В предыдущих публикациях мы уже обсудили странные еврейские фамилии. Поняли, каким образом нужно искать пропавшие документы. Знаем, что если у еврея, а особенно у еврейки в паспорте указаны возраст и место рождения, то это информация приятная, но крайне недостоверная. Но, к сожалению, это еще не все.

Кроме проблем с фамилиями, возрастом, местом рождения и всем прочим у евреев регулярно были проблемы с именами. Точнее, им, конечно, казалось, что проблем никаких нет. И если им не хочется, чтобы их звали по‑еврейски, то они себе могут придумать новое, совершенно прекрасное имя и всю жизнь под ним жить.

Надо сказать, что достаточно часто им это удавалось, к сожалению. Почему к сожалению? Потому что мы теперь понятия не имеем, как их звали на самом‑то деле. Чаще всего в этом переименовании была какая‑то логика: новое имя было похоже на старое или начиналось на ту же букву, но примерно в 15% случаев имя принималось от фонаря, и мы вряд ли узнаем, какой именно логикой руководствовалась ваша прабабушка, когда из Марьям переименовывалась в Елизавету. Хотя как раз в данном случае отгадка может быть проста. Двойное имя, второй частью которого была «Лея». В конце концов, Лея и Лиза — это почти одно и то же. А бывали и совсем необъяснимые случаи. Вот просто нравилось какое‑то имя и все тут. Что сделаешь?

Кроме странных переименований нужно всегда помнить об одном важном правиле у ашкеназов. Было категорически запрещено называть детей в честь живых родителей. И прочих прямых живых родственников. То есть братьев не могли звать одинаково, сына не могли звать как отца (если отец был жив) и внука не могли назвать в честь живого деда. Если сильно хотелось — выкручивались двойными именами. Например, при деде Леви‑Ицхаке внука могли назвать Леви‑Герш. Но подобное встречается очень редко. Гораздо чаще встречаются дяди и племянники — полные тезки, и встречаются они по понятным причинам. Отец каждого из них назвал сына в честь любимого отца или деда. А если учесть распространенную близость в возрасте между дядями и племянниками, ты еще поди угадай, где чей сын.

В любом случае именно это ашкеназское свойство помогает мне находить семьи, разорванные пополам отсутствием связующих документов. Если в переписи 1897 года мы наблюдаем кого‑то по имени Абрам‑Герш, а где‑то совсем далеко от этого места мы наблюдаем Абрама‑Герша, носителя той же фамилии, в переписи 1858 года и остальные имена тоже совпадают, к гадалке ходить не надо. И так все понятно. Только вот грустно бывает, когда в переписях вторые имена не фигурируют. И тогда мы легко можем столкнуться со следующей ситуацией: в переписи человек фигурирует под одним именем, а в метриках — под другим. И как тут докажешь, что речь об одной и той же персоне? Разве что этот вопрос столетием раньше озадачил российские власти, которые произвели собственное дознание.

Или вот как еще бывает. Живет себе человек по имени Мордко, не тужит. И тут бац, его старшая дочь замуж выходит. Тоже за Мордко. И что тогда делает любящий папа? Меняет себе имя. Скажем, на Боруха. А что мы имеем в итоге? Мы имеем детей, записанных в синагоге Мордковичами, а в переписи уже Боруховичами. Это же логично. Папа же сказал, что его зовут Борух, зачем уточнять? Кому вообще в голову может прийти мысль, что люди на протяжении жизни могут менять себе имена? На абсолютно легальных основаниях. Сначала, дескать, со здоровьем было не очень, потом бизнес не шел, потом вот дочь замуж вышла. А в чем проблема, собственно? Евреям непонятно. Ну а нам теперь непонятно, как связать друг с другом всех этих разноименных людей. Поэтому далее я попытаюсь их хоть как‑нибудь классифицировать. Не людей, конечно. А случаи.

Случай первый. У человека обычное двойное имя, которое в документах пишут через раз. В некоторых направлениях иудаизма одно из имен в принципе скрывали. Но сам ребенок его прекрасно знал и, конечно, во взрослой жизни мог начать его использовать. Только так бывало редко. Тайное имя на то и тайное, чтоб его никто не знал. Даже в синагогах, особенно в синагогах крупных городов, второе имя (данное при брите) не писали. Из неясных соображений. То есть если ваш дед из Одессы, он сын купца, а зовут его Сергей, смиритесь. Его нормальное имя вам не узнать никогда. Он всегда был Сергеем. Им и умер. Впрочем, подобные имена попадаются не то чтобы очень редко, но существенно реже обычных. И поэтому если вашу бабушку в советских документах звали Надя, но она была родом из местечка, значит на самом‑то деле ее звали Нехама, например. А Веру звали Двойра, а Лену или Лизу звали Лия или Лея. Но об этом мы поговорим в другой части. Сейчас мы рассмотрим подвох, который может скрываться за двойным именем у мужчин. Женщины в данном случае особой роли не играют. Хоть в иудаизме они и главные.

У вашего предка было двойное имя. Допустим, Абрам‑Герш. Человека, как правило, такое длинное еврейское имя не устраивало, а зачастую длинные еврейские имена не устраивали и переписчиков. Поэтому имя ненавязчиво сокращалось до первой половины. То есть до слова Абрам. Этот Абрам в более поздние времена превращался в Александра. Но, к сожалению, далеко не только Абрамам хотелось быть Александрами. А если учесть, что урожденные Александры тоже имели место быть, то проще навсегда забыть об еврейской родословной, чем пытаться понять эту логику, но мы люди крепкие, так что продолжим.

Вы уже поняли, что, несмотря на использование только одной части имени, оно все‑таки было двойное. И достаточно часто девочки брали себе отчество по одной половине имени, а мальчики — по другой. И в итоге мы имеем родных братьев и сестер с разными отчествами. И это еще даже без перевода этих самых отчеств на русский язык. Потому что перевод на русский добавляет нам вариантов. Например, было у отца четверо детей. Два мальчика и две девочки. Половина из них была склонна к русификациям.

Что мы в итоге можем иметь?

Двух мальчиков — Абрамовича и Александровича. И двух девочек — Гершевну и Григорьевну. А в случае с бóльшим числом детей варианты могут быть еще более разнообразными, включая отчество из полного имени.

Случай второй. Мы слегка касались его выше. Имена‑обманки, смена имени с целью избавиться от болезни или от сглаза. Что делать, если вы в документах столкнулись с тем, что сначала вашего дедушку зовут Мордко, а потом Борух? Ничего не делать. Понять и простить. Естественно, мы не можем выдавать желаемое за действительное и сначала должны убедиться в том, что в разных переписях речь и в самом деле идет об одном и том же человеке. Как правило, это возможно сделать, сверяя его номера по ревизским сказкам и сверяя имена его ближайших родственников, его возраст, место регистрации и прочие личные подробности. По‑другому никак. И возможно, он так легко сменил имя потому, что на самом деле оно у него было двойным — Мордко‑Борух. Тем более что в данном конкретном случае это были имена его обоих дедушек. Вот он и пожил — в качестве компромисса — сначала с именем одного, а потом с именем другого. Евреи они такие, способные к компромиссам.

А теперь о насущном. Правила перевода.

На самом‑то деле нет никаких правил. Есть общая логика.

Двойные имена сокращались до одного. Любого из двух.

В тройных именах часть‑оберег не использовалась в качестве отчества.

Как правило, для русских аналогов подбирались созвучные имена на ту же букву. Например, Лейб — Лев. Надо, кстати, помнить, что достаточно часто, я бы даже сказала, в 80% случаев Лейб — это Арье‑Лейб. Соответственно, с тем же успехом он мог стать и Алексеем.

Гирш, он же Цви Гирш, — Григорий.

Аарон может быть кем угодно на букву А. Часто Аркадием, но ничего не мешает ему быть Александром, Алексеем и Афанасием.

Александр. Тут нам придется пойти от обратного, потому что слишком многие имена во времена СССР превращались именно в Александра. И в итоге мы имеем Александров Александровичей, которые вообще не тезки. Потому что в оригинале они, например, Шуни Саньевичи. Но вот что интересно: если брать полные имена и от Шуни, и от Сани, мы имеем Йешуа Нисановича, который, как вы понимаете, в развернутом виде по‑русски никак не может быть Александром Александровичем, а по логике вещей должен быть Иисусом Андреевичем. Нет, не спрашивайте меня, почему Нисан — это Андрей. Так получилось.

В Александра могло превратиться вообще любое мужское имя на букву А. Но здесь, опять же, надо учитывать, начиналось ли оно на А в целом виде или все‑таки в урезанном.

Например, имя Акива. Оно, казалось бы, на А, но на самом деле на К. Потому что почти всегда оно звучит как Кива. Соответственно, в русском варианте Кива становится Колей. А в полной версии — Николаем. Русские под уменьшительными именами не живут. И такое любопытное имя, которое как будто на А, но на практике нет, далеко не одно. Есть еще Авигдор, который Вигдор, а по‑русски Виктор (хоть тут повезло, трансформации закончились).

Арье, вы уже поняли, будет Львом, как это ни странно. Ушер и прочие Уриэли будут Юрами, Элимелахи и прочие имена начинающиеся со слова «Эль», так и будут Элями. Это звучит достаточно непонятно, можно уже не прятать. Айзик — имя загадочное само по себе, поскольку изначально это Исаак. И трансформация, как вы уже догадались, зависит от того, с какой именно формы имени ее начинают. То же самое касается Иссахара, а это Сухер с вариантами. Кстати, почти всегда Сухер тоже превращается в Александра. Правда, некоторое время он все же пребывает Шурой, этот бывший Сухер, пока не подрастет. Борух, Бендит, Бенцион, Бер (если он не Дов‑Бер), Берил и Бериш, Бинем и Бенюмин превращаются в Бориса. Их так много, а его так мало, но что делать. Русский язык велик и могуч, но имен человеческих в нем не так уж и много. А если еще и задача стоит, чтоб не похоже на еврея было, то совсем мало.

Дон, Даниель, Давид и прочее на Д превращается в Диму, но вот что удивительно: в него же превращается Мотл, который также умеет превращаться в Матвея. Не спрашивайте, почему.

Эфраим превращается в Федора или Филиппа, в них же превращаются Файвиш и его производные. Элиезер — в Лазаря, но это все равно выглядит по‑еврейски. Элиша — это Алеша, понятное дело. Хаим — это Ефим. Гедалья, Герц и прочее — это снова Григорий. Кстати, Уриэль может с тем же успехом быть и Георгием, типа это ведь то же самое, что Юрий, только красивее. Копель — это Яков, только вот к русскому это имеет мало отношения.

Самая большая проблема существует с вариациями имен на букву М. Речь о Менделе, Мордехае, Менахеме, Мотле (в меньшей степени), Меире, Манише, Манусе, Моше, Мейлахе и их подвидах. По‑русски все они становятся Мишами. Иногда Марками. Редко Матвеями.

Половина имен на букву Н превращается в Андрея. Я не знаю, почему так получилось.

Список имен и трансформаций можно продолжать до бесконечности, но я не ставила перед собой задачу написать словарь транскрипций. Скорее, так, очерк об общих тенденциях. Так что на этой радостной ноте мы переходим к именам женским.

Что делали женщины со своими именами, ни в какие ворота не лезет. Если у мужчин почти всегда худо‑бедно наблюдается какая‑то логика, то у женщин она почти всегда отсутствует. Ну кроме логичных вариантов типа Лея — Лена, Лия — Лиза (или наоборот), Хана — Анна, Кейла — Катерина. Вот как раз недавно мне попалась такая Катерина Залмановна. От кого она скрывалась — с таким‑то отчеством? И муж у нее был Шнеур. Правда, в процессе переселения в Омск муж тоже превратился в Александра, но вот супруга его была Катериной еще в процессе рождения детей. Как потом эти бедные дети выкручивались, доказывая родство с мамой, которая, конечно, умирала как Кейла, это хороший вопрос. И у меня нет на него ответа, но что‑то мы отвлеклись. Очень любили девушки переименовываться в Адель, хотя и урожденных Аделей было больше чем достаточно. В крупных городах можно было обнаружить любые имена, начиная с Веры и Надежды и заканчивая Ольгой, которая, в свою очередь, настолько срослась с Голдой, что часто люди сами путались в том, какое имя было раньше. Есть еще одна не менее популярная пара: Шнейдл — Евгения, логика этой смены мне лично непонятна, но она точно есть. Сарра — это Софа, Эстер — это Эсти, Эсфирь — это Фира и в итоге Ира, причем, как это ни странно, и Эсти тоже превращалась в Иру. Рахиль превращалась в Раю, Ривка нередко тоже. Вера — это прежняя Двойра, Зоя и Зина могли быть раньше Зейдл и Зислей, Феодосия — Фаней.

Целый день думаю о том, кто же такая была Прасковья, но пока не догадалась. Буду рада версиям. Бейла становилась Беллой, Мирра — Марией, хотя зачем — непонятно: Мирра же не Мирьям, совсем не звучит по‑еврейски. По большому счету, все имена на букву М прекрасно превращались в имя Маша, но, как я уже говорила выше, женскую логику понять невозможно, и мы не будем пытаться. К сожалению, при генеалогических поисках женщины не играют практически никакой роли, и поэтому их настоящие имена зачастую остаются скрытыми в веках. Ведь из имени женщины нас больше всего интересует ее отчество, а жаль. Женские имена тоже могли бы нам многое рассказать об их обладательницах, и не то чтобы я никогда не прослеживала родословные именно по женским именам. Но случаи эти редки, как звезды в туманную ночь. Ничего не поделаешь.

Кстати, самое интересное начинается тогда, когда мальчика пытаются назвать в честь бабушки или девушку в честь дедушки. Чтобы было по‑еврейски, но немножечко по‑русски. Вот эту логику понять нельзя вообще никаким образом. Например, моего кузена назвали Феликсом в честь бабушки Хаи. Сами догадайтесь.