:1: «Нужно следить за тем, чтобы [во время свадьбы] мужчины и женщины не ели в одной комнате, потому что, если они едят в одной комнате, не произносят: “…ибо в обители Его радость…”, поскольку, если властвует дурное начало, нет подлинной радости». Стоить отметить, что это требование соблюдалось далеко не во всех еврейских общинах. ‘]радости[/footnote]. Иными словами, когда мы упоминаем имя Всевышнего, мы связываем его с радостью — радостью Всевышнего, наполняющей весь мир, но также в первую очередь с радостью жениха и невесты.

Надеюсь, мне не нужно Вам рассказывать, что происходит в последние годы в мире в целом и в еврейском народе в частности. Если во все времена нужно было взывать к Творцу, чтобы Он дал нам здоровье и счастье, то это тем более необходимо в нашем поколении. Единственный, на кого мы можем надеяться, — это Всевышний, Владыка вселенной.

С того времени как Вы начали обсуждать со мной замужество своей дочери, я видел свою обязанность и привилегию в том, чтобы совместная жизнь Вашей дочери и ее жениха, была такой, чтобы они были в полной мере достойны благословения. Поэтому мое сокровенное желание состояло в том, чтобы у них была здоровая счастливая семья, живущая по законам Торы; чтобы их дом стал жилищем, о котором в одном из свадебных благословений сказано: «в обители Которого — радость».

Если в Торе приводится некий закон, его невозможно изменить. Поэтому я был потрясен, что именно родители — которые обычно готовы на все, что в их силах, чтобы их дети жили долго, счастливо и преуспевающе, — тратят свои силы на то, чтобы не допустить, чтобы свадьба их дочери была преисполнена подлинной радости. Более того, это может привести к тому, что радости, упаси Б‑г, будет недоставать и в последующей совместной жизни.

Люди вступают в брак для того, чтобы построить дом, который простоит много десятков лет. Неужели родители готовы рискнуть рассчитанным на несколько десятилетий «проектом» ради нескольких часов свадебного празднества, ради того, чтобы заслужить одобрение тех, кто не знает законов «Шульхан арух», кого не волнует их соблюдение?!

Я очень огорчен. Неужели есть настолько смелые люди, готовые рисковать многолетним счастьем своих детей ради мимолетных, воображаемых удовольствий?

В мои намерения не входит заставлять других следовать моим пожеланиям. Мне также несвойственно обличать. Поэтому закончу свое письмо на жизнеутверждающей ноте. Когда в свое время я дал согласие на этот брак, я был глубоко убежден, что, со своей стороны, родители приложат все усилия, чтобы обеспечить своим детям счастливое будущее. Поэтому если святая Тора будет «довольна» тем, как пройдет свадьба, совершенно несущественно, понравится ли Ваше решение подругам и матери невесты.

Как я уже сказал, если Вы действительно хотите поступить по закону Торы, чтобы на свадьбе могли прозвучать слова «Благословен Б‑г наш, в обители Которого — радость», и тем самым гарантировать, что будущая совместная жизнь жениха и невесты будет наполнена подлинной радостью, Вам следует поступить согласно предписаниям «Шульхан арух», который требует, чтобы на свадьбе была мехица.

Разумеется, я знаю, что на многих свадьбах, в том числе религиозных, обходятся без нее. Но мне также известны проблемы и трудности, которые возникают у этих семей впоследствии. <…>

(Игрот кодеш. Т. IX. С. 1)

<…> Согласно еврейской традиции, время свадьбы следует использовать для «пробуждения» к Торе и заповедям; поэтому на свадьбе должны звучать слова Торы и хасидского учения. <…>

(Игрот кодеш. Т. XVI. С. 30)

<…> Во время свадьбы принято, чтобы гости сидели за разными столами, а официанты подавали им блюда, тем самым как бы «объединяя» разные столы в один с точки зрения [footnote text=’В этом случае гости, сидевшие за разными столами, считаются как бы сидевшими за одним столом. ‘]Алахи[/footnote]. Если свадьба затягивается, часть присутствующих произносит благословение после трапезы самостоятельно, не дожидаясь приглашения от главного стола, где сидят жених и невеста, и семи благословений. В этом случае уходящие не произносят «ибо в Его обители радость».

Вы спрашиваете, насколько приемлемо такое поведение и может ли приглашенный на свадьбу освободить себя от обязанности (присутствовать при произнесении семи благословений).

Как мне кажется, подобное поведение может быть связано со следующими соображениями.

Не каждый человек может остаться до конца трапезы, которая длится достаточно долго (поскольку у него есть дела, по состоянию здоровья, потому что «время — деньги» и т. д.), тем более что трапеза нередко затягивается надолго из‑за различных накладок.

Если самостоятельно произнести семь благословений, не дожидаясь главного стола, это может обидеть родителей жениха и невесты.

Таким образом, если изменить этот обычай, это приведет к тому, что все гости вынуждены будут оставаться до конца свадьбы. В этом случае многие предпочтут просто не прийти, что, безусловно, уменьшит радость жениха и невесты. Кроме того, родители жениха и невесты могут обидеться на тех, кто не пришел на свадьбу, что мы нередко наблюдаем и сегодня.

К тому же в подобном случае за каждым столом, если сидящие за ним захотят уйти, будут произносить семь благословений над двумя бокалами вина, произвольно предоставляя различным людям честь произнести то или иное благословение.

Поскольку, с одной стороны, оставаться до конца свадьбы или произнести перед уходом семь благословений — заповедь, а с другой стороны, этот современный обычай получил самое широкое распространение, то самое правильное — найти этому обычаю оправдание. Что можно сделать трояко.

Если за столом сидело десять мужчин, они могут разделиться за несколько групп, чтобы не прогневать хозяина [footnote text=’Шульхан арух, Орах хаим, 193:1.’]дома[/footnote].

В «Шульхан арух» также сказано, что даже если нет опасности ссоры, если люди всегда ведут себя подобным образом, то это значит, что они изначально не считаются участниками общей [footnote text=’См. также: Шульхан арух, Йоре деа, 88:2.’]трапезы[/footnote].

Согласно многим мнениям, обязанность произносить семь благословений возникает только в том случае, если человек пришел на свадьбу ради исполнения заповеди веселить жениха и [footnote text=’Шульхан арух, Эвен эзер, 62, Таз, Арох а‑Шульхан, 62.’]невесту[/footnote].

Соответственно, мы можем сказать, что с самого начала намерение присутствующих было следующим: если празднество затянется — произнести благословение после еды, не дожидаясь семи благословений. В этом случае с точки зрения закона эта трапеза не считается для них трапезой в честь жениха и невесты и, соответственно, они не обязаны произносить семь благословений. <…>

(Игрот кодеш. Т. XIV. С. 215)

<…> Вам, разумеется, известно сказанное в «Ликутей Тора», конец главы «Насо»: следует дарить подарки жениху и невесте. Поэтому вместе с этим письмом я посылаю Вам [footnote text=’Еврейская религиозная книга традиционно считается у хасидов Хабада лучшим свадебным подарком: «Принято, что родители невесты дарят жениху еврейские священные книги, в частности полный Талмуд, но не для украшения квартиры новобрачных, а для постоянного изучения. Жених также дарит невесте книги, в особенности те, что посвящены законам, которые должна знать еврейская женщина» (Шульхан арух а‑Рав, 141:5).’]книгу[/footnote] «Ликутей Тора», которую прошу принять в качестве свадебного подарка. <…>

(Игрот кодеш. Т. III. С. 268)