Недельная глава «Шлах‑леха». Что происходит в эту самую минуту?
В марте 2020 года, представляя читателям новую книгу , я принял участие в радиопередаче Би‑би‑си вместе с Мервином Кингом, занимавшим пост председателя Банка Англии в период финансового кризиса 2008 года. Он в соавторстве с с экономистом Джоном Кеем тоже выпустил новую книгу под названием «Радикальная неопределенность: принятие решений с прицелом на непостижимое будущее» .
В те дни в Британии только‑только дала о себе знать пандемия коронавируса, и это придало обеим книгам ту особую злободневность, которую мы, их авторы, никак не могли предугадать. Моя книга — о шатком балансе между «я» и «мы»: об индивидуализме в соотношении с общественной пользой. А их книга — о том, как принимать решения, когда ты не можешь знать, что готовит тебе будущее.
В современном мире вторую из вышеупомянутых проблем решают, развивая и оттачивая методы прогнозирования с применением математического моделирования. Беда в том, что математические модели работают в относительно абстрактном, ограниченном, поддающемся количественному измерению мире и неспособны описать хаотичный, непредсказуемый характер реальности. Они не учитывают — да и не могут учесть — то, что Дональд Рамсфелд назвал «неизвестные неизвестные» , а Николас Талеб прозвал «черными лебедями»: события, которые становятся неожиданностью для всех, но меняют обстановку. Мы живем в мире радикальной неопределенности.
Исходя из этого, Кинг и Кей предлагают другой подход. В любой критической ситуации задавайте вопрос: «Что происходит в эту самую минуту?» Они цитируют Ричарда Румельта: «В работе стратега занимают большое место попытки разобраться, что происходит в эту самую минуту. Не просто решить, что делать, а решить более коренную проблему — осмыслить ситуацию» . Нарратив — изложение фактов в форме истории — играет большую роль для выбора верных решений в ненадежном мире. Мы должны задавать вопрос: составной частью какой истории является происходящее?
Ни Румельт, ни Кинг и Кей не цитируют Эми Чуа, но ее книга «Политические племена» — классический анализ неумения осмыслить ситуацию . В главе за главой автор показывает на документальных примерах фиаско американской внешней политики от Вьетнама до Ирака, вызванные тем, что разработчики политики не понимали, как устроены племенные общества. Невозможно путем войны преобразовать такие общества в либеральные демократии. Если вы этого не поймете, то потеряете без толку много лет, триллионы долларов и десятки тысяч человеческих жизней.
Возможно, вам покажется странным предположение, что в книге двух современных экономистов есть ключ к загадке лазутчиков в нашей главе. Но он в ней действительно есть.
Мы думаем, будто знаем эту историю. Моше отправил двенадцать лазутчиков исследовать страну. Десять из них вернулись с отрицательной оценкой увиденного. Страна хорошая, но завоевать ее невозможно. Ее народ силен, города неприступны, жители — исполины, а мы по сравнению с ними — кузнечики. Лишь два лазутчика — Йеошуа и Калев — оценили ситуацию иначе. Мы можем одержать победу. Страна хорошая. Б‑г на нашей стороне. С Его помощью мы не можем потерпеть неудачу.
Если истолковать эту историю таким образом, Йеошуа и Калев обладали верой, отвагой и уверенностью, а остальные десятеро — нет. Но это трудно понять. Все десятеро — не только Йеошуа и Калев — знали, что с ними Б‑г. Он сокрушил Египет. Сыны Израиля только что разгромили амалекитян. Как могли эти десятеро — лидеры, вожди племен — не знать, что им под силу разгромить жителей страны?
А если эта история — о чем‑то совершенно ином? А если она не о вере, уверенности или отваге? А если это история о вопросе: «Что происходит в эту самую минуту?» — о правильном понимании ситуации и последствиях ее непонимания? Тора говорит нам, что это и есть правильное истолкование, причем указывает на это самым поразительным образом.
В библейском иврите есть два глагола, означающие «шпионить, разведывать», — «лахпор» и «лерагел» (от него образовано слово «мераглим» — «шпионы, разведчики, лазутчики»). В нашей главе ни первого, ни второго из этих глаголов нет. В том‑то и вся соль. Вместо них мы не менее двенадцати раз встречаем редкий глагол «ла‑тур». В современном иврите его возродили, и он означает «путешествовать, заниматься туризмом» (да и по звуку похож на «туризм»). «Таяр» значит «турист». Между туристом и разведчиком разница колоссальная.
Мальбим дает этой разнице простое объяснение. «Латур» означает «выискивать что‑то хорошее». Этим и занимаются туристы. Они едут смотреть на все красивое, величественное, вдохновляющее. А не тратят свое время на попытки выяснить, что в той или иной стране плохо. «Лахпор» и «лерагел» — нечто совершенно противоположное. Цель этих действий — найти слабые и уязвимые места некоей территории. В этом и состоит цель шпионажа. То, что в нашей парашат употребляется исключительно глагол «латур» — он повторяется двенадцать раз, — должно указать нам, что тех двенадцать человек послали не шпионить. Но только двое из них это поняли.
Спустя без малого сорок лет, когда Моше рассказывает об этой истории в Дварим, 1:22–24, он употребляет глаголы «лахпор» и «лерагел». В Берешит, 42, когда братья Йосефа приходят к нему в Египет покупать продовольствие, он обвиняет их в том, что они — «мераглим», «лазутчики»: в одной главе это слово употреблено семь раз. Он также дает определение тому, что значит быть лазутчиком: «Вы пришли высмотреть немощь этой страны!» (например, места, где нет укреплений).
Десять из двенадцати вернулись с отрицательной оценкой страны не потому, что им недоставало отваги, уверенности или веры. А потому, что совершенно неверно поняли свою миссию. Они думали, что их послали в качестве лазутчиков. Но в нашей главе Торы слово «лазутчик» не употребляется ни разу. Эти десятеро просто не поняли, что происходило в ту минуту.
Они полагали, что на них возложена роль высмотреть «немощь» страны, ее уязвимые места, места, где ее оборону можно преодолеть. Поискали это и не смогли найти. Народ был силен, а города неприступны. Минус этой страны состоял в том, что у нее было слишком мало минусов, которые ослабили бы ее настолько, чтобы ее завоевание удалось. Эти люди думали, что им поручено быть лазутчиками, и они выполнили задание. Они были честны и откровенны. Они отчитались об увиденном. Основываясь на собранных ими самими разведданных, они рекомендовали народу не атаковать страну — а если атаковать, то не сейчас и не с этих подступов.
Их ошибка состояла в том, что им не полагалось быть лазутчиками. Их задачу сформулировали словом «латур», а не «лахпор» или «лерагель». Их делом было путешествовать, исследовать, странствовать, смотреть, что собой представляет страна, и отчитаться об увиденном. Они должны были увидеть, чем эта страна хороша, а не чем она плоха. Итак, если им не полагалось быть лазутчиками, в чем состояла цель их миссии?
Я полагаю, что ответ следует искать в отрывке Талмуда , где сказано: мужчине запрещено заключать брак с женщиной до того, как он увидит ее своими глазами. Почему? Если он заключит брак с женщиной, которую никогда не видел, то, возможно, когда он все‑таки увидит жену, он найдет ее непривлекательной. Отношения неизбежно станут напряженными. Поэтому рекомендуется: сначала увидеть, а затем уже влюбляться.
То же самое относится и к бракосочетанию народа и его страны. Сыны Израиля держали путь в страну, обещанную их предкам. Но ни один из них ее никогда не видел. В таком случае как можно было ожидать, что они соберутся с силами, чтобы вести сражения за завоевание страны? Они собирались сочетаться браком со страной, которой никогда не видели. Они понятия не имели, за что воюют.
Тем двенадцати поручили «латур» — исследовать страну и сообщить, чем она хороша, чтобы народ знал: за эту страну стоит воевать. Их задача была в том, чтобы путешествовать и исследовать, а не шпионить и хулить. Но только двое из них, Йеошуа и Калев, выслушали приказ внимательно и поняли, в чем состоит их миссия: быть глазами своей общины, поведать ей, как красиво и хорошо то, что ждет их впереди на их пути, страна, которая была их предназначением с дней их праотца Авраама.
На том этапе сынам Израиля не требовались лазутчики. Как сказал много лет спустя Моше: «Но вы все равно не верили Г‑споду, вашему Б‑гу. А ведь Он шел впереди вас, ночью в виде огня, чтобы указывать вам дорогу, по которой вам следует идти, а днем в виде облака; Он выбирал вам места для стоянок» (Дварим, 1:32–33). Б‑г собирался показать им, куда идти и где атаковать.
Народу требовалось что‑то совершенно другое. Моше сказал народу, что страна это хорошая. Она «источала молоко и мед». Но Моше никогда эту страну не видел. Почему они должны были ему поверить? Им требовались свидетельства независимых очевидцев. Вот в чем состояла миссия тех двенадцати человек. И, строго говоря, все двенадцать выполнили эту миссию. Вот их первые слова после возвращения: «Мы пришли в землю, в которую ты нас послал, и оказалось, что она источает молоко и мед, а это — ее плоды!» (Бемидбар, 13:27). Но, поскольку десять из них думали, что их задача — шпионить, они затем заявили, что завоевание невозможно, и с этой минуты трагедия стала неизбежна.
Эти десятеро отличались от Йеошуа и Калева не тем, что у Йеошуа и Калева были вера, отвага и уверенность, а у этих десятерых — нет. Просто Йеошуа и Калев поняли суть этой истории, а те десятеро — нет.
Меня живо заинтересовало, что ведущий экономист и экс‑председатель Банка Англии подчеркивают значимость нарратива, когда речь идет о принятии решений в условиях радикальной неопределенности. Но это и есть глубокая истина, которая содержится в нашей главе.
Десять из двенадцати мужчин сочли себя персонажами истории о шпионаже. В результате они высматривали не то, что нужно, пришли к ошибочному выводу, деморализовали народ, разрушили надежды целого поколения, и их вечно будут помнить как виновников одной из худших неудач в еврейской истории.
Прочтите вышеупомянутую книгу Эми Чуа «Политические племена», и вы обнаружите очень похожий анализ катастрофических неудач Америки во Вьетнаме, Афганистане и Ираке .
Я пишу эти слова на пике пандемии коронавируса. Докопался ли уже кто‑нибудь, о чем повествует история, персонажами которой стали коронавирус и мы с вами? Полагаю, рассказываемые нами истории влияют на решения, которые мы принимаем. Поймите историю неверно, и тогда мы можем лишить будущего целое поколение. Поймите ее верно, как поняли Йеошуа и Калев, и мы сможем достичь величия.
Вопросы (за шабатним столом)
1. Как вопрос: «Что происходит в эту самую минуту?» помогает нам принимать верные решения в жизни?
2. Если бы все лазутчики задали этот вопрос, как следовало на него ответить и как этот ответ изменил бы их миссию?
3. Как, по-вашему, мы впоследствии будем вспоминать о глобальных кризисах, происходящих сейчас? Какие нарративы мы сможем обнаружить?
Уроки лидерства
Уроки лидерства
