90 лет назад, 7 мая 1934 года, в составе СССР была образована Еврейская автономная область

Девяносто лет назад песенку с таким припевом пела еврейская молодежь, увлеченная идеями социализма, и в западных регионах СССР, и в сопредельных странах. Она с радостью восприняла сообщения о том, что на Дальнем Востоке создана Еврейская автономная область с центром, имевшим манящее и притягательное имя — Биробиджан.

В начале 1920‑х годов в результате погромов, голода и эпидемий в период Гражданской войны, а затем политики военного коммунизма на еврейское население в советской России обрушились тяжелые испытания. Оно переживало острейший экономический и психологический кризис. Новая власть направила свои усилия на советизацию евреев. Ставились задачи по организации массового переселения десятков тысяч ремесленников и мелких торговцев из вымирающих местечек на земли в основном в Южной Украине и Северном Крыму.

«Большая задача»

Вопросами еврейского землеустройства занималась специальная комиссия Политбюро ЦК РКП(б). В феврале‑августе 1924 года формировался состав и определялись приоритеты в деятельности Комитета по земельному устройству трудящихся евреев (КомЗЕТа), учрежденного постановлением Президиума ВЦИК СССР. Его создание и деятельность активно поддержала американская еврейская благотворительная организация «Джойнт». В 1925 году было создано Всесоюзное общество по земельному устройству трудящихся евреев в СССР (ОЗЕТ). Его целью было «вовлечение в производительный труд большого количества безработной и деклассированной еврейской бедноты», а также пропаганда аграризации евреев и сбор средств в СССР и за его пределами.

В 1926 году на первой конференции ОЗЕТа председатель ВЦИК, «всесоюзный староста» М. И. Калинин поддержал идею еврейского поселенческого движения и создание национально‑территориальной автономии. Он выступил за образование Крымской еврейской республики. В статье в газете «Известия» в 1926 году Калинин писал:

Евреи по воле истории привыкли жить в мягком южном климате <…> Поэтому в первую голову правительство стремится их расселить <…> в тех местах, где они живут, а также переселять в такие районы, где климат и все остальные условия не резко разнятся от их прежнего быта.

В этом мероприятии он видел важный этап реализации «большой задачи» — сохранения еврейской национальности. Предварительным условием было превращение значительной части еврейского населения «в оседлое крестьянское земледельческое, компактное население, измеряемое, по крайней мере, сотнями тысяч».

В условиях экономического и идейного кризиса, в котором оказался в тот период еврейский ишув в Палестине, еврейское землеустройство в Советском Союзе выглядело впечатляющим. К концу 1926 года оно охватило примерно 50 тыс. человек. Еврейские колонисты безвозмездно получали земельные участки, семена, породистый скот, сельскохозяйственную технику из‑за рубежа.

Тем не менее имелся ряд обстоятельств, которые явно не способствовали созданию еврейской автономии на юге страны. Многие сотни тысяч безземельных крестьян должны были сами, без какой‑либо действенной помощи со стороны государства, осваивать степные засушливые земли. К тому же у проекта по еврейскому землеустройству в Крыму имелось немало противников. Среди них нарком земледелия РСФСР А. П. Смирнов. В феврале 1924 года он обратился с письмом в ЦК РКП(б), в котором отмечал:

Образование автономной еврейской единицы на чуждой территории из пришлых со стороны элементов явится совершенно искусственным и самым резким образом разойдется с принятым порядком образования автономных областей в СССР…

Решительно был настроен и председатель ЦИК Крымской АССР В. Ибрагимов. Он открыто выступал против передачи степных территорий полуострова для заселения евреями. В аналитических справках ОГПУ середины и второй половины 1920‑х годов неоднократно фиксировался рост антисемитских настроений среди населения, особенно в Крыму. Однако кампания по переселению евреев продолжалась. Еврейские национальные районы были все‑таки созданы на юге Украины и в Крыму.

Перед началом Великой Отечественной войны численность евреев в Крыму была примерно 65 тыс. — 5,8% от всего населения полуострова. Переселение евреев в этот регион происходило вплоть до 1938 года. Однако обострение межнациональных отношений и рост антисемитских настроений власти не могли игнорировать.

«В еврейскую страну!»

Весной 1927 года по предложению КомЗЕТа была организована экспедиция для обследования в качестве переселенческого фонда приамурской полосы Биро‑Биджанского района Дальневосточного края. Руководил экспедицией профессор Б. Л. Брук. В ее составе были агрономы, представители ОЗЕТа и КомЗЕТа.

Эта территория советскому руководству представлялась оптимальной во многих отношениях. Слабозаселенные земли, богатые залежами графита, золота, марганцевой и железной руды, открывали евреям возможности заняться национальным обустройством. Для многих тысяч разорившихся еврейских ремесленников, кустарей и торговцев решалась проблема трудоустройства. Они могли найти себе применение в решении важных экономических и военно‑стратегических задач в отдаленном, граничащем с Китаем регионе. С увеличением численности населения на дальневосточных рубежах повышалась и надежность охраны государственной границы СССР. Это особенно было важно в связи с тем, что вооруженные силы Японии агрессивно действовали в соседней северо‑восточной китайской провинции Маньчжурии.

Принимая во внимание этот факт, а также соображения политической, экономической и пропагандистской целесообразности, в марте 1928 года ЦИК СССР принял постановление. В нем говорилось:

Закрепить за КОМЗЕТом для нужд сплошного заселения трудящимися евреями свободных земель в приамурской полосе Дальневосточного края, включающих Биро‑Биджанский, в следующих примерно границах: по реке Амур <…> и по реке Хинган, далее <…> на восток <…> и по рекам Урми и северная Тунгуска <…> при благоприятных результатах сплошного заселения означенного района трудящимися евреями — иметь в виду возможность образования на территории указанного района еврейской национальной административно‑территориальной единицы.

С этого времени основная работа КомЗЕТа была связана с биробиджанским проектом. Идея о создании на Дальнем Востоке СССР «еврейской страны» получила широкую поддержку в советской печати и вызвала большой интерес у еврейской общественности за рубежом.

Уже в апреле 1928 года первые группы из Украины и Белоруссии отправились на Дальний Восток. Корреспондент газеты «Дер Эмес» сообщал:

Харьков провожал нас тепло <…> Короткий митинг. Делегации выстраиваются у паровоза, начинают петь «Интернационал». Переселенцы подхватывают, и под бодрые, веселые звуки музыки поезд отходит.

Вскоре в район железнодорожной станции Тихонькая — будущего административного центра еврейской автономии города Биробиджан — прибыли первые эшелоны с переселенцами. С этой станции в мае 1928 года сообщали:

Прибывают сто шестьдесят пять переселенцев. Срочно вышлите палатки <…> Люди болеют. Настроение крайне напряженное. Дайте распоряжение занять клубы, школы <…> Фуража и продовольствия совершенно нет. Лошади и переселенцы голодают.

Биробиджанский проект был поддержан еврейской либеральной общественностью на Западе, прежде всего в США. В 1928 году СССР посетил председатель созданной в 1924‑м в США прокоммунистической еврейской организации помощи еврейскому землеустройству в Советском Союзе ИКОР (Идише колонизацие ин Ратнфарбанд, «Еврейская колонизация в СССР») профессор Чарльз Кунц. По возвращении он заявил, что Биробиджан — территория вполне пригодная для активного заселения. ИКОР создал группу экспертов из США, которая более месяца изучала природные условия региона. Их положительный отзыв способствовал значительному увеличению помощи Биробиджану. Тем более что это происходило на фоне усиления влияния нацистов в Европе и прихода Гитлера к власти в Германии. Американские благотворители‑евреи также учредили биробиджанский комитет «Амбиджан» (The American Committee for the Settlement of Jews in Birobidjan: Ambijan, «Американский комитет по поселению евреев в Биробиджане»). Почетным председателем комитета стал Альберт Эйнштейн. На открытии отмечалось, что создание автономии в Биробиджане «крайне важно для спасения тысяч евреев, страдающих в нечеловеческих условиях в Центральной и Восточной Европе».

В 1930 году Дальний Восток посетил писатель Виктор Финк. Он вспоминал:

Я ехал в Биробиджан, в далекий и загадочный край между Амуром, Бирой и Биджаной, — туда, где в тайге расселяются евреи из украинских и белорусских местечек. Как‑то они там? <…> худосочные Менахем‑Мендлы, искатели «еврейского счастья», изможденные герои еврейских анекдотов, еврейская голытьба, сутулая от нищеты и горя.

По дороге в еврейскую коммуну ИКОР писатель встретил парня, который

приехал в Биробиджан и провел здесь самый мучительный период колонизации, когда разбегались все, а оставались только фанатики. Он остался, перенес дожди, наводнение, гнус, голод, падеж скота, морозы, развал, деморализацию и склоку <…> Коммуна Икор состоит из 16 молодых парней. Они все приехали из Белоруссии, из жалких местечек, в которых люди в течение ряда поколений промышляли нищетой. Если бы не революция, эти парни, пожалуй, сидели бы сегодня в ешиботах и зубрили казуистику талмуда <…> Это <…> бывшие худосочные мальчики из еврейских местечек, ставшие пастухами на Амуре <…> мальчишки, рожденные быть хилыми, геморроидальными служками в синагогах <…> ловили кету на стремнинах дикой Тунгуски.

Финк оставил колоритное описание праздника Дня Искупления в селе Вальдгейм:

Молившиеся были одеты по‑праздничному <…> Священнослужитель <…> пел молитвы фальцетом <…> «Cлушай, Израиль! Г‑сподь Б‑г наш есть Г‑сподь единый! Он Б‑г наш. Он Oтец наш. Он Царь наш. Он Oсвободитель наш». Евреи приехали в Вальдгейм весной. Они подошли к тайге и дохнули на нее горячим дыханием людей, которые хотят жить и трудиться. Они приехали за десять тысяч километров <…> одолели традиции поколений и расстояние, и тайгу, и построили себе селение, и живут, и корчуют старые пни, и обрабатывают землю. Слушай это, Израиль! И не‑Израиль тоже слушай <…> Кантор смолк и закрыл книгу <…> Молитва закончилась <…> был Йом Кипур, Судный день, день поста и молитвы… Бывшие портные, маклеры и меламеды высыпали в праздник с громадными корчевальными топорами. Мы пошли в глубь леса, и люди взялись за работу <…> ко мне подошли <…> «пойдем, позавтракаем!..». Молоко, которым меня угостили <…> имело сорок градусов крепости <…> был подан горшок жаркого из телятины с картошкой, кусок сала и миска кислых помидор и капусты. Для Cудного дня, для поста это уже было совсем недурно… Какой‑то шутник сказал <…> «Слышите, евреи? Это идет Мессия <…> он пробудет здесь, покуда не поднимет целину». Грохот приближался, стал виден громаднейший трактор <…> Мой приятель подошел к кантору и щелкнул его по голодному брюху: «Это вы выпросили у Б‑га такой трактор?» Кантор отвернулся.

Писатель не мог пройти мимо крайне тяжелого положения, в котором оказались новоселы:

Еврей едет в Биробиджан <…> По положению переселенец может провести в бараке не больше трех дней <…> Но трехдневный срок существует только на бумаге. Люди живут в этих бараках <…> в них гниют по два, три месяца. Внутри барака построены нары <…> в невероятной скученности и грязи валяются вповалку десятки чужих между собой людей. Здесь и холостяки, и молодые женщины, и старики, и многодетные семьи с грудными младенцами <…> Это не переселенческий барак <…> Это <…> курсы по подготовке в сумасшедший дом <…> Сомнения вокруг Биробиджана еще не улеглись <…> Процент обратничества, достигающий до семидесяти, еще служит аргументом против биробиджанской идеи <…>

Тем не менее путевые очерки Финка отличались оптимизмом:

каждый оставшийся в Биробиджане колонист — живое свидетельство и привлекательных свойств этой страны, и могучей воли еврейской массы к труду и к жизни <…> если в Биробиджане осело все же 1200 человек, если значительная часть ест уже свой хлеб, если загорелось в тайге хоть несколько электрических лампочек, то экзамен выдержан…

Образование Еврейской автономной области

В 1930 году был образован еврейский национальный район. А 7 мая 1934 года президиум ЦИК СССР, принимая во внимание ускоренное хозяйственное развитие региона, принял постановление о преобразовании Биробиджанского района в автономную Еврейскую национальную область с предоставлением ей всех прав, установленных советским законодательством для автономных областей, входящих в состав РСФСР.

Это решение было принято, хотя численность евреев на тот момент в области составляла 8 тыс. из всего населения в более чем 50 тыс. человек. С того времени было официально признано, что еврейство Советского Союза обрело свою национальную территорию и стало соответствовать сталинской теории нации. На состоявшейся вскоре встрече с представителями московских предприятий и работниками еврейской печати Калинин заявил:

Образование такой области в наших условиях есть единственный способ нормального государственного развития национальностей <…> Я оптимист и думаю, что со временем создастся настоящая, хорошая, мощная еврейская область.

На той же встрече он объяснял образование еврейской автономии тем, что

у нас евреев очень много, а государственного образования у них нет. Это единственная в СССР национальность, насчитывающая 3 млн населения и не имеющая государственного образования <…> лет через десять Биробиджан будет важнейшим, если не единственным хранителем еврейской социалистической национальной культуры <…> И если нам удастся в течение долгого времени каждый год прибавлять в область хотя бы только тысячи по четыре еврейского населения, то это будет неплохо.

На вопрос, кто непосредственно является инициатором создания еврейской автономии, Калинин заметил:

Я дал КОМЗЕТу задание найти такое место, где были бы все необходимые политические, климатические и естественные условия. И действительно, в Биробиджане имеется все. Прежде всего, большая, свободная, плодородная территория на государственной границе. Там другой национальности, кроме еврейской, в качестве претендентов нет, и в то же время евреи — это очень верная и заслужившая это своим прошлым национальность. И притом, чего только нет в этой области, начиная с золота, железа и угля. Так что перспективы для развития большие, но потребуется много работы, много сил, энергии и творческой инициативы. Еврейские переселенцы должны оправдать то доверие, которое им оказывается.

Во многих своих публикациях советские власти указывали, что учреждение еврейской автономии является коммунистическим ответом на сионистский проект в Палестине. Редакционная статья в «Известиях» от 10 мая 1934 года заявляла:

Не сладенькие разговоры о «земле обетованной», не националистический обман, а подлинную пролетарскую помощь дает страна строящегося социализма всем народам, ее населяющим, в том числе и еврейскому.

Еврейские благотворительные организации, как и контролировавшийся исполкомом Коминтерна Всемирный комитет помощи жертвам фашизма, надеялись, что советское правительство после прихода к власти в Германии нацистов примет в ЕАО тысячи еврейских семей из Германии. Однако резкое ужесточение внутренних репрессий и шпиономании, последовавших после убийства 1 декабря 1934 года С. М. Кирова, не могло не повлиять на действия властей. В сентябре 1935 года правительство приняло секретное постановление «Об утверждении правил о порядке въезда из‑за границы в СССР трудящихся евреев на постоянное жительство в ЕАО». В нем было сказано:

Разрешить въезд из‑за границы лишь лицам, принявшим гражданство СССР. Заявления о желании принять гражданство СССР и переселиться в ЕАО подаются евреями‑иностранцами в Консульский отдел Полпредства СССР соответствующей страны. Необходимые заключения по заявлениям органы НКВД дают в месячный срок с момента их подачи.

К переселению допускались только рабочие, служащие, кустари, имеющие квалификацию, а также земледельцы, не пользующиеся наемным трудом и физически здоровые.

С 1933 по 1937 год в Биробиджанский район приехало 23 300 человек. Остались из них 13 500, что составляло почти 65% переселенцев. В 1936 году евреи составляли 23% населения (18 из 76 тыс. человек). Однако с 1937 года поток переселенцев резко сократился. К тому времени в области жили 1973 еврейских иммигранта, приехавших в СССР из прибалтийских государств, Польши, Аргентины, Франции и даже Палестины.

Первый номер газеты на идише под названием «Биробиджанер штерн» вышел 30 октября 1930 года. Редактором ее стал писатель Генех Казакевич. Газета выходила тиражом 2 тыс. экземпляров.

Создание еврейской автономии на Дальнем Востоке сопровождалось мощной пропагандистской кампанией. В 1936 году на экраны страны вышел художественный фильм «Искатели счастья» (режиссер В. Корш‑Саблин). Благодаря мастерству актера Вениамина Зускина, актрисы Марии Блюменталь‑Тамариной и музыке Исаака Дунаевского фильм получил широкое признание у зрителей.

«План Фугу»

В 1934 году ряд высокопоставленных японских чиновников и высших армейских офицеров, а также несколько промышленников и банкиров, обеспокоенных образованием ЕАО, разработали «план Фугу» — по названию рыбы, которая в Японии считается деликатесом. Однако известно, что, если повар недостаточно тщательно выпотрошит ее, яд во внутренностях сделает блюдо из этой рыбы смертельным.

Тайный японский «план Фугу», по убеждению лиц, считавшихся «экспертами по еврейскому вопросу», исходил из того, что по отношению к евреям надо быть крайне осторожными и осмотрительными. Эти «эксперты» считали подлинной сфабрикованную в департаменте полиции Российской империи фальшивку, известную как «Протоколы сионских мудрецов», и верили во всемогущество евреев.

Планировалось доставить в контролируемую Японией Маньчжурию десятки тысяч евреев из Европы. Инициаторы плана надеялись, что евреи со своими капиталами, финансистами и инженерами укрепят положение марионеточного государства Маньчжоу‑Го, контролируемого в Северном Китае Японской империей, и станут «буферной зоной» на границе с Советским Союзом.

Хотя «план Фугу» был утвержден МИДом Японии, но подписанный Японской империей в 1936 году с нацистской Германией «антикоминтерновский пакт» помешал осуществлению этого замысла.

«Биробиджан превратили в западню…»

Биробиджанский проект поддержали даже противники советской власти, жившие за рубежом: известные еврейские писатели, убежденные идишисты, общественные деятели Хаим Житловский, Залман Рейзен, Шолом Аш. В Еврейскую автономную область приехала дипломированная интеллигенция из Харькова, Киева и Одессы, молодые учителя, врачи, деятели культуры.

В октябре 1934 года правительство направило в Биробиджан историка, члена‑корреспондента Украинской академии наук Иосифа Либерберга, возглавлявшего киевский Институт еврейской пролетарской культуры. Вскоре область приняла свой собственный бюджет, были созданы административные органы власти. На пленуме, состоявшемся сразу после завершения работы первого областного съезда советов ЕАО, председателем облисполкома был избран именно Либерберг.

По его инициативе был принят ряд мер, направленных на развитие хозяйственного и культурного строительства области. Приступила к работе созданная в 1935 году научная комиссия по изучению производительных сил ЕАО, которая со временем должна была стать центром еврейских исследований во всем СССР. Началась подготовка к проведению в Биробиджане научной конференции по языку идиш. Тогда же были приняты решения по употреблению идиша наравне с русским в качестве официального языка области. Появились на идише указатели с названиями улиц, надпись с именем города «Биробиджан» на новом здании железнодорожного вокзала, вывески в учреждениях областной администрации. На идише был и местный почтовый штемпель. Тогда поставили вопрос о передаче области коллекций музея Еврейской пролетарской культуры им. Менделе Мойхер‑Сфорима в Одессе. Благодаря настойчивости Либерберга был собран и подарен Биробиджану библиотеками СССР и зарубежья богатейший книжный фонд еврейской литературы. В ЕАО разворачивалось большое строительство промышленных предприятий, начали работать кирпичные заводы, велось жилищное строительство, открылись артели и мастерские, учебные заведения.

В 1939 году число евреев в сельских районах ЕАО достигло 4400 человек, что составило 10% сельского населения края. В районе начали развиваться организации потребительской кооперации. Издавались уже две областные газеты на еврейском и русском языках: «Биробиджанер штерн» и «Биробиджанская звезда», а также четыре районные газеты. Выходил литературно‑художественный и общественно‑политический журнал «Форпост».

Тем самым была заложена база для местной промышленности, ориентированной в основном на добычу и обработку имевшихся в регионе полезных ископаемых и лесных ресурсов, а также для развития культуры. Однако многое из намеченного осуществить не удалось.

Сильный удар по становлению и развитию еврейской автономии нанесли массовые репрессии. В августе 1936 года Либерберга, под предлогом выступления с докладом на совещании, неожиданно вызвали в столицу. По прибытии он был арестован сотрудниками НКВД. На закрытом судебном заседании военной коллегии Верховного суда СССР 7 марта 1937 года И. И. Либерберг как «враг народа, немецкий и японский шпион» был приговорен к высшей мере наказания, расстрелу. Приговор был приведен в исполнение.

В сентябре 1936 года президиум облисполкома заочно снял Либерберга с должности председателя облисполкома ЕАО. «Биробиджанская звезда» заклеймила бывшего руководителя области как «заклятого врага», скрывавшего свою контрреволюционно‑троцкистскую деятельность. Вслед за Либербергом подверглись репрессиям тысячи жителей ЕАО, руководители города и области, директора предприятий, простые труженики.

В своей должности не удержался и первый секретарь обкома ВКП(б) М. П. Хавкин. На областной партийной конференции в мае 1937 года его исключили из партии, он был обвинен в антигосударственной деятельности и привлечен к уголовной ответственности. Недовольство высшего партийного и государственного руководства в Москве вызвало то обстоятельство, что в области было выявлено мало «врагов народа». За 1936 год в ЕАО было выявлено «всего» пять «троцкистов» и их «пособников» во главе с Либербергом… Хавкин повторял, что в области нет ни врагов народа, ни троцкистов и основная масса руководителей — добросовестные и честные коммунисты…

В июле 1937 года Хавкина арестовали. Допросы сопровождались зверскими пытками, ему повредили позвоночник, пробили голову. Он прошел три военных суда и был осужден к 15 годам лагерей. Арестовали и жену Хавкина Софью. Ее обвинили в том, что во время визита в Биробиджан в 1936 году Л. М. Кагановича она пыталась отравить секретаря ВКП(б) фаршированной рыбой. В 1937 году была ликвидирована коммуна ИКОР, в которой работало немало зарубежных переселенцев.

В ЕАО была развернута антирелигиозная кампания. Устроен «открытый суд» над переселенцем из Латвии Ш.‑Я. Левиным, который пек мацу для стариков. В апреле 1937 года перед праздником Песах «Биробиджанер штерн» поместила передовицу под названием «Против святой контрреволюции»:

Рабочие и колхозники отвергнут «святую» контрреволюцию и в дни Пейсаха будут работать с еще большим усердием и энергией, чтобы к настоящему празднику, Первому мая, добиться новых достижений в нашем социалистическом хозяйстве.

Другая масштабная кампания тех лет — борьба с сионизмом. В феврале 1936 года, сразу после посещения области Кагановичем, «Биробиджанер штерн» напечатала статью под заголовком «Биробиджан — могила сионизма». Там было заявлено:

Растет сильное влияние Советской России на мировой пролетариат и на еврейских трудящихся в капиталистических странах, особенно благодаря существованию Еврейской области <…> Наш Советский Союз — могила для всего капиталистического мира, а Биробиджан к тому же — могила для сионизма.

Участник и свидетель ярких и драматических событий в истории Еврейской автономии, педагог Эстер Розенталь‑Шнайдерман приехала в Биробиджан в 1935‑м. Она вспоминала:

Чем сильней борьба с сионизмом, тем сильней дрожат биробиджанцы: хоть бы не попасть в список подозреваемых в симпатии к сионистам…

Многие были охвачены паникой и испытывали страх. Это были в том числе те, кто работал с Либербергом еще до приезда в ЕАО. Другие ожидали ареста как «японские шпионы». Это и те, кто когда‑то был заподозрен в близости к троцкизму. Еще одна группа — те, кто в свое время состоял в какой‑либо еврейской партии. А еще энтузиасты, приехавшие строить «еврейскую страну» из капиталистических государств. Они и стали первыми жертвами массового террора.

Розенталь‑Шнайдерман, опираясь на собственный опыт, пришла к выводу:

Биробиджан превратили в западню, предназначенную для физического уничтожения евреев, особенно приехавших добровольно энтузиастов.

Уже к концу 1930‑х годов стало ясно, что биробиджанский проект не оправдывает возлагавшихся на него надежд. Развитию области мешала удаленность от районов основной концентрации еврейского населения и важных административных центров, отсутствие исторической связи с территорией, тяжелые климатические условия, ошибки на стадии планирования, скудные бюджетные ассигнования, отъезд еврейской молодежи на крупные стройки пятилеток, закрытие еврейских переселенческих организаций и «чистки» в руководстве Еврейской автономной области, а также среди специалистов (в том числе бывших иностранцев). Евреи составляли меньшинство в ЕАО. Идея с переходом всего делопроизводства в области на идиш оказалась неосуществимой. Однако Лазарь Каганович во время пребывания в Биробиджане указал на необходимость ускорить процесс переселения еврейских пролетарских масс в область. Более того, в августе 1936 года президиум ВЦИК заявил, что «план по превращению Биробиджанского района в Еврейскую национальную автономию полностью себя оправдал»…

Некоторая надежда на возобновление массового переселения в Еврейскую автономную область появилась в 1939–1940 годах в связи с присоединением Советским Союзом новых территорий на западе. Даже начали разработку плана по переселению в ЕАО 45 тыс. евреев‑беженцев из оккупированной нацистской Германией Польши. Но из‑за недоверия властей к иностранцам эта идея не была осуществлена, а с началом Великой Отечественной войны утратила актуальность.

Образование Еврейской автономной области в мае 1934 года стало апогеем советских территориальных начинаний по отношению к евреям. Однако руководству страны не удалось создать в области еврейское большинство, необходимое, чтобы считать эксперимент успешным. По переписи 1939 года, в ЕАО было не более 16% евреев, в Биробиджане — 35%. Другой, еще более амбициозный проект, — создание Еврейской автономной республики — на стадию практического осуществления так и не вышел.

Робкие надежды на возрождение

После войны еврейское население Биробиджана увеличилось на треть и к концу 1948 года составляло 30 тыс., достигнув максимума за всю историю области. В декабре 1945 года первый секретарь обкома партии Еврейской автономной области А. Н. Бахмутский и председатель облисполкома М. Зильберштейн обратились к Сталину с просьбой оказать области социально‑экономическую поддержку, а также преобразовать ее в автономную республику.

Ожидания на получение статуса республики не оправдались. Но помощь области была оказана. В январе 1946 года приняли постановление Совета народных комиссаров РСФСР «О мероприятиях по укреплению и дальнейшему развитию хозяйства Еврейской автономной области». В апреле того же года — подготовленное Агитпропом решение секретариата ЦК «О мерах помощи обкому ВКП(б) Еврейской автономной области в организации массово‑политической и культурно‑просветительной работы среди населения». В соответствии с этим решением было создано областное газетно‑книжное издательство. «Биробиджанер штерн» стала выходить три раза в неделю вместо одного, а «Биробиджанская звезда» увеличила тираж и объем. В 1946–1948 годах в область вновь прибыли несколько эшелонов с еврейскими переселенцами. Многие в ЕАО надеялись: открывается новая страница в развитии экономики и культуры автономии.

Однако в стране началась новая кампания борьбы с «буржуазным национализмом и космополитизмом». В феврале 1949 года прекратились передачи московского международного радио на идише. В Еврейской автономной области были закрыты синагога и издательство, полностью прекращено преподавание еврейского языка и литературы в школах. В июне 1949‑го Сталин подписал протокол заседания политбюро ЦК «Об ошибках секретаря обкома Еврейской автономной области Хабаровского края т. Бахмутского А. Н. и председателя облисполкома т. Левитина М. Е.». Указывалось, что руководители партийной и исполнительной власти

допустили серьезные политические ошибки в идеологической работе и хозяйственном строительстве, примиренчески относятся к фактам проявления буржуазного национализма <…> в области длительное время орудовала группа националистов, пропагандировавших в области сионистско‑националистические взгляды <…> Тов. Бахмутский в своих печатных и устных выступлениях <…> утверждал, что Еврейская область строится и будет построена только руками евреев, и пропагандируя прожектерские планы о преобразовании области в союзную республику, о необходимости распространения печатных изданий области среди всех евреев Советского Союза…

Бахмутского и других руководителей ЕАО обвинили в антисоветской, националистической деятельности, в передаче через Еврейский антифашистский комитет в США сведений, составляющих государственную тайну СССР. ЦК ВКП(б) постановил снять «Бахмутского А. Н. с поста первого секретаря обкома ВКП(б) Еврейской автономной области и Левитина М. Е. с поста председателя облисполкома…». В феврале 1952 года восемь руководителей области, в том числе А. Н. Бахмутский, М. Е. Левитин, М. Н. Зильберштейн, были приговорены к расстрелу, который в результате заменили 25 годами лишения свободы.

МГБ «вскрыло» в ЕАО разветвленное «сионистское подполье», среди прочего занимавшееся «шпионажем». Были арестованы представители местной творческой интеллигенции, писатели и журналисты. Прекратил свою работу Биробиджанский государственный театр им. Кагановича.

Во второй половине 1950‑х и в 1960‑х годах центральные СМИ о ЕАО практически ничего не публиковали. Лишь в 1958 году, в год 25‑летнего юбилея области, вещавшее на зарубежье Московское международное радио подготовило ряд передач о ЕАО. Несколько десятилетий в высшее руководство областью евреи не допускались.

Впрочем, некоторые люди старшего поколения не отказывались от идеи о преобразовании ЕАО в автономную республику. Из Симферополя к первому секретарю КПСС Н. С. Хрущеву в апреле 1958 года обратился ветеран Л. Ратнер с проектом «о преобразовании Еврейской автономной области в Еврейскую автономную советскую социалистическую республику». Текст этого письма он направил также И. Г. Эренбургу. Такую идею, считал автор обращения, «еврейский народ, особенно молодежь» поддержит с энтузиазмом.

С началом еврейского национального движения, распространением сионистских и эмигрантских настроений, на фоне массированной поддержки Запада советские власти в своей контрпропаганде обратились и к биробиджанской теме. О счастливой жизни евреев в Биробиджане и других регионах СССР был снят документальный фильм «Мы здесь живем» (режиссер В. Мандельблат). Впрочем, фильм разрешили к показу лишь за пределами Советского Союза. Важная роль в подобных мероприятиях властей отводилась Камерному еврейскому музыкальному театру (КЕМТ), созданному по постановлению Совета министров РСФСР в 1977 году. КЕМТ был приписан к Биробиджанской областной филармонии, но фактически располагался в Москве, здесь находилась его репетиционная база. Художественным руководителем театра был балетмейстер, актер и композитор Юрий Шерлинг.

Первой работой театра стала опера‑мистерия «Черная уздечка белой кобылице». Премьера состоялась в 1978 году в Биробиджане.

«Сохранить еврейское существование в советской действительности»

Во второй половине 1980‑х годов, после долгого перерыва, наступило оживление культурной, религиозной и образовательной жизни. Однако уже в 1982 году в Хабаровске вышел букварь на идише «Алеф бейс». Он был утвержден в качестве учебного пособия отделом народного образования ЕАО. Над его созданием работали педагог Г. Рабинков, филолог Ш. Сандлер, поэт Х. Бейдер и художник Н. Кравец. Появились самодеятельные коллективы еврейской песни и танца. В Биробиджане начали работу еврейский народный театр, ансамбль скрипачей, было создано литературное объединение, возобновлено издание литературного альманаха на русском и на идише под названием «Биробиджан». Выходил еженедельник «Взгляд/Мабат» (редактор Л. Школьник). Симптоматично, что название этого издания было уже на иврите. Газета нередко критиковала руководство ЕАО за консервативный подход и запоздалую реакцию на вызовы времени. «Биробиджанер штерн» писала о необходимости сохранения еврейской национальной жизни в автономии и вновь ставила вопрос о повышении статуса ЕАО до автономной республики. Однако эта идея не получила поддержки со стороны еженедельника «Взгляд», считавшего ее «безответственной»:

Говорить о еврейской республике означало бы вызвать волну протестов уже и так озлобленного населения и усилить этническое противостояние.

В 1989 году в столице еврейской автономии начал работу Приамурский государственный университет им. Шолом‑Алейхема (ПГУ). При содействии Бар‑Иланского университета (Израиль) в составе ПГУ открылся Центр изучения языка и культуры на идише. В 1990 году в Биробиджане начал свою работу филиал Института национальных проблем образования, став научным учреждением по разработке содержания и методике еврейского образования.

С начала 1990‑х годов стремительно нарастал процесс эмиграции российских евреев, массовый характер она приобрела и в ЕАО. В условиях массовой эмиграции в Израиль Совмин РСФСР принял решение «О свободном переселении граждан в Еврейскую автономную область». Но изменить негативные тенденции в социально‑демографическом положении не удалось.

В последние десятилетия в городе работает Институт комплексного анализа региональных проблем Дальневосточного отделения РАН. Создан и пополняется сайт «Историческое и культурное наследие ЕАО» — наиболее полное и доступное хранилище сведений об истории, культуре, экономике и социальной сфере области. После открытия новой синагоги «Бейт Менахем» осенью 2004 года в ней начались богослужения. Синагога разместилась рядом с культурно‑просветительским центром еврейской общины «Фрейд». Мордехай Шейнер, на протяжении ряда лет раввин ЕАО, и его супруга рабанит Эстер немало сделали для того, чтобы синагога стала играть заметную роль в культуре и просвещении. Кроме прихожан, которые собираются здесь для богослужений, в синагоге любят бывать горожане и гости Биробиджана.

В Израиле сейчас проживает более 20 тыс. биробиджанцев, и многие из них поддерживают тесные связи друг с другом и со своими дальневосточными земляками. А на вопрос, который нередко задают в самом Биробиджане: «Какова численность евреев в настоящее время в вашем городе?» — можно услышать такие ответы: «Сколько бы их не уехало, все равно останется больше, чем было», «А вы оставайтесь — и будет больше»…

В своих воспоминаниях журналист Г. Винокур, работавший в 1930‑х годах в «Биробиджанер штерн», отмечал:

Не нужно думать, что Биробиджан «высосан из пальца». За идею заплатили многие своей жизнью, лучшие люди, евреи, которые стремились к совершенству, искали возможность сохранить еврейское существование в советской действительности <…> Биробиджан, самостоятельная страна в рамках системы советских республик <…> вот это и могло решить еврейский вопрос в России. Так думали и мечтали «идишисты» в Советской России, так думал и я.