Издательство «Книжники» готовит к выходу в свет книгу известного религиозного деятеля, философа и писателя, раввина Джонатана Сакса. Предлагаем вниманию читателей фрагменты будущего издания.

Глава «Шмот» могла бы называться «Рождение лидера». Мы видим, как Моше, усыновленный дочерью фараона, становится египетским вельможей. Мы видим его юношей, который впервые осознает, кто он на самом деле. Он знает, что принадлежит к порабощенному и страдающему народу: «Когда Моше вырос, он пришел к своим соплеменникам и увидел их тяжкий труд. Однажды увидел он, как египтянин бьет его соплеменника‑еврея» (Шмот, 2:11).

Он вмешивается. Он действует — и это признак истинного лидера. Мы видим, как он трижды вмешивается — дважды в Египте и один раз в Мидии, чтобы спасти людей от насилия. И затем мы становимся свидетелями важнейшей сцены у горящего куста, где Б‑г призывает его стать лидером и вывести свой народ к свободе. Моше четыре раза выражает свои сомнения, навлекает на себя гнев Б‑га и в итоге понимает, что у него нет иного выбора. Перед нами классический рассказ о юности героя.

Но это лишь внешний, сюжетный слой. Тора — книга глубокая и тонкая, и в ней важные мысли не всегда лежат на поверхности. Далее мы обнаруживаем другую, куда более примечательную историю, но не о главном герое, а о шести героинях, шести мужественных женщинах, без которых не было бы никакого Моше.

Первая из них — Йохевед, жена Амрама, мать троих детей, которым было суждено стать великими лидерами евреев: Мирьям, Аарона и самого Моше. Это Йохевед в самый разгар преследований со стороны египетских властей имела мужество, родив мальчика, прятать его три месяца, а затем — разработать план его спасения. Нам мало что известно о Йохевед. Впервые она появляется в Торе безымянной. Но, читая повествование, мы не сомневаемся в ее мужестве и находчивости. И вовсе не случайно все ее дети становятся лидерами.

Вторая — это Мирьям, дочь Йохевед, старшая сестра Моше. Это она сторожила ребенка, пока ковчег плыл по реке, она обратилась к дочери фараона с предложением, чтобы младенца воспитали вместе с его соплеменниками. Библейский текст изображает молодую Мирьям личностью, обладающей потрясающим бесстрашием и присутствием духа. Раввинистическая традиция идет еще дальше. В мидраше мы читаем о том, как молодая Мирьям осмелилась возразить своему отцу Амраму и переубедила его. Узнав об указе, по которому каждый еврейский младенец мужского пола должен быть утоплен в реке, Амрам уговорил евреев не спать со своими женами, чтобы те больше не рожали детей. В этом была своя логика. Какой смысл зачинать ребенка, если существовала пятидесятипроцентная вероятность, что младенца убьют при рождении? Но Мирьям, как говорит устная традиция, ему возразила. «Твое повеление, — заявила она, — еще хуже, чем у фараона! Его повеление касается мальчиков, а твое — всех! Его повеление лишает детей жизни только в этом мире, а твое лишает их жизни даже в загробном мире». Амрам уступил, и в результате родился Моше Шмот раба, 1:13.
. Вера Мирьям была сильнее, чем вера ее отца.

Третья и четвертая были повитухи, Шифра и Пуа, сорвавшие предпринятую фараоном первую попытку геноцида. Они получили приказ убить всех новорожденных евреев‑мальчиков, но они его не выполнили: «…повитухи боялись Б‑га. И они не делали так, как говорил им властелин Египта, они оставляли детей в живых» (Шмот, 1:17). Вызванные к фараону и обвиненные в неповиновении, они перехитрили его, придумав легенду: еврейские женщины, сказали они, очень крепки и рожают прежде, чем к ним прибудут повитухи. Так они избежали наказания, спасая младенцев.

Идея моральных пределов власти — величайший вклад иудаизма в человеческую цивилизацию. Бывают приказы, которые не следует выполнять. Бывают преступления против человечества, участие в которых нельзя оправдать словами «Я лишь исполнял приказы». Концепция гражданского неповиновения обычно приписывается американскому писателю XIX века Генри Дэвиду Торо. Она стала широко известна после Холокоста и Нюрнбергского процесса. Впрочем, первоначальный источник мы находим в древнем тексте, повествующем о деяниях двух женщин, Шифры и Пуа. Своим неоцененным мужеством они заслужили себе место среди героев мировой истории; их пример учит нас поступать по совести, а не быть конформистами и отдавать предпочтение принципам справедливости, а не законам государства Есть еще, конечно, и мидраши, утверждающие, что Шифра и Пуа были другими именами Йохевед и Мирьям (Сота, 11б). В своем тексте я следую за интерпретацией, которую дали рабби Ицхак Абарбанель и рабби Моше‑Хаим Луццато.
.

Пятая — Ципора, жена Моше. Дочь мидьянского священника, она тем не менее твердо решила быть вместе с Моше во время его опасной миссии в Египте, несмотря на то что у нее не было причин рисковать своей жизнью. В одном весьма загадочном фрагменте мы видим, что именно она спасла Моше жизнь, совершив обрезание их сыну (Шмот, 4:24–26). У нас возникает стойкое впечатление о ней как об очень решительной женщине, как о человеке, который в критический момент проявляет большее, нежели Моше, понимание того, что от них требует Г‑сподь.

И наконец, самая интригующая из всех героиня — дочь фараона. Ей хватило мужества спасти еврейского младенца и воспитать его как собственного сына в том самом дворце, в котором ее отец замышлял уничтожение еврейского народа. Можем ли мы вообразить себе дочь Гитлера, Эйхмана или Сталина, совершающую нечто подобное? Есть нечто одновременно героическое и трогательное в этом персонаже второго плана, в этой женщине, давшей Моше его имя.

Кто же она? Тора даже не называет ее имени. Однако в первой книге Диврей а‑ямим (4:18) говорится о дочери фараона по имени Битья, и именно ее мудрецы называют женщиной, спасшей Моше. Имя Битья (иногда оно имеет форму Батья) означает «дочь Б‑га». Из этого мудрецы извлекли один из самых своих поразительных уроков: «И сказал Г‑сподь, будь Он благословен: “Ты назвала Моше сыном, хотя он не был твоим сыном; Я назову тебя своей дочерью, хотя ты и не Моя дочь”» Ваикра раба, 1:3.
. Мудрецы добавляют, что она была одной из немногих столь праведных женщин, что вошли в рай при жизни Дерех эрец зута, 1.
. Еврейская традиция знает всего девять таких женщин.

Итак на первый взгляд эта глава рассказывает о становлении лидерских качеств одного удивительного человека, но с основной линией сюжета сплетается повествование о шести неординарных женщинах, без которых не было бы Моше. Они являются частью длинной череды сильных женщин еврейской истории, тянущейся от Дворы, Ханы, Рут и Эстер в Библии к современным женщинам еврейской религии вроде Сары Шенирер и Нехамы Лейбович, а также к светским героиням — таким как Анна Франк, Хана Сенеш и Голда Меир.

Почему же тогда, если женщины столь мощно проявляют себя в качестве лидеров, они были лишены еврейским законом лидерских ролей? Если взглянуть внимательнее, мы увидим, что женщины исторически не имели права входа в две сферы жизни. Одна — «венец священства», история которой восходит к Аарону и его сыновьям. Другая — «венец царства»; эта линия тянется от Давида и его сыновей. В обеих этих сферах действует принцип династической преемственности. Но из третьей важнейшей области, которая называется «венец Торы», женщины не были исключены. В нашей истории были и пророчицы, а не только пророки. Мудрецы насчитывают таких семь (Мегила, 14a). Были выдающиеся женщины — толковательницы Торы начиная с периода Мишны (Брурья, Има Шалом) и до сегодняшнего дня.

Сделаем одно общее различение. Рабби Элияу Бакши‑Дорон в своих респонсах «Биньян ав» говорит о различии между формальной или официальной властью и реальным лидерством Рабби Элияу Бакши‑Дорон. Биньян ав // Иерусалим: Институт Биньян Ав, 2009. № 65. . Есть люди, занимающие властные должности — премьер‑министры, президенты, генеральные директора, — которые, возможно, никакими лидерами и не являются. Они могут обладать властью заставлять людей делать то, что они прикажут, но у них нет последователей. Они не вызывают всеобщего восторга. Они не вдохновляют на великие дела. И могут быть лидеры, не занимающие никаких официальных должностей, но такие, с которыми советуются. Они обладают не властью, но огромным влиянием. Израильские пророки принадлежат именно к этой категории. Такими же зачастую были и великие мудрецы в каждом поколении. Ни Раши, ни Рамбам не занимали никаких официальных постов (некоторые исследователи полагают, что Рамбам был главным раввином Египта, но большинство считает, что сам он не был, а были его потомки). Когда лидерство зависит от личностных качеств — того, что Макс Вебер называл «властью харизмы», — а не от должности или звания, тогда нет различия между мужчинами и женщинами.

Йохевед, Мирьям, Шифра, Пуа, Ципора или Битья были лидерами не потому, что занимали какие‑то официальные посты (случай с Битьей иной: она была лидером вопреки тому, что была принцессой Египта). Они были лидерами, потому что обладали мужеством и совестью. Они не отступили перед авторитетом властителей и силой обстоятельств. Они и были настоящими героинями книги Шмот. И их мужество до сих пор служит для нас источником вдохновения.