Продолжение. Начало в № 2,3,4 (298–300)
Издательство «Книжники» готовит к публикации сборник р. Тиллеса о великих каббалистах, хасидских наставниках и еврейских героях разных эпох. Для этого увлекательного чтения, нередко апеллирующего к мистике иудаизма, мы открыли новую рубрику и предлагаем читателям журнала первыми ознакомиться со сборником «Ночь на исходе субботы, полнолуние».
6. Вне пространства
Время и место действия: Восточная Европа, середина XVIII века.
Биографическая справка
Рабби Дов‑Бер (ок. 5460 — 19 кислева 5533 [ок. 1700 — декабрь 1772]), сын Авраама и Хавы, известный как Магид (проповедник) из Межерича — преемник своего наставника, Бааль‑Шем‑Това, возглавивший хасидское движение после его смерти. Его ученики и их потомки стали основателями большинства ведущих хасидских династий. Классическими антологиями учения Магида считаются «Ликутей амарим», «Тора ор» и «Ор а‑эмет».
История может быть увязана — с недельной главой «Трума», в которой рассказывается об утвари скинии: меноре (семисвечнике), ковчеге и столе (Шмот, 25:10–40). — с недельной главой Ваякгель, Шмот, 37:1–24.
(Эти недельные главы обычно читают в неделю до и неделю после Пурима соответственно.) — 19 кислева — йорцайтом Магида из Межерича (для хасидов, особенно хасидов Хабада, этот день, Юд‑тет кислев, является праздником).
Основные темы: противники хасидизма, богатство и бедность, Храм.
Другие темы: хасид и ребе, покупка‑продажа, скромность.
Вне пространства
Во времена прославленного Магида жил в Межериче один еврей‑домовладелец, который был очень богат и обладал обширными познаниями в Торе. У него была возможность посвятить изучению Торы и молитве большую часть своего времени. В принадлежавшей ему лавке всем распоряжалась его жена, так что он бывал там всего два часа в день. Все остальное время он проводил в доме учения, погруженный в изучение Торы.
Этот человек был убежденным противником хасидизма, а потому никогда не бывал у Магида. Как‑то утром в пятницу он пришел в дом учения очень рано и увидел там молодых людей, которые сидели и учились. Судя по всему, они провели там почти всю ночь. Богач никого из них не узнал и решил, что все они — не местные жители.
Поприветствовав их традиционным «шалом алейхем» («мир вам»), богач вступил с ними в беседу и стал расспрашивать, откуда они и зачем приехали. Юноши ответили, что прибыли издалека, чтобы увидеть ребе.
Эти слова заставили его задуматься: «Люди специально приезжают издалека, чтобы повидать Магида, а я живу здесь, в Межериче, но не был у него ни разу. Надо все‑таки побывать у него хотя бы однажды».
Еще богач подумал: «Разумеется, я не могу прервать ради этого изучение Торы. Однако полагаю, что один день я могу не заходить в лавку».
Именно так он и поступил. Оказавшись в комнате Магида, он был потрясен святым обликом рабби Дов‑Бера и Б‑жественным сиянием, словно бы исходившим от него.
После первого знакомства богач стал посещать Магида снова и снова, даже пренебрегая ради этого изучением Торы. В конце концов он признал Магида своим ребе и привязался к нему душой и телом, подобно другим преданным хасидам.
Между тем дела его шли все хуже и хуже. Убытки росли с каждым днем, и в один прекрасный день бывший богач оказался на грани разорения.
Наш герой никак не мог понять, почему с ним произошло такое. Разве он не преумножил свои заслуги перед Всевышним, став последователем Великого Магида? Или нет? Но точно — его разорение началось именно тогда, когда он стал хасидом!
С этим мучившим его вопросом он решил обратиться к своему святому наставнику. Магид сказал ему: — Будучи знатоком Торы, ты, конечно, знаешь, что в Талмуде сказано: «Желающий обрести мудрость пусть [во время молитвы] обратится к югу, а желающий разбогатеть пусть обратится к северу . И вот знак: стол — на севере, а менора — на юге» (Бава батра, 25б). А теперь я спрошу тебя: что делать тому, кто хочет быть и мудрым, и богатым? Ведь между севером и югом — огромное расстояние .
Бывший богач не знал, что ответить, поэтому он стоял и молчал. Тогда Магид продолжил: — Если же человек сделает себя ничем, он станет духовной сущностью. А поскольку духовные сущности не занимают места и не ограничены законами пространства, они могут быть сразу и там и там .
Эти слова запали хасиду в душу. Он стал работать над собой, чтобы стать как можно скромнее и избавиться от гордыни, вызванной его познаниями в Торе. И когда наконец у него это получилось, он обнаружил, что его дела опять пошли в гору, и в скором времени он опять стал богат, как прежде.
Источник: история написана по материалам, опубликованным в книге рабби Шломо‑Йосефа Зевина «Сипурей хасидим» («Рассказы о хасидах»).
7. Популярные имена
Время и место действия: Восточная Европа, середина XVIII века.
Биографическая справка
Рабби Исраэль бен Элиэзер (8 элуля 5458 — 6 сивана 5520 [август 1698 — май 1760]), Бааль‑Шем‑Тов («обладатель доброго имени»), или Бешт, — неповторимая, эпохальная фигура еврейской истории. Свою подлинную природу великого святого он явил миру в свой тридцать шестой день рождения, 18 элуля 5459 (1743) года; с этого дня подпольное прежде хасидское движение стало явным. Бешт не писал книг (хотя во многих книгах утверждается, что они содержат его учение). Первое и наиболее авторитетное собрание преданий о жизни создателя хасидизма, рабби Исраэля Бааль‑Шем‑Това, «Шивхей Бешт» («Хвалы Исраэлю Бааль‑Шем‑Тову»), переведено на русский язык и в 2010 году вышло в свет в издательстве «Книжники» (перевод М. Кравцова).
История может быть увязана — с недельной главой Шмот, 1:1: «И вот имена сынов Израилевых, вошедших в Египет; с Яаковом вошли они, каждый с домом своим»; название этой недельной главы, как и второй из книг Пятикнижия, означает «Имена». — с недельной главой Вайеце, Берешит, 29:32–35, 30:5–13, 17–24 (наречение имен двенадцати сыновьям и дочерям Яакова: «И Лея зачала, и родила сына, и нарекла ему имя Реувен, потому что сказала: так как Г‑сподь призрел на мое горе, то теперь будет любить меня муж мой. И зачала опять, и родила сына, и сказала: Г‑сподь услышал, что я нелюбима, и дал мне и этого. И нарекла ему имя Шимон. И зачала еще, и родила сына, и сказала: теперь‑то муж мой прильнет ко мне, ибо я родила ему трех сынов. От этого наречено ему имя Леви. И зачала еще, и родила сына, и сказала: сей раз я восхвалю Г‑спода. Поэтому нарекла ему имя Йеуда» и т. д.). — с праздником Шавуот. — с 6 сивана — йорцайтом Бешта. — с 18 элуля (12 дней до Рош а‑Шана) — днем рождения Бешта и годовщиной его «раскрытия» и выхода хасидского движения из подполья.
Основные темы: наречение имени, день рождения, воспитание.
Другие темы: дети.
Популярные имена
Деревенский торговец Моше‑Шломо был простым, добродушным человеком. Такой же была и его жена Ривка. Супруги охотно и щедро жертвовали на хорошие дела, в том числе давали деньги Бааль‑Шем‑Тову на помощь скрытым праведникам. Печалило их только одно: хотя они были женаты вот уже пятнадцать лет, детей у них не было.
За эти пятнадцать лет Моше‑Шломо много раз ездил к Бешту и просил его помолиться, чтобы у них были дети. И каждый раз Бааль‑Шем‑Тов давал им благословение на благосостояние, долголетие и счастливую жизнь, но ни разу не сказал им то, что им так хотелось услышать.
Ближайшие ученики Бешта также просили наставника, чтобы он дал благословение их любимцу Моше‑Шломо. Однако тот ни разу им не ответил.
Прошло еще десять лет. Все благословения Бааль‑Шем‑Това исполнились. Моше‑Шломо процветал, его дела шли в гору. Тем не менее супруги чувствовали себя все более несчастными. Ведь детей у них по‑прежнему не было, а главное — не было в этом никакой помощи от их ребе, Бааль‑Шем‑Това.
Однажды в начале недели Моше‑Шломо и Ривка отправились к Бешту вместе. — Почему вы так печальны? — спросил их Бааль‑Шем‑Тов. — Разве Б‑г не благословил вас великим богатством и отменным здоровьем? И разве вы не использовали эти благословения для того, чтобы исполнить как можно больше заповедей и совершить как можно больше добрых дел? — Все это истинная правда, — отвечали супруги, — однако у нас нет детей. К чему тогда все наши богатства? Через сто двадцать лет у нас не будет наследников, никто не назовет в честь нас своих детей, никто не вспомнит о нас! — И супруги залились слезами.
Бааль‑Шем‑Тов вместо ответа сказал: — Завтра я отправляюсь в небольшую поездку с несколькими ближайшими учениками. Почему бы вам не поехать с нами?
Хотя Моше‑Шломо и Ривка очень удивились этому приглашению, они сразу же согласились.
На следующее утро путешественники на нескольких телегах отправились в путь. В дороге они провели три дня, пока наконец не достигли маленького городка. После непродолжительного отдыха Бешт предложил своим спутникам прогуляться и осмотреться.
Отправившись на прогулку, путешественники наткнулись на группу детей, игравших в песке. Исраэль Бааль‑Шем‑Тов подошел к одному из них и спросил: — Как тебя зовут? — Борух‑Моше, — ответил мальчик.
Бешт спросил другого ребенка, и оказалось, что его тоже зовут Борух‑Моше. Третий оказался Моше‑Авраамом, четвертый — Борухом‑Мордехаем, пятый — снова Борухом‑Моше. Среди игравших оказалась маленькая девочка, которая пискнула: — А меня зовут Броха‑Лея.
Пойдя дальше, Бешт и его спутники увидели нескольких девочек. Рабби Исраэль стал расспрашивать, как их зовут, и оказалось, что большинство зовут Броха‑Лея.
Затем они зашли в хедер (начальная школа для мальчиков моложе тринадцати лет). Шестерых учеников звали Борух‑Моше, а остальных — Борух или Моше в сочетании с каким‑нибудь другим именем. Путники посетили еще несколько хедеров и даже ешиву, где учились юноши из окрестных деревень, и обнаружили те же имена. Более того, едва ли не каждая девочка, попадавшаяся им на глаза, оказывалась Брохой, Леей или Брохой‑Леей.
Моше‑Шломо и Ривка, как и другие ученики, были весьма удивлены. Как могло случиться, что у всех детей одно и то же имя? Однако ребе выглядел довольным и лишь улыбался; никто не осмелился спросить у него, что все это значит.
Настало время послеполуденной молитвы минха. Мужчины пошли в синагогу. Как только миньян (молитвенный кворум — десять мужчин старше тринадцати лет) закончил молиться, Бешт спросил одного из местных жителей, почему у всех детей города одинаковые имена. Горожанин ответил, что с удовольствием расскажет историю этих имен. Ученики Бешта вытянули шеи, нетерпеливо ожидая услышать рассказ о великом праведнике или выдающемся знатоке Торы, жившем в этих краях. — Борух‑Моше родился в этом городе почти сто лет назад, — начал рассказчик, — его отец, Ицхак‑Шалом, был знатоком Торы и зарабатывал на жизнь ремеслом мясника. Одно удручало его — его сын, Борух‑Моше, казалось, не имел никаких способностей к изучению Торы. В пятнадцать лет он бросил ешиву и стал помогать отцу в мясной лавке. Свою работу он делал умело и расторопно, поэтому с годами отец все больше передавал дела сыну, а увидев, что у того все ладится, посвятил почти все свое время изучению Торы.
Когда пришло время, Борух‑Моше женился на Лее‑Брохе, которая была такой же приветливой и добросердечной, как и он. К сожалению, детей у них не было. Когда родители Боруха‑Моше умерли, он решил поучить Мишну за упокой их душ , однако это оказалось ему не по силам. Он нанял учителя, известного знатока Торы Шломо‑Ицхака, но и это не помогло — Борух‑Моше не сумел овладеть минимальными навыками, необходимыми, чтобы учить Мишну.
Мясник пришел в ужас. Ему оказалось не по силам учить Тору в память горячо любимых родителей, и у него не было детей, которые через сто двадцать лет смогут сделать это ради него и его жены.
Как‑то раз, когда он сидел в синагоге, до него донесся отрывок из ежедневного урока Талмуда. Раввин читал: «Тот, кто научил Торе сына ближнего, словно произвел его на свет».
Это расстроило его еще больше. Мало того, что у него не было своих детей, у него не оказалось способностей, чтобы «произвести их на свет», научив их Торе. Когда урок закончился, Борух‑Моше спросил раввина, может ли он поговорить с ним наедине.
После того как мясник излил ему свою душу, раввин мягко сказал ему: «Дорогой друг, ты не понял. Чтобы считаться родителем ребенка, необязательно учить его самому. Достаточно позаботиться о том, чтобы он получил достойное образование».
Стоило Боруху‑Моше это услышать, как тьма в его душе развеялась, словно дым; на сердце у него стало светло и солнечно. Когда же он рассказал обо всем Брохе‑Лее, она также пришла в восторг. И супруги наняли тридцать учителей — для тех детей города и окрестностей, у кого не было учителя.
Мясная лавка Боруха‑Моше процветала, и со временем он стал большим богачом. Однако он и его жена жили так же скромно, как прежде, а все деньги тратили на поддержку изучения Торы.
Я, мой брат и все наши друзья и даже наш городской раввин учились в хедере Боруха‑Моше, — закончил свой рассказ приветливый горожанин. — Борух‑Моше и Броха‑Лея умерли пятьдесят лет назад. Чувствуя глубочайшую признательность и желая увековечить их память, мы называем своих детей в честь этой замечательной пары. В годовщину их смерти раввин читает кадиш по их душам, а ученики, которым они помогали, приходят на их могилы, подобно детям, навещающим могилы родителей.
Бааль‑Шем‑Тов, его ученики и наши бездетные супруги сердечно поблагодарили рассказчика и стали собираться в обратный путь. Все хорошо поняли урок, который следовало извлечь из этой поездки, и в первую очередь, естественно, Моше‑Шломо с Ривкой. Теперь они знали, как сохранить свои имена наиболее правильным и достохвальным образом. Вернувшись домой, в тот же день они наняли учителей для бедных детей местечка. Благодаря их щедрости и благочестию множество мальчиков получили возможность учить Тору.
Если бы поколение спустя вы побывали в тех местах, думаю, вы бы не удивились, встретив множество детей по имени Моше‑Шломо и Ривка.
Источник: английский перевод был сделан Йерахмиэлем Тиллесом на основе публикации в еженедельнике «Сихат а‑шавуа», 130. 
Каббалисты XVI–XVII веков. Цфат и Иерусалим
Каббалисты XVI – XVII веков. Цфат и Иерусалим
