Глава 7

1. Вот [дары] вождей Израиля для освящения жертвенника в день его помазания: двенадцать серебряных блюд, двенадцать серебряных чаш и двенадцать золотых ковшей

   זֹ֣את| חֲנֻכַּ֣ת הַמִּזְבֵּ֗חַ בְּיוֹם֙ הִמָּשַׁ֣ח אֹת֔וֹ מֵאֵ֖ת נְשִׂיאֵ֣י יִשְׂרָאֵ֑ל קַֽעֲרֹ֨ת כֶּ֜סֶף שְׁתֵּ֣ים עֶשְׂרֵ֗ה מִזְרְקֵי־כֶ֨סֶף֙ שְׁנֵ֣ים עָשָׂ֔ר כַּפּ֥וֹת זָהָ֖ב שְׁתֵּ֥ים עֶשְׂרֵֽה
   Раши

   вот [такими были] жертвы от вождей израиля, при освящении жертвенника, в день его помазания: двенадцать серебряных блюд, двенадцать серебряных кропильниц, двенадцать золотых ложек.

   ביום המשח אותו …в день его помазания… — в тот же день, когда был

   помазан [жертвенник], была принесена и жертва. а как я должен понимать [слова] «после его помазания»? см. бемидбар, 7:88. вначале [жертвенник] был помазан, а позднее, [но в тот же день], принесли жертву.

   или [это надо понимать иначе]: «после помазания» значит «позднее», не в день помазания, а слова «в день помазания» означают только то, что помазание должно быть совершено днем, [а не ночью]?! нет, помазание жертвенника днем мы выводим из слов: «в день их помазания» см. ваикра, 7:36. ,  эта не вполне понятная фраза, возможно, содержит ошибку переписчика (сифтей хахамим). . но для чего тогда сказано «в день его помазания»? в тот же день, когда был помазан [жертвенник], была принесена и жертва сифрей, разд. насо, 53. .

   קערת כסף שתים עשרה …двенадцать серебряных блюд… — это те самые [блюда], что были принесены в дар, и [ни одно из] них не стало непригодным там же, 53. .

    почему раши счел необходимым прокомментировать этот стих? потому что если двенадцать человек принесли по одному блюду, то мы и сами можем сосчитать, что всего их было двенадцать.

   принадлежность служения может стать непригодной для употребления в храме в результате осквернения или использования в будничных, несвященных целях.

2. (каждое серебряное блюдо [весило] сто тридцать [шекелей], каждая чаша — семьдесят [шекелей], а всего в этих сосудах было две тысячи четыреста [шекелей] серебра, в шекелях Святилища,

   שְׁלשִׁ֣ים וּמֵאָ֗ה הַקְּעָרָ֤ה הָֽאַחַת֙ כֶּ֔סֶף וְשִׁבְעִ֖ים הַמִּזְרָ֣ק הָֽאֶחָ֑ד כֹּ֚ל כֶּ֣סֶף הַכֵּלִ֔ים אַלְפַּ֥יִם וְאַרְבַּע־מֵא֖וֹת בְּשֶׁ֥קֶל הַקֹּֽדֶשׁ
   Раши

   по сто тридцать серебряных шекелей [весом] каждое блюдо и по семьдесят [шекелей] каждая кропильница – всего серебра в этих предметах две тысячи четыреста [шекелей], по священному шекелю.

   שלשים ומאה הקערה האחת по сто тридцать серебряных шекелей [весом] каждое блюдо… — для чего это сказано? ведь уже говорилось: «в сто тридцать весом»! но еще не было сказано, в каких шекелях исчислен этот вес шекель равен 9.6 г., а священный шекель – вдвое больше: 19.2 г. , поэтому писание возвращается здесь [к этой теме] и обобщает относительно всех [предметов]: «всего серебра в этих

   предметах две тысячи четыреста, по священному шекелю» сифрей, разд. насо, 54. .

    выше мы читаем: «…серебряное блюдо в сто тридцать шекелей весом…» бемидбар, 7:13. . для чего же нужно это повторение? раши объясняет, что здесь это приведено с целью установления единицы измерения.

   כל כסף הכלים …всего серебра в этих предметах… — эти [слова] учат нас тому, что сосуды святилища были [изготовлены с] точным весом: взвешивай их один за другим, взвешивай их все вместе — нет ни избытка [веса], ни недостатка сифрей, разд. насо, 54. .

    раши считает необходимым пояснить, почему, кроме перечисления веса каждого сосуда, тора говорит и об общем весе.

3. в двенадцати же золотых ковшах, наполненных благовониями и [весивших] десять [шекелей] каждый, в шекелях Святилища, было сто двадцать [шекелей] золота);

   כַּפּ֨וֹת זָהָ֤ב שְׁתֵּֽים־עֶשְׂרֵה֙ מְלֵאֹ֣ת קְטֹ֔רֶת עֲשָׂרָ֧ה עֲשָׂרָ֛ה הַכַּ֖ף בְּשֶׁ֣קֶל הַקֹּ֑דֶשׁ כָּל־זְהַ֥ב הַכַּפּ֖וֹת עֶשְׂרִ֥ים וּמֵאָֽה
   Раши

   двенадцать золотых ложек, наполненных [сме- сью благовоний для] воскурения, каждая ложка по десять священных шекелей; всего золота в ложках сто двадцать шекелей.

   כפות זהב שתים עשרה двенадцать золотых ложек… — для чего это сказано?! [ведь уже говорилось см. бемидбар, 7:14. , что двенадцать глав колен принесли каждый по ложке]. слова «одна ложка в десять золотых» см. там же. [можно было бы понять и так]: она — [ложка — сделана] из золота, а вес ее [исчислен] в серебряных шекелях. или, может быть, [стих означает]: «ложка из серебра весом в десять золотых шекелей», — а золотые шекели весом отличаются от серебряных? согласно гур арье, это не вопрос, а утверждение: разумеется, они отличаются. нет, сказано: «золотых ложек». они были [изготовлены] из золота.

    вывод раши таков: это были золотые ложки весом в десять серебряных шекелей каждая. подобно тому, как вес одной ложки — десять шекелей — имеет символическое значение см. раши к бемидбар, 7:20. , символическое значение имеет и их общий вес — сто двадцать шекелей гур арье. .

4. скот для всесожжений — всего двенадцать быков, двенадцать баранов, двенадцать годовалых ягнят, а с ними — хлебное приношение; двенадцать козлов для жертвы за грех;

   כָּל־הַבָּקָ֨ר לָֽעֹלָ֜ה שְׁנֵ֧ים עָשָׂ֣ר פָּרִ֗ים אֵילִ֤ם שְׁנֵֽים־עָשָׂר֙ כְּבָשִׂ֧ים בְּנֵֽי־שָׁנָ֛ה שְׁנֵ֥ים עָשָׂ֖ר וּמִנְחָתָ֑ם וּשְׂעִירֵ֥י עִזִּ֛ים שְׁנֵ֥ים עָשָׂ֖ר לְחַטָּֽאת
5. скот для мирной жертвы — всего двадцать четыре быка, шестьдесят баранов, шестьдесят козлов и шестьдесят годовалых ягнят. Таковы были [дары] для освящения жертвенника после его помазания.

   וְכֹ֞ל בְּקַ֣ר| זֶ֣בַח הַשְּׁלָמִ֗ים עֶשְׂרִ֣ים וְאַרְבָּעָה֘ פָּרִים֒ אֵילִ֤ם שִׁשִּׁים֙ עַתֻּדִ֣ים שִׁשִּׁ֔ים כְּבָשִׂ֥ים בְּנֵֽי־שָׁנָ֖ה שִׁשִּׁ֑ים זֹ֚את חֲנֻכַּ֣ת הַמִּזְבֵּ֔חַ אַֽחֲרֵ֖י הִמָּשַׁ֥ח אֹתֽוֹ
6. Когда Моше входил в Шатер Встречи, чтобы говорить [с Господом], он слышал голос, звучавший между двумя керувами, над крышкой на ковчеге Свидетельства. [Оттуда] говорил с ним [Господь].

   וּבְבֹ֨א משֶׁ֜ה אֶל־אֹ֣הֶל מוֹעֵד֘ לְדַבֵּ֣ר אִתּוֹ֒ וַיִּשְׁמַ֨ע אֶת־הַקּ֜וֹל מִדַּבֵּ֣ר אֵלָ֗יו מֵעַ֤ל הַכַּפֹּ֨רֶת֙ אֲשֶׁר֙ עַל־אֲרֹ֣ן הָֽעֵדֻ֔ת מִבֵּ֖ין שְׁנֵ֣י הַכְּרֻבִ֑ים וַיְדַבֵּ֖ר אֵלָֽיו
   Раши

   и когда моше входил в шатер собрания, чтобы говорить с ним, он слышал голос, говоривший ему над крышкой ковчега свидетельства, между двумя крувами, и он говорил ему.

   ובבא משה и когда моше входил… — если два стиха противоречат друг другу, то противоречие разрешается третьим стихом раши обращается к последнему из тринадцати правил толкования торы, сформулированных р. ишмаэлем (барайта де-рабби ишмаэль, предисловие к торат коѓаним). . в одном стихе сказано: «…и говорил господь ему из шатра собрания…» ваикра, 1:1.  — то есть [всевышний говорил] по другую сторону завесы, [вне святая святых]. а в другом стихе сказано: «и я буду… говорить с тобой поверх крышки (ковчега)…» шмот, 25:22.  — [внутри святая святых]. а этот [комментируемый стих] разрешает [противоречие] между ними: моше входил в шатер собрания и там, [а не в святая святых] слышал голос, раздававшийся над крышкой [ковчега, находившегося в святая святых].

   מבין שני הכרובים …между двумя крувами… — голос нисходил с небес [в пространство] между двумя крувами, а оттуда доносился [через завесу] в шатер собрания сифрей, разд. насо, 58. .

    по мнению раши, этот стих снимает кажущееся противоречие и определяет местонахождение моше во время передачи откровения.

   וישמע את הקול …он слышал голос… — может быть, [этот голос был] тихим? нет, сказано: «הקול ѓаколь — тот самый голос», которым он говорил с ним [с моше] на [горе] синай. но, достигая входа [в шатер], он пресекался и из шатра не выходил там же. .

    из последнего комментария следует, что голос был слышен только моше. раши объясняет, что это было одно из чудес, а не естественное явление.

   מִדַּבֵּר …говоривший… — это означает то же, что מתדבר митдабер — «говорит сам с собой». почтение ко всевышнему требует говорить о нем так, словно он [обращается не к человеку], а говорит сам с собой, а моше только внимает [голосу].

    раши обращает внимание читателя на то, что глагол огласован не так, как того требует форма пиэль: не מְדַבֵּר медабер, а מִדַּבֵּר мидабер, в форме возвратного глагола ѓитпаэль.

   וידבר אליו …и он говорил ему. — из [слышавших] речь исключен аѓарон там же. .

    голос всевышнего слышал только моше. чтобы подчеркнуть это, здесь сказано: «…и он говорил ему».