Первая серьезная попытка Йосефа взять судьбу в свои руки провалилась. Или — казалось бы, провалилась.

Рассмотрим его историю вплоть до этого момента, рассказанную в главе предыдущей недели. Почти все события в жизни Йосефа можно разделить на две категории. К первой относится все то, что делают для Йосефа или во вред ему другие.

Отец любит Йосефа больше, чем остальных сыновей. Он дарит ему роскошный вышитый плащ Так в английском переводе. В русском переводе Д. Сафронова под редакцией А. Графова: «разноцветная рубаха». — Примеч. перев.
. Братья завидуют Йосефу и ненавидят его. Отец посылает его узнать, как дела у братьев на дальних пастбищах. Йосеф не находит братьев и вынужден положиться на слова незнакомца, указывающего ему, в какую сторону идти Точнее, незнакомец сообщает Йосефу: «Я слышал, как они говорили: “Давайте пойдем в Дотан”». Именно там Йосеф находит своих братьев. См.: Берешит, 37:15–17. — Примеч. перев. . Братья строят планы убийства Йосефа, а затем продают его в рабство. Его приводят в Египет. Потифар покупает Йосефа в качестве раба. Жена Потифара находит Йосефа привлекательным и пытается соблазнить его, а потерпев фиаско, ложно обвиняет его в изнасиловании, и он оказывается за решеткой.

Необычайно! При каждом, так сказать, появлении на сцене Йосеф оказывается в центре внимания, но снова и снова становится игрушкой в чужих руках, а не самостоятельной фигурой: позволяет что‑то с собой делать вместо того, чтобы действовать самому.

Еще примечательнее вторая категория событий. Йосеф кое‑что делает. Он управляет хозяйством Потифара. Берет на себя управление тюрьмой. Истолковывает сны виночерпия и пекаря. Но Тора в уникальной череде описаний недвусмысленно сообщает: деятельность Йосефа и ее успех — заслуга не его самого, а Б‑га.

Вот Йосеф в доме Потифара: «Г‑сподь был с Йосефом, и тому сопутствовал успех: он остался при доме своего египетского хозяина. Хозяин увидел, что Г‑сподь — с [Йосефом], что во всем, что бы он ни делал, Г‑сподь посылает ему успех» (Берешит, 39:2–3).

«С тех пор как [хозяин] поставил его над своим домом и над всем, чем владел, Г‑сподь благословил дом египтянина ради Йосефа: благословение Г‑спода было на всем, чем владел [египтянин], — и в доме, и в поле» (Берешит, 39:5).

Вот Йосеф в тюрьме: «Г‑сподь был с Йосефом и явил ему милость: он понравился начальнику тюрьмы. Начальник тюрьмы передал под начало Йосефа всех узников в тюрьме, так что все там стало совершаться по слову [Йосефа]. Начальник тюрьмы уже не следил за всем тем, чем распоряжался [Йосеф]. Г‑сподь был с [Йосефом] и посылал ему успех во всем, что бы он ни делал» (Берешит, 39:21–23).

А вот Йосеф истолковывает сны: «Разве толкования не от Б‑га? — спросил их Йосеф. — Прошу, поведайте мне [ваши сны]!» (Берешит, 40:8).

Ни об одной другой фигуре в Танахе не сказано так ясно, последовательно и многократно то, что сказано в этих отрывках о Йосефе. На вид Йосеф — человек решительный, собранный, успешный, именно так воспринимают его окружающие. Но, говорит Тора, его деятельность и ее успех — заслуга не самого Йосефа, а Б‑га. Даже отвергая ухаживания жены Потифара, Йосеф объясняет свой отказ Б‑жьим запретом. Именно поэтому удовлетворить ее желание для Йосефа нравственно неприемлемо: «Как же я совершу столь великое зло и согрешу пред Б‑гом?» (Берешит, 39:9).

Единственный поступок, о котором четко сказано, что Йосеф совершил его сам, зафиксирован в самом начале истории: Йосеф принес отцу «худые, порочащие вести» о своих братьях, сыновьях служанок — Бильги и Зилпы (Берешит, 37:2). В остальном все превратности его беспрерывно меняющейся судьбы — последствия действий кого‑то другого: иногда человека, а иногда Б‑га. (Вопрос о том, что представляли собой сны Йосефа — ниспосланные Б‑гом туманные пророчества или плод его собственного воображения, — другая история, с ней мы погодим до другого раза.)

Потому‑то мы удивляемся и навостряем уши, когда в конце главы предыдущей недели Йосеф берет судьбу в свои руки. Сообщив главному виночерпию, что три дня спустя тот будет прощен фараоном и восстановлен в прежней должности, Йосеф, не сомневаясь в этом предсказании, просит виночерпия ходатайствовать о нем перед фараоном и добиться его освобождения: «Когда же будет тебе хорошо, то вспомни обо мне и окажи мне милость: упомяни обо мне фараону, чтобы вывести меня отсюда» (Берешит, 40:14).

Что же происходит? «Главный виночерпий не вспомнил о Йосефе; он забыл его» (40:23). Одна и та же мысль выражена двумя глаголами. Сильный стилистический прием. Он не вспомнил. Он забыл. Когда Йосеф один‑единственный раз попытался стать автором своей истории, попытка провалилась. Решающий провал.

Традиция добавила к этой драме последний штрих, завершив недельную главу «Вайешев» именно после этой фразы, оставив нас в тот миг, когда надежды Йосефа развеялись. Достигнет ли он величия? Сбудутся ли его сны? Вопрос «что случится дальше?» не дает нам покоя, а ждать ответа приходится целую неделю.

Проходит время, и благодаря совершенно невероятному стечению обстоятельств (фараону тоже снятся сны, но ни один из его магов или мудрецов не может их истолковать, что само по себе странно, поскольку древние египтяне были большими специалистами в толковании сновидений) мы узнаем ответ. «По прошествии двух лет». Эти слова, с которых начинается наша недельная глава, — ключевые. То, чего добивался Йосеф, случилось. Он вышел из тюрьмы. Его выпустили на свободу. Но лишь по прошествии двух лет.

В промежутке между попыткой и ее результатом некая сила вмешивалась в события. Именно в этом значимость промедления. Йосеф спланировал, как добиться освобождения, и его освободили, но не благодаря его спланированным усилиям. Попытка, которую он предпринял сам, провалилась. Виночерпий начисто забыл о Йосефе. А вот Б‑г о Йосефе не забыл. Не Йосеф, а Б‑г устроил так, что произошла череда событий (особенно то, что фараону приснились сны), приведшая к освобождению Йосефа.

То, чего мы хотим, случается. Но не всегда в тот миг, когда мы на это рассчитываем, или не так, как мы рассчитываем, или случается не просто по нашему хотению. Б‑г — соавтор сценария нашей жизни, и иногда, совсем как в этом эпизоде, Он напоминает нам о Своей роли соавтора, вынуждая нас ждать или заставая нас Своим вмешательством врасплох.

Такова парадоксальность природы человека с точки зрения иудаизма. С одной стороны, мы свободны. Ни одна другая религия не провозглашает так настойчиво, что человек имеет свободу и несет ответственность. Адам и Хава имели свободу не грешить. Каин имел свободу не убивать Эвеля. Мы ищем оправдания своим грехам и своим недостаткам: я ни при чем, это другие виноваты, я ничего не мог с собой поделать. Но оправдания — это только оправдания. На деле все иначе. Мы свободны и несем ответственность за свои поступки.

И все же, как сказал Гамлет: «…божество / Намерения наши довершает, / Хотя бы ум наметил и не так» Перевод Михаила Лозинского. Примеч. перев.
. Б‑г принимает теснейшее участие в нашей жизни. В среднем возрасте или в старости, оглядываясь на прожитое, мы смутно различаем в тумане минувшего, как выстраивалась наша история, как мало‑помалу складывалась судьба, частично предопределенная событиями, над которыми мы не властны. Мы никак не могли предвидеть, что именно этот несчастный случай, эта болезнь, неудача или, казалось, случайная встреча многолетней давности направят нас на тот путь, который привел нас в наше нынешнее положение.

Однако теперь, задним числом, можно почувствовать себя шахматной фигурой, которую переставляла невидимая рука, четко знающая, куда она хочет тебя привести.

По словам Йосефа бен Матитьяу Он же Иосиф Флавий (ок. 37 — ок. 100 года н. э.) — древнееврейский историк и военачальник. — Примеч. перев.
, именно такого взгляда придерживались фарисеи (вдохновители течения, которое мы называем раввинистическим иудаизмом), в отличие от саддукеев и ессеев. Саддукеи отрицали судьбу. Они утверждали, что Б‑г не вмешивается в нашу жизнь. Ессеи, в свою очередь, считали, что судьба решает все. Они верили, что наши поступки предопределены Б‑гом заранее. Фарисеи верили и в судьбу, и в свободу воли. «Б‑гу было благоугодно, чтобы происходило слияние [Б‑жественного провидения и выбора человека], чтобы воля человека со всеми его добродетелями и пороками была допущена в зал совета, где решается судьба» Так в английском переводе. В переводе Г. Г. Генкеля с древнегреческого на русский: «По предначертанию Б‑жию происходит смешение Его желания с желанием человека, идти ли ему по пути добродетеля или злобы». См.: Иосиф Флавий, Иудейские древности. М.: АСТ; Ладомир, 2002. — Примеч. перев.
(«Иудейские древности», книга XVIII, глава 1, пункт 3).

Нигде это не выражено так ясно, как в рассказе о жизни Йосефа в книге Берешит, особенно в той череде событий, которые описываются в конце главы предыдущей недели и в начале нашей нынешней недельной главы.

Если бы Йосеф ничего не предпринимал сам (если бы он не истолковал сон виночерпия и не попросил того ходатайствовать о своем освобождении), он не вышел бы на свободу. Но если бы не Б‑жественное вмешательство в форме снов фараона, Йосеф не получил бы свободу.

Таково парадоксальное взаимодействие судьбы и свободы воли. Сказал рабби Акива: «Все предсказано, но свобода выбора дана» Так в английском переводе. Ср. в русском издании: «Все под присмотром, но право дано». Там же в примечаниях приведено толкование Рамбама: «Все предусмотрено [изначально], но свобода выбора дана». Цит. по: Мишна. М.: Книжники; Лехаим, 2013. Т. IV. Раздел «Незикин» [«Ущербы»]. С. 698. — Примеч. перев. (Авот, 3:15). Исаак Башевис‑Зингер остроумно заметил: «Мы обязаны верить в свободу воли, у нас нет другого выбора». Мы и Б‑г — соавторы истории человечества. Без своих собственных усилий мы не сможем ничего достичь. Но и без Б‑жьей помощи тоже ничего не достигнем. Иудаизм нашел простую разгадку парадокса. За все плохое, что мы натворили, мы берем ответственность на себя. А за все хорошее, чего мы достигли, благодарим Б‑га. В этом Йосеф — наш учитель. Когда ему приходится поступать жестко, он плачет. Но когда он рассказывает братьям о своем успехе, то говорит, что этот успех — заслуга Б‑га. Так следует жить и нам.