Голос в тишине. Т. V. ВХОДНАЯ ДВЕРЬ В ВОСТОЧНОЙ СТЕНЕ

По мотивам хасидских историй, собранных раввином Шломо-Йосефом ЗевинымПеревод и пересказ Якова Шехтера 1 февраля 2016
Поделиться

«Приготовь мясо жертвы и ешь его на том месте, которое изберет Господь, твой Бог.

А утром возвращайтесь к себе,

каждый в свой шатер».

Дварим, недельная глава «Реэ»

 

«Посланников, исполняющих заповедь,

хранит Всевышний. И на пути к заповеди,

и по возвращении обратно. Как сказано:

а утром возвращайтесь к себе,

каждый в свой шатер».

Вавилонский Талмуд, трактат «Псахим»

 

Алтер Ребе частенько направлял своих посланников в самые разные уголки Белоруссии и Украины, познакомить евреев с учением Бааль‑Шем‑Това — хасидизмом. Для этого ребе выбирал лучших из лучших. Посланникам предстояло пробуждать спящих, разжигая огонь веры и обучая служению Всевышнему в страхе и любви. Они также собирали пожертвования для евреев, живущих в Земле Израиля.

Как‑то раз ребе пригласил одного из самых преданных хасидов — реб Залмана Жезмера.

— Залман, отправляйся в Полесье, навести тамошних евреев. Что делать, ты знаешь. Но есть ли у тебя для этого силы и время?

Реб Залман хотел было ответить, что все его силы, все время и все достояние принадлежат ребе, но сдержался и лишь молча склонил голову в знак согласия.

— Вот и хорошо, — сказал Алтер Ребе. — Но я обязан тебя предостеречь: ни в коем случае не останавливайся на ночлег в доме, у которого входная дверь находится с восточной стороны.

Странное предупреждение, однако у реб Залмана оно не вызвало даже тени замешательства. Он привык к тому, что будущее лежало перед Алтер Ребе, как раскрытая книга. Подробности и детали предстоящих событий были открыты его взору, точно буквы на страницах этой книги. И если ребе говорит — он знает, что говорит. Нужно потуже намотать его предупреждение на ус и не забыть о нем из‑за тягот дорожной жизни. Назавтра реб Залман нанял подводу и отправился в путь.

Прошло много долгих месяцев, прежде чем, завершив длинный круг по Полесью, он собрался домой. Всевышний даровал ему успех во всех начинаниях, множество сердец, зажженных искрой хасидизма, засветились в городках и местечках, а мешочек для пожертвований на Землю Израиля до отказа наполнился золотыми монетами.

Чтобы быстрее вернуться, решили ехать и ночью. Лошади шли шагом, осторожно таща телегу по колее, выбитой в мягкой земле. Вдруг реб Залман почувствовал, что они потянули вправо, колеса выскочили из колеи, и телегу затрясло на неровностях почвы.

— Что случилось? — спросил он балагулу.

— Видимо, почуяли жилье неподалеку, — ответил тот. — Обратно на дорогу в такой темноте не выбраться. Положимся на лошадок, они вывезут.

И действительно, вскоре в темноте замерцал огонек. Лошади ускорили шаг, и вскоре телега остановилась перед избой. Окно в ней светилось теплым домашним светом. Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел со свечой в руке пожилой еврей.

— Шолом алейхем, — приветствовал он гостей. — Добро пожаловать! Откуда вы в такое время?

— Да вот лошади сбились с дороги, — ответил балагула.

— Все к лучшему, — заверил старик. — Заходите, устраивайтесь. Переночуете под крышей, завтра с самого утра отправитесь дальше.

«Раз так вышло, — подумал реб Залман, — наверное, действительно оно к лучшему».

Он помог балагуле перетащить в избу их скарб. Главное — мешочек с золотыми монетами — был надежно упрятан у него на груди. Пристроив вещи, реб Залман омыл руки и спросил у хозяина:

— Я хочу помолиться вечернюю молитву, где тут у вас восточная стена?

— Да вот же она, перед вами, — сказал тот. — Молитесь себе на здоровье, а я пока свежей воды принесу.

Он взял ведро и вышел наружу, а реб Залман с трудом унял дрожь, сотрясавшую все его тело. В восточной стене находилась дверь, через которую хозяин покинул избу. Предостерегающий голос Алтер Ребе зазвучал в ушах хасида: «Ни в коем случае не останавливайся на ночлег в доме, у которого входная дверь находится с восточной стороны».

— Быстро запрягай лошадь, — сказал он балагуле, — хватаем вещи, и деру.

— Так я ее и распрячь‑то не успел, — удивился балагула. Ему явно не хотелось снова трястись в телеге под открытым небом. Но на лице реб Залмана был написан такой испуг, что балагула без лишних слов принялся хватать пожитки.

В это время дверь распахнулась, и на пороге возник старик с ведром в руках.

— Что тут происходит? — угрожающе спросил он, и в его голосе невозможно было уловить даже намек на прежнюю мягкость и дружелюбие.

— Нам нужно срочно уехать, — объяснил реб Залман.

— Я принимаю гостей, — грозно прорычал хозяин, — но так просто не отпускаю. — А ну, живо на лавку.

Балагула, высокий и крепкий мужчина, с удивлением смерил взглядом старика, посмевшего разговаривать с ним таким тоном. Усмехнувшись, он решительно двинулся в его сторону, но тот быстро опустил ведро на пол и выскользнул за дверь, крепко захлопнув ее за собой. Спустя мгновение раздался звук задвигаемого засова.

Балагула подошел к двери и стукнул в нее ногой.

— Заперта, — отметил он. — Первый раз вижу, чтобы в доме на двери щеколда находилась снаружи, а не внутри. Так только в тюрьмах бывает.

— Ох, — воскликнул реб Залман. — Как же я опростоволосился! И ведь предупреждал меня ребе, ясно, недвусмысленно предупреждал!

Не успели они обсудить свое положение, как за дверью раздались грубые голоса. Пленники прильнули ушами к доскам, чтобы лучше услышать разговор.

— Это что за телега стоит тут нераспряженная? — поинтересовался первый голос.

— Берчи, ты сегодня поймал важных птичек? — спросил второй голос.

— Поймал, поймал, — отозвался хозяин дома. — Давно такие не залетали! С собой полно барахла, балагула еле затащил, а от седока прямо исходит запах золотых монет.

— Открывай клетку, посмотрим, — проревел третий голос.

Прогремел засов, дверь распахнулась, и в избу ввалились самые настоящие бандиты. Небритые, опухшие от пьянства рожи, рваная одежда, топоры за поясами, но что страшнее всего — жажда крови в глазах.

— Да я им шею сверну одной рукой, — проревел здоровенный бандит, протягивая пятерню. Толстенные волосатые пальцы, больше похожие на корни огромного дуба, жадно шевелились в поисках добычи.

— Погодь, Петро, — остановил его другой разбойник. — Не порть аппетит. Сядем поснидаем, водочкой прополощемся, а потом дави их в свое удовольствие. Никуда птички не улетят, клетка надежная.

Реб Залман набрался храбрости и заговорил:

— Знайте, что мы посланники святого ребе Шнеура‑Залмана из Ляд. Будущее и прошлое пред ним, точно раскрытая книга. Он предвидел опасность и предупредил меня не ночевать в доме с дверью в восточной стене. Пусть Берчи подтвердит: как только я увидел, где находится дверь в этом домике, сразу попытался удрать. Но не успел. Наш ребе отомстит, если вы прольете нашу кровь.

Разбойники переглянулись и дружно расхохотались.

— Ой, держите меня, ребе за них отомстит!

— Петро, Петро, не убивай еврейчиков, не то придет ребе с Талмудом да как зафитилит тебе по башке!

И только Берчи не принял участия в общем насмехательстве. Он стоял, чуть отвернувшись, и о чем‑то размышлял.

Бандиты, продолжая реготать, вывалились наружу, заперли за собой дверь и отправились ужинать. Реб Залман и балагула произнесли видуй — покаянную молитву перед смертью — и начали читать Псалмы. Никогда в жизни реб Залман не произносил эти слова с таким чувством. Каждую минуту они ждали тяжелых шагов Петра и скрипа засова. Но время шло, ночь близилась к концу, а разбойники, судя по всему, продолжали пировать.

Под утро на крыльце раздались осторожные шаги. Это был не Петр. Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату протиснулся Берчи.

— Тсс, — поднес он указательный палец к губам. — Не шуметь. Быстро идите за мной, и я помогу вам спастись.

— А где разбойники? — шепотом спросил балагула.

— Перепились и спят. Я им выставил три штофа водки. И все ради вас.

Не веря своим ушам, пленники поспешили за Берчи. Тишину леса нарушал только заливистый храп, доносящийся из сарая. Телега с запряженными в нее лошадьми по‑прежнему стояла перед избой.

— Отправляйтесь с Богом, — прошептал Берчи. — И знайте, что вы спаслись только благодаря ребе. Вот, передайте ему, — он достал из кармана пятидесятирублевую ассигнацию и подал реб Залману.

Балагула потихоньку отъехал от дома, а когда деревья полностью закрыли избу, принялся что есть силы нахлестывать лошадей. Застоявшиеся за ночь животные быстро покатили телегу, вскоре путники выбрались на дорогу, и балагула пустил лошадей в галоп. Спустя час они были уже вне опасности.

Когда реб Залман вошел в комнату ребе, тот произнес с легкой укоризной:

— Из‑за твоей невнимательности мне пришлось не спать целую ночь. Ту ночь.

Реб Залман не стал рассказывать о своем приключении, ведь ребе и так все было известно. Он молча передал ему ассигнацию, тот сложил ее пополам и засунул в щель между бревнами стены.

Прошло несколько лет. Однажды в Лиозно пришел оборванец на костыле. Случай самый заурядный, необычным было то, что нищий потребовал личной встречи с Алтер Ребе. Служка передал просьбу, но ребе лишь отрицательно покачал головой. Затем достал из щели между бревнами пятидесятирублевую ассигнацию и велел передать ее нищему. И никто не знал, кем был тот оборванец. Кроме двоих: его самого и Алтер Ребе.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Жонглеры, акробаты, великолепный Храм и полное отсутствие политической борьбы

Храм, каким его представляют себе мудрецы, по сути, статичен, это мир вне времени, где вечно повторяются одни и те же действия. К широкому историческому контексту — миру империй и государств, войн и политики, который постоянно меняется, — Талмуд на удивление безразличен, несмотря на то что этот мир в значительной мере определял судьбу евреев. Мудрецы апеллировали к библейским историям и народным преданиям; сверх того они не испытывали потребности в исторических источниках.

Маасер: кому и на что?

Наши мудрецы учат: «Кто дает монету бедняку, получает шесть благословений, а кто его утешит — получит одиннадцать». Ну а если можете помочь материально — старайтесь сделать это как можно более деликатно, чтобы просящего не стеснять. Здесь приведу еще одну мысль наших мудрецов: когда даешь кому‑то, представь себя самого в положении человека, которому даешь, — это тебе подскажет, как дать, чтобы не обидеть и не унизить.

Недельная глава «Цав». Отчего умирают цивилизации

Евреи не расстались со своим прошлым. В своих молитвах мы и сегодня упоминаем о жертвоприношениях. Но евреи не стали держаться за прошлое. Не стали они искать убежища и в иррациональном мышлении. Они продумали свое будущее наперед и создали такие институты, как синагога, дом учения и школа, которые можно выстроить где угодно, чтобы они даже в самой неблагоприятной обстановке служили питательной средой для еврейской идентичности.