26 ноября ушел из жизни Фидель Кастро (1926–2016), кубинский революционер и государственный деятель, руководитель Кубы в 1959–2011 годах. Мы публикуем прошлогодний очерк Джоша Тэппера о сложностях и радостях в жизни маленькой еврейской общины на коммунистическом острове

Вечером в пятницу в гаванской синагоге «Бейт Шалом» 25‑летняя Алиэт Ашкенази, накинув бело‑голубое молитвенное покрывало, вела молитву на смеси испанского и почти безупречного иврита. Это был ее первый опыт в роли кантора — подвиг, учитывая, что она обратилась в иудаизм семь лет назад, после того как узнала, что ее отец — еврей.

Синагогальный зал, рассчитанный на триста мест, был почти заполнен, но публика, занимающая деревянные скамьи, состояла преимущественно из американцев, из туристических групп, прибывших из Нью‑Йорка и Нью‑Джерси. На следующее утро, когда американцев уже не было, аудитория заметно поредела. Горстка молодежи расселась на первых рядах, группа седовласых прихожан — позади.

Это типичная картина для жизни полутора тысяч кубинских евреев. Приезжают толпы иностранных туристов, привозя с собой чемоданы одежды и недоступных на Кубе лекарств, и уезжают, оставляя маленькую общину наедине с собой.

Спустя месяц после того, как Куба и США объявили о возобновлении дипломатических отношений после более чем пятидесятилетней эпохи недоверия и взаимных обвинений, пока неясно, как это сближение повлияет на жизнь кубинской еврейской общины, численность которой сократилась в десять раз после кубинской революции 1959 года — тогда на Кубе было 15 тыс. евреев.

«Будет лучше для Кубы — будет лучше для евреев Кубы», — сказала Ида Гуцштат, исполнительный директор Дома Маймонида организации «Бней Брит», общинного центра при сефардской синагоге в гаванском районе Ведадо.

Аманда Амато, 49‑летняя секретарша, попивая пиво Cristal из пластикового стаканчика на одной из вечеринок, устраиваемых Домом Маймонида каждые полгода, сказала: «У нас сейчас сложная экономическая ситуация, но так будет не всегда».

Уже начались некоторые послабления. Американцы — в том числе тысячи кубинских евреев, бежавших с Кубы после революции, — теперь могут переводить кубинцам каждые три месяца до двух тысяч долларов, что в четыре раза превышает прежний лимит.

В то время как кубинские евреи находятся в тех же тяжелых условиях, что и остальные кубинцы, выживая на ежемесячных продуктовых пайках и получая зарплаты, редко превосходящие 40 долларов, еврейская община в целом получает щедрую помощь, о которой большинство кубинцев могут только мечтать.

На Кубе, как правило, доступ в интернет ограничен, но компьютеры в синагоге «Бейт Шалом» подключены к сети, а в детской комнате есть PlayStation и Nintendo Wii.

Финансовая поддержка от благотворительных организаций, в частности от Американского еврейского распределительного комитета «Джойнт», действующего на Кубе с 1991 года, позволяет обеспечивать членов общины «Бейт Шалом» бесплатными трапезами в пятницу и субботу, зачастую состоящими из некошерной курицы‑гриль или консервированного тунца и кокосового мороженого на десерт.

При синагоге также есть аптека, где дважды в неделю бесплатно отпускают лекарства, привезенные еврейскими туристами или присланные благотворительными организациями. Здравоохранение на Кубе бесплатно, но отпуск лекарств без рецепта для простых кубинцев ограничен.

Некоторые выражают беспокойство по поводу того, что поток зарубежной помощи от благотворительных организаций вроде «Джойнта» или «Бней Брит» создает ситуацию зависимости, особенно у старшего поколения кубинских евреев, которые больше заинтересованы в помощи, чем в еврейской идентичности.

Адела Дворин, президент синагоги «Бейт Шалом» и ответственная за связи еврейской общины с правительством, говорит, что кубинское еврейство временами страдает от своей финансовой зависимости от благотворительных групп, которые предназначают фонды для конкретных проектов, усложняя для синагог процесс распределения поступающей помощи. «Лучше бы посылали нам напрямую, — говорит Дворин. — Мы не можем всю жизнь зависеть от американцев или канадцев. Мы должны стать более независимыми».

Еврейская община также пользуется поддержкой государства. Президент Рауль Кастро дважды был в синагоге «Бейт Шалом» на праздновании Хануки. В Гаване есть еще две синагоги, а в провинциальных городах Санта‑Клара, Камагуэй, Сьенфуэгос и Гуантанамо — небольшие конгрегации.

Аделе Дворин позволяли регулярные свидания с Аланом Гроссом, американским евреем, поставлявшим кубинской еврейской общине интернет‑оборудование, за что был арестован и провел пять лет в кубинской тюрьме. Дворин говорит, что недавно получил имейл от Гросса — тот мечтает вернуться на остров.

Величайшая привилегия кубинских евреев является в то же время одним из самых серьезных вызовов для общины. По закону кубинцы не могут эмигрировать без особого разрешения от правительства. Однако с 1992 года, когда кубинская конституция была изменена и включила свободу вероисповедания — популистская уступка правительства с целью предотвратить волнения, — когда кончилась советская помощь, евреям было позволено уезжать в Израиль. В 2013 году 72 кубинских еврея совершили алию, согласно данным израильского Министерства абсорбции; учитывая размер кубинской общины, цифра значительная.

Большинство уехавших в последние годы — это молодые евреи, 20–30‑летние, и мало таких осталось на острове. Элианас Кинонес, 19‑летняя студентка медицинского института, говорит, что 20–30 ее знакомых уехали в Израиль за последние годы.

Директор общинной воскресной ивритской школы Элла Ашкенази говорит, что в школе 168 учеников, есть даже четырехлетние дети, но почти 40% из них — люди среднего возраста или старше.

Хотя эмиграция продолжается, община постоянно пополняется новыми членами — преимущественно кубинцами из смешанных семей, которые с начала 1990‑х стали интересоваться своими еврейскими корнями. Раввины консервативного иудаизма, приезжающие из других стран Латинской Америки, проводили для них массовые гиюры. Последний состоялся около трех лет назад: тогда в гаванской больнице сделали обрезание 20 мужчинам. Они прыгали от радости и кричали «Мазл тов!» перед озадаченными нянечками, вспоминает Дворин.

Дворин говорит, что она знает как минимум еще десять человек, которые хотели бы пройти гиюр, но не могут, поскольку на Кубе нет своего раввина. По ее оценкам, меньше 20 человек из полуторатысячной общины острова родились в полностью еврейских семьях.

Те несколько евреев, которые соблюдают кашрут, получают говядину от бородатого Яакова Березняка‑Эрнандеса, главы ортодоксальной синагоги «Эдат Исраэль» и дипломированного шохета.

«Кубинцы заслуживают лучшей жизни — более обеспеченной и более свободной, — говорит Дворин. — Если экономическая ситуация в стране улучшится, мы надеемся, люди не будут уезжать».

Главный вопрос здесь, снимут ли США эмбарго с Кубы. 20 января [2015 года] президент Барак Обама призвал конгресс отменить эмбарго на торговлю. 76‑летний Луис Шклярц, прихожанин синагоги «Эдат Исраэль», которая находится в Старой Гаване, за забором с колючей проволокой, утверждает, что, пока эмбарго не снимут, евреи продолжат уезжать с острова. «Старики умирают, а молодые делают алию, — говорит он. — Будущего нет».

А Алиэт Ашкенази, усталой, но радостной после проведения вечерней молитвы, трудно представить будущее вне Кубы. Она говорит о синагоге, куда приходит каждые выходные, как о доме вдали от дома. «Что бы ни случилось, — говорит она, — самая важная часть моей жизни — здесь».

Оригинал публикации: Cuba’s Jews Under Castro: ‘If It Will Be Better for Cuba, It Will Be Better for Jews’