Спальный район Иерусалима. На столбе колышется рукописное объявление: «Продаю перечный газ. Моментальное воздействие, недорого». Перед тем как забрать дочь из детского сада, планирую культурную программу: в любимое кафе с булочкой и стаканом какао за пять шекелей не пойдем, накануне в том районе ловили террориста. Автобусом не поедем, позавчера его забросали камнями, а на прошлой неделе пытались расстрелять пассажиров. Остается непритязательная детская площадка в пяти минутах ходьбы от дома.

Молодой отец в форме резервиста и с автоматом на плече помогает рыжеволосому толстячку взобраться на карусель. Ф‑фу, тут мы в безопасности.

Нынешняя волна террора продемонстрировала эффективную работу силовых структур, с одной стороны, и преимущество социальных сетей перед традиционными СМИ — с другой. Подавляющее большинство террористов — одиночки с ножами, как в начале 1990‑х, до подписания Норвежских соглашений, а не хорошо обученные камикадзе со взрывчаткой, как после начала «мирного процесса». Пока Первый, Второй и Десятый каналы израильского телевидения освещали наиболее громкие теракты или их попытки, забивая эфирное время предсказуемыми комментариями политиков и высших полицейских чинов, в фавориты просмотров выходили нишевые сайты и их журналисты.

Эли Шлезингер, корреспондент ультрарелигиозного сайта «Бе‑хадрей харедим» поставлял сводки о происшествиях в режиме реального времени. К Шлезингеру мегабайтовым ручьем стекались оригинальные фото‑ и видеоматериалы, снятые на камеру смартфона любителями. В мейнстримные средства массовой информации они попадали только после надлежащей обработки — пятна крови обрезаем, лицо застреленного террориста замазываем. Сайт «А‑коль а‑йеуди» («Еврейский голос»), который считают основной новостной платформой поселенцев Иудеи и Самарии, создал рубрику «Хроника замалчиваемой интифады». На момент написания этих строк четыре человека получили ножевые ранения, из сектора Газа выпущена одна ракета, зафиксировано шесть случаев забрасывания проезжающих машин камнями и еще столько же шумных палестинских демонстраций, сопровождающихся столкновениями с солдатами Армии обороны Израиля. По сравнению с хрониками двухнедельной давности денек выдался относительно спокойным.

Следуя заветам Шолом‑Алейхема, рядовые пользователи интернета прибегли к смеху как к основному лекарству от паники. Компания «Vigo» прошерстила израильский сегмент соцсетей и форумов, обнаружив, что за две недели с начала «замалчиваемой интифады» количество юмористических постов возросло с 500 до 2000 в день. «Когда моя восточная внешность привлекает внимание пассажиров автобуса, я вытаскиваю мобильный телефон, звоню приятелю и говорю: “Вус эрцах?”», — сообщает некто Наор Ситбон. После того как израильский араб, сотрудник телефонной компании «Безек», сначала врезался в автобусную остановку в центре Иерусалима, а потом ножом и тесаком начал добивать раненых, статус вирусной получила шутка о конкурирующей и менее проворной фирме «Хот»: «Руководство компании пообещало, что теракт при участии их работника будет произведен не позже середины октября».

Тем временем опросы показывают, что на надеждах о мирном сосуществовании двух народов, еврейского и арабского, поставлен крест. Впрочем, на умении извлекать уроки из прошлого — тоже. Общество выступает за размежевание с жителями Восточного Иеру­салима, основного поставщика террористов последней волны. Шестьдесят шесть процентов из числа еврейского сектора выступают за передачу столичных районов Исавия, Джабль аль‑Мукабар и Цур‑Бахер под контроль Палестинской автономии. Вместо усиления контроля и интенсивных силовых мер — «давайте от них избавимся, нечего кормить их на деньги налогоплательщиков». Аналогичная схема была задействована двадцать лет тому назад в Газе, после чего «фанатичный» «Хамас» постепенно свалил «умеренный» «Фатх», а потом и те и другие от точечного террора перешли к ракетным обстрелам всей страны.

Данные другого опроса, опубликованного газетой «Маарив», столь же неприятно впечатляют: 57% израильтян‑евреев выступают за введение запрета на посещение евреями же Храмовой горы. Арабская пропаганда оказалась эффективнее исторического опыта. Террор как следствие оккупации? Долой оккупацию, и плевать, что Организация освобождения Палестины была основана за три года до Шестидневной войны. Интифада — из‑за Храмовой горы? Не пущать туда экстремистов в кипах, а от погромов 1920‑х годов прошлого столетия, вызванных аналогичными бредовыми мифами пропагандистов об осквернении мечети Аль‑Акса, отмахнемся.

К сожалению, недостаточно дальновидным оказался и Главный раввинат Израиля. В самый разгар волны террора было распространено постановление, составленное в 1967 году, сразу после Шестидневной войны и перехода Стены Плача под израильскую юрисдикцию. В постановлении отмечалось, что с точки зрения Алахи подъем на Храмовую гору запрещен. Под постановлением полувековой давности поставили подписи нынешние ашкеназский и сефардский главные раввины, а также раввины израильских городов. Дата повторной публикации запрета была многими справедливо оценена как неудачная.

Тем временем произошли два примечательных события. Главный ашкеназский раввин Давид Лау встретился с Йеудой Гликом, одним из инициаторов восхождения на Храмовую гору, и сообщил, что: 1. Подписи под историческим постановлением были поставлены не сейчас, а год тому назад. 2. Кто «слил» в СМИ этот документ именно сейчас, ему неизвестно, но сделано это было без его ведома. 3. Желание представить эскалацию арабского террора как реакцию на посещение евреями Храмовой горы является лживым по своей сути.

В свою очередь главный сефардский раввин Ицхак Йосеф, который в прошлом отстаивал связь между посещениями Храмовой горы и кровопролитием, убедился, что для оправдания террора любые поводы хороши. Раввин посетил могилу Йосефа в Шхеме, что повлекло за собой массовые демонстрации протеста, сопровождавшиеся забрасыванием кортежа камнями. Представители Палестинской автономии обвинили раввина Ицхака Йосефа ровно в том же, в чем он обвинял визитеров на Храмовой горе: его приезд‑де привел к эскалации насилия. «Но ведь мы все согласовали заранее», — удивленно развел руками главный раввин.

Своеобразной лакмусовой бумажкой для леволиберальной части израильского общества стали две трагические ошибки. Во время теракта на автовокзале Беэр‑Шевы охранник по ошибке принял 26‑летнего мигранта из Эритреи Зархума Хаптума за сообщника террориста и выстрелил в него. Собравшаяся вокруг Хаптума толпа плевала в несчастного, а офицер Управления тюрем Ронен Коэн пнул его ногой. Вскрытие показало, что эритреец умер от огнестрельных ран. Но это не помешало левонастроенным публицистам и блогерам развивать стройную теорию о жестоком линче, который расово нетерпимые израильтяне учинили исключительно из‑за цвета кожи покойного Хаптума.

Второй инцидент произошел на улице Ирмеяу в Иерусалиме, где при не выясненных полностью обстоятельствах был застрелен репатриант из Дагестана Симха Худадатов. По одной версии, он вызвал подозрение у пассажиров автобуса из‑за мятой одежды и подозрительного поведения. Другие утверждали, что повышенная бдительность Худадатова и неидеальный иврит послужили причиной недопонимания между ним и солдатами, охранявшими автобусную остановку. Факт остается фактом: когда выяснилось, что жертва фатальной ошибки — еврей, к тому же религиозный, инцидент перестал интересовать вышеупомянутых блогеров и публицистов. Разве что религиозные нишевые СМИ продолжили привлекать внимание к матери и сестре покойного, которых до сих пор не посетил ни один официальный представитель Государства Израиль.

К сожалению, нынешняя, необъявленная, война с террором не завершилась громкой победой. Да, кривая нападений постепенно снижается, но это, скорее, связано с похолоданием и обильными осадками, чем с принципиальной политикой правительства. Действующий премьер‑министр Биньямин Нетаньяху окончательно подтвердил свой имидж бойкого, но бесхребетного лидера. Впрочем, претенденты на пост никак не лучше. Израилю и евреям в очередной раз приходится уповать на Б‑га, а также на перечный газ по доступной цене.