Издательство «Книжники» готовит к выходу в свет книгу «Уроки лидерства» известного религиозного деятеля, философа и писателя, раввина Джонатана Сакса. Предлагаем вниманию читателей фрагменты будущего издания.

Нафтали Цви‑Йеуда Берлин (1816–1893), глава Воложинской ешивы, высказал тонкое предположение, что Ицхак и Ривка не слишком тесно общались. «Отношения Ривки с Ицхаком были совсем не такие, как у Сары и Авраама или Рахели и Яакова. Когда у тех возникала проблема, они не боялись говорить о ней. Не так было у Ицхака с Ривкой» (комментарий «А‑амек давар», к Берешит, 24:65).

Берлин считает, что эта дистанция появилась в тот момент, когда Ривка видит, что Ицхак «вышел в поле для молитвы» (Берешит, 24:63), и «тогда она взяла покрывало и закуталась [в него]» (Берешит, 24:65). Берлин комментирует это место так: «Она покрылась, испытав благоговейный трепет и неловкость, так как она чувствовала, что недостойна быть его женой, и с того момента это смятение отпечаталось в ее сознании».

Их отношения, считает Берлин, никогда не были непринужденными, откровенными и доверительными. Из‑за этого в ряде критично важных ситуаций возникали проблемы. Можно предположить, что Ривка никогда не рассказывала Ицхаку о пророчестве накануне рождения близнецов Эсава и Яакова, в котором Г‑сподь открыл ей, что «старший будет служить младшему» (Берешит, 25:23). Очевидно, по этой причине она любила Яакова больше, нежели Эсава, зная, что тот избран Г‑сподом. Если Ицхак это знал, то почему он благоволил к Эсаву? Вероятно, он не знал, потому что Ривка ему ничего не рассказала. Поэтому много лет спустя, услышав, что Ицхак намерен благословить Эсава, она была вынуждена составить план для обмана мужа: она просит Яакова притвориться Эсавом. Почему же она просто не рассказала Ицхаку, что благословить следует Яакова? Потому что тогда она была бы вынуждена сознаться, что, пока дети росли, она держала мужа в неведении относительно пророчества.

Если бы она поговорила с Ицхаком в день благословения, Ицхак мог бы сказать нечто, что изменило бы весь ход событий, всю их жизнь и жизнь их детей. Думаю, что Ицхак мог бы сказать так: «Разумеется, мне известно, что Яаков, а не Эсав будет продолжателем договора с Б‑гом. Но я приготовил два разных благословения сыновьям, каждому — свое. Я дам Эсаву благословение на богатство и власть: “Пусть пошлет тебе Б‑г небесную росу и плодородную землю, изобилие хлеба и молодого вина. Пусть народы служат тебе, пусть поклоняются тебе племена!” (Берешит, 27:28–29). И я дам Яакову то благословение, что Г‑сподь дал Аврааму и мне, благословение на детей и Землю обетованную: “Пусть Б‑г Всемогущий благословит тебя и сделает твой род плодовитым и многочисленным — и ты станешь сообществом народов. Пусть Он даст тебе благословение Авраама — тебе и твоим потомкам, — чтобы ты унаследовал страну твоего проживания, которую Б‑г отдал Аврааму”» (Берешит, 28:3–4).

Ицхак и не намеревался давать Эсаву благословение на продолжение договора с Б‑гом. Он намеревался дать каждому сыну соответствующее тому и другому благословение. И хитроумный план обмана, придуманный Ривкой и претворенный Яаковом, был вообще не нужен. Почему же Ривка этого не поняла? Потому что она и ее муж не общались друг с другом.

А теперь давайте разберем последствия. Ицхак, старый и ослепший, чувствует, что Яаков его обманул. Он «затрепетал, [объятый] сильным испугом» (Берешит, 27:33), а затем, осознав, что произошло, сказал Эсаву: «Приходил твой брат и хитростью отобрал [предназначенное] тебе благословение» (Берешит, 27:35). Эсав точно так же чувствовал себя обманутым и испытывал такую острую ненависть к Яакову, что поклялся его убить. Ривка была вынуждена отправить Яакова в изгнание, тем самым лишив себя на целых два десятилетия возможности общения с любимым сыном. Для Яакова последствия обмана растянулись до самой его смерти, что вылилось во вражду между его женами и его детьми. «Немногими и злополучными были годы моей жизни» (Берешит, 47:9), — говорит он фараону в старости. Итак, четыре судьбы сломаны из‑за одного поступка, в котором даже не было необходимости — ведь Ицхак дал бы Яакову «благословение Авраама» и без всякого хитроумного обмана, зная, что тот — Яаков, а не Эсав.

Такова цена, которую платят люди за неспособность к общению. Тора предельно искренне говорит о таких вещах, что и делает ее столь мудрым путеводителем по жизни — реальной жизни, среди реальных людей, с их реальными проблемами. Общение чрезвычайно важно. Вначале Г‑сподь создал мир природы со словами: «Да будет…» Мы же создаем словами мир общества. Таргум переводит фразу «И стал человек живым существом» (Берешит, 2:7) как «И стал человек говорящей душою». Для нас речь — это жизнь. Жизнь — это общение. Человеческое общение существует, покуда мы умеем говорить. Мы можем рассказывать другим людям о наших надеждах, наших страхах, чувствах и мыслях.

Вот почему любой лидер — от родителя до генерального директора — должен ставить перед собой задачу налаживать доброе, честное и открытое общение. Общение создает здоровые семьи, успешные команды и процветающие корпорации. Люди должны четко понимать, в чем состоят у них как у единой команды общие цели, в чем заключаются их особые роли, какие обязанности у них есть, какие ценности они должны воплощать и каких поведенческих норм придерживаться. Следует поощрять тех, кто успешно справляется с этим, и подвергать конструктивной критике тех, у кого получается плохо. Критиковать следует поступки, а не людей, ибо каждый человек должен чувствовать, что его уважают, при всех возможных претензиях. Это последняя особенность — одно из коренных различий между «моралью вины», которую исповедует иудаизм, и «моралью стыда», которая господствовала в Древней Греции (вина позволяет сделать четкое разграничение между поступком и личностью, а стыд — нет).

Бывают времена, когда многое зависит от открытости и четкости в общении людей. В недавней истории был момент, когда именно это определяло судьбу мира. Во время Карибского кризиса 1962 года Соединенные Штаты и Советский Союз оказались на грани ядерной войны. В разгар кризиса, как это описывает Роберт Макнамара в своем фильме «Туман войны», президент США Джон Кеннеди получил от первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева два послания. Одно носило примирительный характер, другое было воинственным. Большинство советников Кеннеди полагали, что второе послание отражало реальные взгляды Хрущева, и предлагали отнестись к нему серьезно.

И лишь один человек, Луэллин Томпсон‑младший, который в 1957–1962 годах был послом в Советском Союзе, отлично знал характер советского руководителя. Когда‑то он даже жил с Хрущевым и его женой под одной крышей. И он сообщил Кеннеди, что примирительное письмо скорее всего выражает личные взгляды Хрущева, тогда как воинственное, вероятно, было написано с целью угодить советским генералам. Кеннеди прислушался к Томпсону и предоставил Хрущеву возможность дать задний ход без потери лица. В результате войны удалось избежать. Страшно подумать, что могло бы произойти, если бы в нужный момент Томпсону не удалось понять, что истинно и что ложно в общении двух лидеров.

Родители и руководители обязаны формировать культуру, в которой имеет место честное, открытое и уважительное общение, что подразумевает умение не только говорить, но и слушать. Иначе трагедия за кулисами дождется своего выхода на авансцену.