«Пекудей» иногда называют «недельной главой бухгалтера» — ведь начинается она с бухгалтерской отчетности, прошедшей аудиторскую проверку. Это отчет о том, как были потрачены и использованы деньги и материалы, пожертвованные на Святилище. Так Тора учит нас, что необходима финансовая прозрачность.

Местами текст кажется сухим, но за ним скрываются две необычайные истории: одну нам поведали в предыдущей главе, а другую — в позапрошлой. Эти истории сообщают глубокие и поныне актуальные подробности о натуре евреев.

Первая связана со Святилищем как таковым. Б‑г велел Моше попросить людей о пожертвованиях. Некоторые принесли золото, другие — серебро, третьи — медь. Кто‑то дал шерсть, лен или шкуры. Кто‑то шесты из древесины акации, масло для светильников, специи или благовония. Некоторые подарили драгоценные камни: ими украсили нагрудник первосвященника. А главное, все жертвовали очень охотно: «Люди каждое утро приносили [Моше все новые] добровольные дары. Тогда пришли все мудрые исполнители этого священного дела, каждый [оставив] ту работу, которой занимался, и сказали Моше: “Народ приносит больше, чем нужно для работы, которую повелел сделать Г‑сподь”.

Тогда Моше приказал провозгласить по всему стану: “Пусть мужчины и женщины больше не совершают священных приношений”.

И народ перестал приносить [дары]. Собранного было с излишком достаточно для выполнения всех работ» (Шмот, 36:3–7).

Итак, люди пожертвовали слишком много. Моше пришлось сказать им: «Хватит приношений». Сыны Израиля стали другими. Мы уже привыкли наблюдать их тягу к спорам, сварливость, неблагодарность, но все это как рукой сняло. Этот народ просто жаждал приносить дары.

В позапрошлой главе мы прочли совсем другую историю о том, как народ обуяло беспокойство. Моше давно поднялся на гору — а все не спускается. Жив ли он? А если с ним произошел несчастный случай? Как тогда узнать, что велит народу Б‑г — как выяснить, что делать людям и в какую сторону идти? Поэтому люди потребовали сделать тельца — в сущности, они потребовали снабдить их оракулом, предметом, с помощью которого можно услышать указания Б‑га.

Согласно самому популярному объяснению, Аарон понимал, что, если будет действовать без утайки — то есть прямо отвергнет требования народа, — ему не удастся сорвать затею с тельцом. Поэтому он прибег к тактике проволочек: кое‑что приказал с тайным умыслом затянуть дело, понадеялся, что, если изготовление тельца удастся отсрочить, Моше тем временем вернется. Вот его слова:

«Сказал им Аарон: “Снимите золотые серьги, которые в ушах ваших жен, сыновей и дочерей, и принесите мне”» (Шмот, 32:2).

Согласно мидрашу, Аарон думал, что этот приказ приведет к семейным ссорам и тогда затею отложат. Однако сразу же после этой фразы — никаких пауз — мы читаем: «И тогда все люди вынули серьги из своих ушей и принесли их Аарону» Так в английском переводе. В русском переводе Д. Сафронова под редакцией А. Графова: «Люди вынули золотые серьги из своих ушей и принесли Аарону». — Примеч. перев.
(Шмот, 32:3).

Щедрость та же самая. А ведь это две принципиально разные затеи. Святилище — нечто святое. А телец — чуть ли не идол. Строительство Святилища было высочайшей из мицвот, а изготовление тельца — страшным грехом. Но в обоих случаях народ одинаково откликнулся на просьбу. Вот комментарий мудрецов: «Непостижима натура этого народа. Если у них просят на тельца, они дают. Если у них просят на Святилище, тоже дают» (ИТ, Шкалим, 1:45).

Общая черта этих двух случаев — щедрость. Евреи жертвуют охотно, хотя, возможно, не всегда правильно выбирают, на что жертвовать.

В XII веке Маймонид в своем своде законов «Мишне Тора» дважды прерывает обычное, размеренное течение своего юридического трактата, чтобы особо подчеркнуть ту же самую мысль. В связи с цдакой (благотворительностью) он пишет: «Мы никогда не видели и не слышали о еврейской общине, у которой не было бы “кассы подаяний”» Мишне Тора (Кодекс Маймонида): Книга «Посевы». М.: Книжники; Лехаим, 2020. С. 209.
(Законы о дарах бедным, 9:3).

Казалось почти немыслимым, что может существовать еврейская община, у которой нет сети благотворительных учреждений. Ниже в той же книге Маймонид пишет: «Нам следует относиться к заповеди о благотворительности внимательнее, чем ко всем остальным повелительным заповедям, потому что благотворительность — это обычай потомков нашего праотца Авраама, ведь сказано: “Я избрал его для того, чтобы он заповедал <…> (своим детям <…> совершать цдаку”). А если кто‑то [проявляет] жестокость и не оказывает милосердия, следует усомниться в [чистоте] его родословной, потому что жестокость присуща только неевреям <…> Тот, кто отворачивается от благотворительности, называется негодяем, так же как называются негодяями поклоняющиеся идолам» Мишне Тора (Кодекс Маймонида): Книга «Посевы». С. 216–217. (Законы о дарах бедным, 10:1–3).

Здесь Маймонид не просто отмечает, что евреи жертвуют на благотворительность, а выдвигает более глубокую мысль, утверждая, что у евреев склонность к благотворительности заложена в генах — это составная часть унаследованной нами ДНК. Это одна из примет потомков Авраама, настолько яркая, что, если человек не жертвует на благотворительность, «следует усомниться в чистоте его родословной».

Чем бы ни была обусловлена эта склонность — врожденными качествами, воспитанием, либо тем и другим, быть евреем — значит жертвовать на благотворительность.

У Земли Израиля есть любопытная географическая особенность. В ее пределах есть два моря — Галилейское и Мертвое. В Галилейском море кипит жизнь. В Мертвом море, как ясно по названию, никакой жизни нет. А ведь оба моря питает одна и та же река — Иордан. Разница в том, что Галилейское море и получает, и отдает воду. А Мертвое море получает, но не отдает. В еврейской географии, совсем как в еврейской психологии, получать, но не отдавать — это вообще не жизнь.

Так было во времена Моше. Так обстоит дело и сегодня. Практически в любой стране, где живут евреи, их благотворительные пожертвования диспропорционально больше их численности. В иудаизме жить — значит жертвовать на благие дела.